Как иначе называется эпоха возрождения: Помогите пж срочно ❤️❤️❤️ 1. Как по — другому называют эпоху Возрождения А) Ренессанс Б)

Содержание

Тест Философия эпохи Возрождения по истории онлайн

Сложность: знаток.1 человек проходит прямо сейчас.

Перед прохождением теста рекомендуем прочитать:

Материал подготовлен совместно с учителем высшей категории

Опыт работы учителем истории — 29 лет.

  1. Вопрос 1 из 10

    Как иначе называется эпоха Возрождения?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Возрождение, или Ренессанс (фр. Renaissance «рождаться опять, возрождаться») — имеющая мировое значение эпоха в истории культуры Европы.
    • Вы и еще 84% ответили правильно
    • 84% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Следующий вопросОтветить
  2. Вопрос 2 из 10

    В каком веке стала активно развиваться философия Возрождения?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Философия Возрождения зарождается в Италии в начале XIV века (повсеместно в Европе – с XV–XVI веков) — последнюю четверть XVI века и в некоторых случаях – первые десятилетия XVII века.
    • Вы и еще 88% ответили правильно
    • 88% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Ответить
  3. Вопрос 3 из 10

    Когда была организована Платоновская академия в Кареджи?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Платоновская академия в Кареджи — объединение итальянских литераторов и философов гуманистического направления, в рамках которого развивался флорентийский неоплатонизм. Академия возникла в 1462 году.
    • Вы и еще 82% ответили правильно
    • 82% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Ответить
  4. Вопрос 4 из 10

    Кто с момента основания возглавлял собрания Платоновской академии?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Марсилио Фичино — итальянский философ, основатель и глава флорентийской Платоновской академии. Один из ведущих мыслителей раннего Возрождения, наиболее значительный представитель флорентийского платонизма.
    • Вы и еще 55% ответили правильно
    • 55% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Ответить
  5. Вопрос 5 из 10

    Какое мировоззрение или учение влияло на развитие философии Ренессанса?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Гуманизм — «человечность» — система построения человеческого общества, где высшей ценностью является жизнь человека.
    • Вы и еще 82% ответили правильно
    • 82% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Ответить
  6. Вопрос 6 из 10

    Какое философское направление распространяло идею о том, что Земля вращается вокруг Солнца?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Гелиоцентризм— научное представление о солнечной системе, выдвинутое великим польским астрономом Н. Коперником (1473–1543 гг.).
    • Вы и еще 75% ответили правильно
    • 75% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Ответить
  7. Вопрос 7 из 10

    Как называется характерная черта философии, обращающая внимание мыслителей на проблемы человека?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Антропоцентризм – философская и мировоззренческая ориентация, при которой человек рассматривается как центр мироздания, как начало бытия и знания.
    • Вы и еще 77% ответили правильно
    • 77% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Ответить
  8. Вопрос 8 из 10

    Кто обосновал новую (гелиоцентрическую) модель мира во времена Ренессанса?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Николай Коперник — польский астроном, математик, механик, экономист, каноник эпохи Возрождения. Наиболее известен как автор гелиоцентрической системы мира, положившей начало первой научной революции.
    • Вы и еще 57% ответили правильно
    • 57% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Ответить
  9. Вопрос 9 из 10

    Какое философское направление распространяло идею о разграничении религии и власти?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Секуляризм — концепция, согласно которой правительство и другие представители власти должны существовать отдельно от любого типа религий.
    • Вы и еще 60% ответили правильно
    • 60% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Ответить
  10. Вопрос 10 из 10

    Кто первым использовал телескоп для наблюдения за космическими объектами?

    • Правильный ответ
    • Неправильный ответ
    • Пояснение: Галилео Галилей — итальянский физик, механик, астроном, философ, математик. Он одним из первых использовал телескоп для наблюдения небесных тел и сделал ряд выдающихся астрономических открытий.
    • Вы и еще 70% ответили правильно
    • 70% ответили правильно на этот вопрос

    В вопросе ошибка?

    Ответить

Доска почёта

Чтобы попасть сюда — пройдите тест.

