Меню страницы ( Выберите нужное ниже )
Краткое содержание: Интересную идею для сочинения и написания сказки, Штопальная игла, Андерсену преподнес его друг из Дании, он был знаменитым скульптором. При встрече в разговоре со своим другом, Андерсеном, скульптор предложил сочинить новую интересную, увлекательную и фантастическую историю о такой -то очень простой, привычной в обиходе и в быту вещью. Посмотрев вокруг, глаз писателя остановился на штопальной игле. В этой истории автор описал нашему читателю такие черты характера, как тщеславность, самовлюбленность, эгоистичность. На сюжетную историю главной героини этой сказки, выпали сложные испытания, об этом стоит прочитать всю сказку от начала до конца. Когда она сломалась, то в начале превратилась в простую брошь, после нечаянно ее выронили в сточную грязную канаву. На этом грязном дне, где было множество помоев она знакомится с осколком от бутылки. Он принял ее в начале за очень драгоценный камень. Даже, когда через некоторое время, она потеряла свой блеск, иголка по- прежнему думала и считала себя совершенством и безупречным созданием, _изящной тонкой и хрупкой любимой дочерью теплого солнечного луча. Читать сказку онлайн, Штопальная игла, можно на этой страничке прямо сейчас. По желанию можно сказку прослушать в аудиозаписи.
Текст сказки Штопальная игла
Жила-была штопальная игла; она считала себя такой тонкой, что воображала, будто она швейная иголка. — Смотрите, смотрите, что вы держите! — сказала она пальцам, когда они вынимали ее. — Не уроните меня! Упаду на пол — чего доброго, затеряюсь: я слишком тонка! — Будто уж! — ответили пальцы и крепко обхватили ее за талию. — Вот видите, я иду с целой свитой! — сказала штопальная игла и потянула за собой длинную нитку, только без узелка. — Пальцы ткнули иглу прямо в кухаркину туфлю, — кожа на туфле лопнула, и надо было зашить дыру. — Фу, какая черная работа! — сказала штопальная игла. — Я не выдержу! Я сломаюсь! И вправду сломалась. — Ну вот, я же говорила, — сказала она. — Я слишком тонка! «Теперь она никуда не годится», — подумали пальцы, но им все-таки пришлось крепко держать ее: кухарка накапала на сломанный конец иглы сургуч и потом заколола ею косынку. — Вот теперь я — брошка! — сказала штопальная игла. — Я знала, что буду в чести: в ком есть толк, из того всегда выйдет что-нибудь путное. И она засмеялась про себя, — ведь никто не видал, чтобы штопальные иглы смеялись громко, — она сидела в косынке, словно в карете, и поглядывала по сторонам. — Позвольте спросить, вы из золота? — обратилась она к соседке-булавке. — Вы очень милы, и у вас собственная головка… Только маленькая! Постарайтесь ее отрастить, — не всякому ведь достается сургучная головка! При этом штопальная игла так гордо выпрямилась, что вылетела из платка прямо в раковину, куда кухарка как раз выливала помои. — Отправляюсь в плавание! — сказала штопальная игла. — Только бы мне не затеряться! Но она затерялась. — Я слишком тонка, я не создана для этого мира! — сказала она, лежа в уличной канаве. — Но я знаю себе цену, а это всегда приятно. И штопальная игла тянулась в струнку, не теряя хорошего расположения духа. Над ней проплывала всякая всячина: щепки, соломинки, клочки газетной бумаги… — Ишь, как плывут! — говорила штопальная игла. — они понятия не имеют о том, кто скрывается тут под ними. — Это я тут скрываюсь! Я тут сижу! Вон плывет щепка: у нее только и мыслей, что о щепках. Ну, щепкой она век и останется! Вот соломинка несется… Вертится-то, вертится-то как! Не задирай так носа! Смотри, как бы не наткнуться на камень! А вон газетный обрывок плывет. Давно уж забыть успели, что на нем напечатано, а