    
  • Надежда Григорьева

    10/10

  • Елена Бурылина

    8/10

  • Маша Васильева

    9/10

  • Ванек Борисов

    7/10

  • Сергей Вишневский

    10/10

  • Карина Мик

    8/10

  • Андрей Акимов

    8/10

  • Дмитрий Тарасов

    9/10

  • Наталья Фролова

    9/10

  • Дмитрий Кузнецов

    7/10

ТОП-3 тестакоторые проходят вместе с этим
Рейтинг теста

Средняя оценка: 4.2. Всего получено оценок: 1232.

А какую оценку получите вы? Чтобы узнать — пройдите тест.

Культуролог Марк Найдорф. Тексты. — Глава III. Эпоха Возрождения

Глава 3. ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ:

В ПОИСКАХ НОВОГО ЕДИНСТВА КУЛЬТУРЫ

Смещение основных опор, на которых веками держалась цивилизация средневековой Европы, таких как жизненный уклад, мораль и первостепенные жизненные цели, традиционные экономические связи, политические образования и т.д., происходило постепенно, но в известный момент процесс этот ускорился, стал проявляться все более отчетливо, переживаться современниками все более остро. Период ускоренного распада средневековой культуры и, одновременно, интенсивных поисков новых цивилизационных форм продолжался 2-3 столетия. Первые признаки этого бурного переходного периода находят в Италии времен Данте и Петрарки (XIV век). Однако, в разных странах и разных слоях населения Западной Европы изживание Средневековья протекало с заметным разнообразием. Крестьяне Германии, Франции, России, например, еще в XVII веке воспринимали мир и себя в нем так, как это принято было в Средние века, а в кругах просвещенных и образованных в этих же странах старая эпоха была уже позади. Культурно-историческую грань Средневековья и Нового времени называют «эпохой Возрождения» или французским термином того же значения «Ренессанс». Термины эти общеприняты, но они отражают одну — пусть очень важную, но лишь одну — из сторон обозначаемой эпохи, в которой можно заметить, конечно, не только возрождение того, что уже некогда было, но и созидание нового, никогда ранее не бывалого.

Эпоха Возрождения — эпоха перехода, эпоха глубоких и разнообразных перемен. Основное ее содержание заключается в секуляризации культуры (секулярный — светский), т.е. в постепенном смещении догматики и институтов христианства, занимавшего в эпоху Средневековья центральное положение основной мирообъяснительной и мироорганизующей системы, на положение хранителей традиционного морального учения — в более широком контексте новоевропейской культуры, которая базировалась на совершенно иных мироконцептуальных основаниях. Но этот исторический смысл ренессансного перехода, понятно, открылся много позднее, когда Новое время уже состоялось. Для современников же Возрождение — это эпоха утрат, надежд и обновлений. В отсутствие общеобязательных нравственных, мировоззренческих, вероутвердительных основ общественной и частной жизни люди Возрождения искали опоры в прошлом, фантазировали будущее, широко используя старые, открывали новые сферы и способы деятельности, в повседневной жизни своей, нередко являя непостижимую в наше время терпимость к страданиям и лишениям, часто смело, иногда жертвенно, нередко и жестоко самоутверждались.

Три направления представляются теперь наиболее существенными в этих коллективных поисках переходной эпохи: обострение народной религиозности, реформирование внутрицерковной жизни и гуманизм.

3.1. Народная религиозность ренессансной эпохи

Ренессанс, органически связанный со Средневековьем как его продукт и его финальный аккорд, осмысливался народным сознанием в символах и понятиях христианства. С христианской точки зрения смысл сложившейся культурно-исторической ситуации заключался в очевидном уже разрыве двух планов бытия (земного и Небесного) и утрате перспективы их дальнейшего схождения. Средневековая цивилизация, устремленная к тому, чтобы привести человечество к христианству и, через него, к спасению, оказалась несостоятельной эту цель достичь. Теперь, оставаясь в христианской традиции, но без надежды на конечное спасение, люди эпохи Возрождения утратили важнейший смысловой ориентир своей нравственной и жизненной стратегии: как если бы земной мир, отдав себя во власть сатаны, был подвергнут окончательному, безвозвратному проклятию. Этот, говоря без преувеличения, отчаянный и трагический тупик веры имелужасающие практические проявления. Каждый, независимо от положения, мог видеть или сам творил вокруг себя беззаконие, насилие и произвол. «Чувство неуверенности, постоянный страх /…/ в позднем Средневековье превратились в хроническое явление», — читаем в классическом труде Й.Хейзинги о Возрождении «Осень Средневековья»[1] . «Повсюду вздымается пламя ненависти и насилия, повсюду несправедливость: черные крыла сатаны покрывают тьмою всю землю. Люди ждут, что вот-вот придет конец света.»[2]. И далее, как бы перемещая мысленно себя в ту эпоху, историк пишет: «Тот, кто внимательно следил за повседневным ходом вещей и затем выносил жизни свой приговор, отмечал обыкновенно лишь печаль и отчаянье. Он видел, как время устремлялось к концу и все земное близилось к гибели»[3]. Чувство конца света не обманывало: средневековый мир быстро шел к своему концу, а другого мира люди не знали и не ждали.

Как и все в ту эпоху, страх и отчаянье находили себе религиозное воплощение. Впечатляющим элементом публичной жизни позднесредневековых городов стали покаянные шествия — в дни праздников и важных событий, в дни войны, голода, мора. В них принимали участие все слои и состояния горожан, пришедшие порой издалека крестьяне и обязательно дети. Босые постившиеся люди медленно шли по улицам с пением псалмов, неся факелы и свечи. «В худые времена — а они случались нередко — шествия сменяли друг друга, день за днем, за неделей неделя»[4]. Толпы внимающих собирали в соборах, на площадях или специально подготовленных загородных площадках странствующие проповедники. Самые знаменитые из них заранее составляли маршруты следования, и города соревновались за то, чтобы заручиться обещанием проповедника посетить их в первую очередь. «Где бы не появлялся доминиканец св. Винцент Феррер, чтобы прочитать проповедь, навстречу ему из разных городов спешили простолюдины, члены магистрата, клирики, даже прелаты и епископы, дабы приветствовать его хвалебными гимнами. Он путешествует в сопровождении многочисленных приверженцев, которые каждый вечер после захода солнца устраивают процессии с самобичеванием и песнопениями. В каждом городе присоединяются к нему все новые и новые толпы./…/ Редко бывало так, чтобы Винцент Феррер не исторгал слезы у своих слушателей; и когда он говорил о Страшном суде, о преисподней или Страстях Христовых, и сам проповедник, и все остальные плакали столь обильно, что ему приходилось надолго умолкать, пока не прекращались рыдания. Грешники на глазах у всех бросались на землю и с горькими слезами каялись в тягчайших грехах»[5].

«Сожжение сует». Обличение роскоши и мирских соблазнов символизировала особая церемония «сожжения сует», которой во многих случаях сопровождались выступления проповедников. Под влиянием раскаяния и религиозного воодушевления горожане выносили из своих домов на площадь для сожжения вещи, воплощавшие соблазны мира, как бы отрекаясь от них: игральные карты, ларцы, украшения, красивую одежду, в иных случаях также и произведения искусства (музыкальные инструменты, картины). Во Флоренции в 1497 году сбор «сует» для сожжения был поручен детям, ходившим по домам богатых и бедных горожан с пением духовных песен. Церемония сожжения была назначена на последний день городского карнавала в противовес ему. Процессия, организованная знаменитым проповедником Джироламо Савонаролой, началась после полудня. «Впереди несли статую Младенца-Спасителя, прекрасной работы Донателло, которую поддерживали четыре ангела. Левой рукой Спаситель показывал на терновый венец, а правой как бы благословлял народ. Следом за ней шла огромная толпа народа: некоторые были одеты в белое, многие — с красными крестами в руках. Шли с пением религиозных гимнов и церковных славословий./…/ Наконец, процессия достигла площади Синьории. Здесь она нашла огромную восьмиугольную пирамиду, высотой аршин в 15 и в окружности основания аршин до 60. Она была устроена в семь уступов, на которых была разложена вся «суета», собранная во время карнавала; чудовищное изображение последнего, набитое внутри горючими материалами, было поставлено на самом верху. Толпа запрудила всю площадь, дети расположились отчасти перед Палаццо, отчасти в Ложиа деи Ланци, продолжая петь религиозные гимны и бранные песни по адресу карнавала. По данному знаку, четыре сторожа подожгли пирамиду с углов: дым и огонь взвились к небу. Трубы Синьории затрубили, зазвонили колокола Палаццо. Толпа подняла такой радостный крик, как если бы в этот момент был побежден сам враг рода человеческого»[6]