он, гляди, как развернулся!.. Я лежу тихо, смирно. Я знаю себе цену, и этого у меня не отнимут! Раз возле нее что-то заблестело, и штопальная игла вообразила, что это бриллиант. Это был бутылочный осколок, но он блестел, и штопальная игла заговорила с ним. Она назвала себя брошкой и спросила его: — Вы, должно быть, бриллиант? — Да, нечто в этом роде. И оба думали друг про друга и про самих себя, что они настоящие драгоценности, и говорили между собой о невежественности и надменности света. — Да, я жила в коробке у одной девицы, — рассказывала штопальная игла. — Девица эта была кухаркой. У нее на каждой руке было по пяти пальцев, и вы представить себе не можете, до чего доходило их чванство! А ведь занятие у них было только одно — вынимать меня и класть обратно в коробку! — А они блестели? — спросил бутылочный осколок. — Блестели? — отвечала штопальная игла. — Нет, блеску в них не было, зато сколько высокомерия!.. Их было пять братьев, все — урожденные «пальцы»; они всегда стояли в ряд, хоть и были различной величины. Крайний — Толстяк, — впрочем, отстоял от других, он был толстый коротышка, и спина у него гнулась только в одном месте, так что он мог кланяться только раз; зато он говорил, что если его отрубят, то человек не годится больше для военной службы. Второй — Лакомка — тыкал нос всюду: и в сладкое и в кислое, тыкал и в солнце и в луну; он не нажимал перо, когда надо было писать. Следующий — Долговязый — смотрел на всех свысока. Четвертый — Златоперст — носил вокруг пояса золотое кольцо и, наконец, самый маленький — Пер-музыкант — ничего не делает и очень этим гордился. Да, они только и знали, что хвастаться, и вот — я бросилась в раковину. — А теперь мы сидим и блестим! — сказал бутылочный осколок. В это время воды в канаве прибыло, так что она хлынула через край и унесла с собой осколок. — Он продвинулся! — вздохнула штопальная игла. — А я осталась лежать! Я слишком тонка, слишком деликатна, но я горжусь этим, и это благородная гордость! И она лежала, вытянувшись в струнку, и передумала много дум. — Я просто готова думать, что родилась от солнечного луча, — так я тонка! Право, кажется, будто солнце ищет меня под водой! Ах, я так тонка, что даже отец мой солнце не может меня найти! Не лопни тогда мой глазок (игольное ушко по-датски называется игольным глазком), я бы, кажется, заплакала! Впрочем, нет, плакать неприлично! Однажды пришли уличные мальчишки и стали копаться в канавке, выискивая старые гвозди, монетки и прочие сокровища. Перепачкались они страшно, но это-то и доставляло им удовольствие! — Ай! — закричал вдруг один из них; он укололся о штопальную иглу. — Смотри, какая штука! — Черное на белом фоне очень красиво! — сказала штопальная игла. — Теперь меня хорошо видно! Только бы не поддаться морской болезни, этого я не выдержу: я такая хрупкая! Но она не поддалась морской болезни — выдержала. — Я не штука, а барышня! — заявила штопальная игла, но ее никто не расслышал. Сургуч с нее сошел, и она вся почернела, но в черном всегда выглядишь стройнее, и игла воображала, что стала еще тоньше прежнего. — Вон плывет яичная скорлупа! — закричали мальчишки, взяли штопальную иглу и воткнули в скорлупу. — Против морской болезни хорошо иметь стальной желудок, и всегда помнить, что ты не то что простые смертные! Теперь я совсем оправилась. Чем ты благороднее, тем больше можешь перенести! — Крак! — сказала яичная скорлупа: ее переехала ломовая телега. — Ух, как давит! — завопила штопальная игла. — Сейчас меня стошнит! Не выдержу! Сломаюсь! Но она выдержала, хотя ее и переехала ломовая телега; она лежала на мостовой, вытянувшись во всю длину, — ну и пусть себе лежит!
Загрузка...