«Пляска смерти». Не приходится удивляться, что тревожное чувство богооставленности и близящегося конца света, свойственное массовому религиозному сознанию эпохи Возрождения, воплощалось в постоянном и тоже массовом сознании повсеместного присутствия смерти. «Ни одна эпоха не навязывает человеку мысль о смерти с такой настойчивостью, как XV столетие», — пишет Хейзинга[7]. Мотив смерти, разумеется, не нов в христианской культуре, но если Средневековье придавало смерти смысл чудесного пограничья между земным и иномирным бытием, то в эпоху Возрождения смерть обмирщается, превращаясь в чистое отрицание земного цветения жизни. «Пляска смерти» — образ, ставший распространенным в XV веке, благодаря доступности гравюр, воплощал в себе деятельное отрицание жизни, гнездящееся в ней самой. Гравюра, которая воспроизводила живопись на обрушившейся еще в XVII веке стене кладбища «Невинноубиенных младенцев» — самого известного кладбища в Париже времен Возрождения — изображает, скорее, «пляску жизни», ведомую смертью: «Нигде эта смахивающая на обезьяну смерть не могла быть более к месту, осклабленная, передвигающаяся неверными шажками старенького учителя танцев и увлекающая за собой папу, императора, рыцаря, поденщика, монаха, малое дитя, шута, а с ними — все прочие сословия и ремесла»[8]. Это равенство всякой жизни перед смертью было уже новым, по-настоящему ренессансным равенством — не перед Богом, но перед природой и судьбой.

Карнавал. Народное религиозное сознание никогда не достигало теологической чистоты христианской доктрины. На всем протяжении Средневековья христианская мироконцепция в нем естественно дополнялась легко распознаваемыми языческими мотивами. В эпоху ренессансного кризиса, когда убедительность христианского миросозерцания ослабевает, языческая составляющая народного религиозного сознания, наоборот, крепнет, как бы восполняя возникающий пробел. Полнее всего эта направленность выразилась в стихии позднесредневековой и ренессансной карнавальности.

Карнавал — это вид всенародно-площадного праздника, веселье и смех которого питается глубоко архаическим чувством двойственного («амбивалентного») смысла всего, что составляет жизнь; карнавал, собственно, есть праздник, потеха, посвященная самым разным (иногда изобретательно остроумным, а иногда и очень примитивным) способам выражения этого обязательно коллективного чувства. Например, площадная драка есть простое и очевидное выражение силы, молодечества (жизнь), но, одновременно, вполне реальная угроза (смерть). Площадное показное обжорство есть простейшее выражение поглощения, уничтожения (смерть), но, как показал М.Бахтин[9], народное сознание прочитывает в нем одновременно мотив зачатия (жизнь). Точно так же трактует народное сознание христианские мотивы. Относительно глубинного смысла русского святочного карнавала читаем: «Идея рождества заключала в себе изначально глубоко амбивалентную мысль. Христос, придя на землю, встал как бы посреди божеского и человеческого, посреди жизни и смерти»[10] . Таким образом, русский святочный карнавал, можно сказать, перетолковывал христианские смыслы в парадигматике язычески-народного амбивалентного миропонимания, в данном случае — новогоднего перелома как смерти Старого — рождения Нового года.

Известная театрализованная вставка в предрождественскую храмовую службу «пещное действо» изображало «чудо о трех отроках, Анании, Азарии и Мисаиле, ввергнутых в горящую пещь нечестивым царем Навуходоносором, но не опалившихся пещным огнем”, прообразовывало чудесное рождение Иисуса Христа, когда божественный огонь, вселившийся в деву Марию, не опалил ее естества[11]. На святки церковное действо выливалось на улицу: «халдеи» — мучители отроков — «бегали в своем шутовском наряде с потешным огнем в руках, поджиная встреченные возы сена, бороды прохожих»[12]. Огонь, стало быть, настоящий, но в карнавальном восприятии — «потешный». Так и слышишь площадной хохот над неудачником, который попался «на потеху» карнавалу. Карнавал, разумеется, известен не только на православной Руси XV-XVI вв. Широко проходили карнавальные празднества на площадях и в храмах западноевропейских городов Позднего Средневековья и Возрождения, точно так же амбивалентно перетолковывавшие строгие церковные ритуалы. Известны, например, описания «черной» или «ослиной» мессы», в дни карнавала зеркально и посрамительно перевиравшей высокую церковную ритуальность.

«Охота на ведьм». Конечно, самым болезненным выражением этой вульгаризации (вульгарный — пошлый, грубый) христианства в предренессансную и ренессансную эпоху была так называемая «охота на ведьм» — массовые преследования людей, подозревавшихся в злодейской связи с дьяволом. С христианской точки зрения, «дъявол получал право власти над человеком в тот момент, когда когда человек под влиянием обольщения или искушения нарушал божеские предписания и совершал грех /…/ Раз человек добровольно дал себя обольстить и отошел от бога, дъявол получил полное право господства над человеком»[13]. Однако, массовая истерия подозрений, доносов инквизиционных костров, разразившаяся именно в кризисную позднесредневековую и ренессансную эпоху, имела в своей основе не только христианскую основу, но также и старинную народную веру «в необыкновенные способности определенных людей, мужчин или женщин, которые в состоянии экстаза, часто в обличии животных или верхом на животных отправлялись в мир мертвых, чтобы обеспечить благополучие своей общины»[14]. Именно слияние христианского и языческого мотивов создало в момент общеевропейского кризиса культуры в массовом народном сознании эту взрывчатую смесь, следы которой до сих пор можно отыскать в сознании европейцев.

3.2. Ренессансные реформы Церкви

Грандиозный корабль теократической европейской цивилизации тонул, оставив римско-католической Церкви проблему самоутверждения в новом, по-светски обновляемом, мире, а христианам Западной Европы — необходимость в согласии со своими религиозными представлениями, применительно к иной социальной реальности заново решать проблему спасительной связи со Всевышним. Нужда в преобразовании Церкви — в направлении того, чтобы отвернуть ее от светских интересов, сделать ее только религиозной, и в то же время более демократической и высоконравственной организацией — ощущалась самыми широкими кругами католического мира. Три собора — в Пизе (1409 г.), в Констанце (1414 г.) и в Базеле(1431 г.) были ареной борьбы за выбор стратегии Церкви в условиях ренессансного кризиса культуры. Движение за преобразования Церкви получило поэтому название «соборного движения». На поддержку «соборного движения» в своей борьбе с папами рассчитывали, например, такие разные по взглядам деятели, как реформатор Ян Гусс и как консервативный общественный деятель и проповедник Джироламо Саванарола (оба были сожжены после обвинения в еретической деятельности).

Внутрицерковная борьба завершилась постановлениями Тридентского собора (вторая половина XVI века), укрепившими идею «непогрешимости папы в делах Церкви» и выдвинувшими в качестве важнейшей борьбу с «ренессансными ересями». Таким образом, Церковь признавала политические реалии времени, и, отказавшись от претензий на политическую власть, сосредоточилась на всемерном усилении своего влияния посредством различных форм религиозной борьбы и религиозного авторитета (учреждение Ордена иезуитов, поддержка инквизиции, миссионерство, ослепительно богатая барочная церковная архитектура и служба, развитие религиозного образования и пр.).

Вторым итогом этого процесса был раскол католицизма и формирование (в XVI веке) реформаторской ветви христианства — протестантизма. Идейным вождем протестантов был Мартин Лютер (его последователи именуются лютеранами, но лютеранская церковь составляет лишь часть широкого спектра современного протестантизма). Протестанты исходили из фактического отождествления католической Церкви с цивилизацией Средневековья, и их путь к Новому времени шел через отвержение Церкви как главного института минувшей эпохи. Протестанты были уверены в том, что христианам следует возродить досредневековые, древнеримские основы общинной христианской жизни, отказавшись от католицизма, ставшего, по их мнению, институтом мирских интересов прелатов церкви. Среду протестантов объединял принцип «спасения верой», убежденность в том, что путь к посмертному спасению лежит через глубоко личное религиозное чувство, нехватку которого не восполнят ни «добрые дела», ни церковные обряды. Протестанты отказывались также от всякой иерархичности клира, полагая, что никто из людей не может стоять ближе к Богу, чтобы судить о правильности веры других. Мартин Лютер перевел Библию на немецкий язык, сделав ее доступной каждому — для чтения и толкования, он обновил и существенно упростил церковную ритуальность. Важнейшей новацией протестантизма для будущего оказалась «протестантская трудовая этика», включившая профессиональный труд в состав религиозного опыта («профессиональное призвание есть то, что человек должен принять как веление Господне», — позже сформулировал эту идею исследователь протестантизма выдающийся немецкий социолог М. Вебер[15]. И католицизм, и протестантизм, старое и новое направления западного христианства, по выходе из эпохи Ренессанса оказались сходными в том, что оба не имели исключительных претензий на универсализм мирообъяснения, уступив философии, науке, искусству роль языков описания «картины мира» Нового времени. В новую эпоху христианство вошло, главным образом, в качестве моральной философии.

3.3. Ренессансный гуманизм

Гуманизм был еще одним направлением мыслей и еще одной моделью жизнеустройства, посредством которых люди, жившие в эпоху Возрождения, стремились утвердить себя в современной им кризисной историко-культурной ситуации. К кругу гуманистов принадлежали в основном итальянские — раньше и в большей мере, но также и другие западноевропейские интеллектуалы. Они оказались способными «посмотреть на вещи с другой стороны» и указать на эту возможность другим. Хотя гуманизм был всего лишь одним из направлений умов в смутную пору Ренессанса, именно гуманисты, как теперь видно, в значительной мере определили лицо своей эпохи перед будущим и, одновременно, задали (или верно угадали) вектор развития европейской культуры на века вперед — вплоть до ХХ века. В сущности, гуманизм в эпоху Возрождения исторически сыграл ту же роль, что христианство в эпоху Поздней Античности: гуманизм открыл новую перспективу для осмысления ренессансного кризиса средневековой культуры и тем самым предопределил пути послекризисного культурного строительства.

Гуманисты — люди Средневековья, хотя и Позднего. В соответствии со средневековой традицией — по роду их занятий — «гуманистами (umanista) в эпоху Возрождения в Италии называли преподавателей гуманитарных дисциплин и студентов, их изучавших, так же как изучавших право именовали «legista», «jurista», «canonista»[16]. Интерес к систематическим «гуманитарным занятиям» появился вместе с эпохой Возрождения и стал одним из основных ее признаков. В предмете своих интересов гуманисты усматривали открытое противопоставление гуманитарных занятий («studia humana» — «занятия вопросами, связанными с человеком») привычным в Средние века занятиям богословским («studia divina» – «занятия вопросами, связанными с Богом»[17] . Круг богословских дисциплин был к тому времени довольно широким, он включал, например, основанное на Св. Писании, церковное (каноническое) право. Высшее богословское, правовое, медицинское образование в позднесредневековой Европе давали университеты. Гуманисты же занимались тем, что можно назвать в тогдашнем смысле человековедением — грамматикой, риторикой, историей, поэзией, моральной философией. В структуре средневекового образования это были предметы, близкие тематике «тривиума»[18] — низшего, доуниверситетского уровня образования (отсюда — слово «тривиальный», т.е. простой, общеизвестный). Гуманисты подняли их престиж и разработали их содержательность до степени, которой можно было гордиться, хотя часто подчеркивали, что их знание «неученое».

И все же в эпоху Возрождения гуманитарные занятия оставались предметом любительства, частным делом тех, кто ими занимался — и как преподаватель, и как студент. Это были «свободные занятия» — не ради диплома, служебного места, заработка, а ради удовлетворения собственного интереса. Гуманистами могли быть все, кто готов был тратить свое время на латынь и греческий, на поиск, изучение и перевод рукописей мудрецов древнеримского времени, на выработку изысканного стиля латинской речи и литературного письма на темы истории, морали, политики. К кругу гуманистов принадлежали, поэтому, люди самого разного положения — секретари папской курии и некоторые римские папы, канцлеры и члены городских советов, банкиры и руководители преуспевающих ремесленных цехов, врачи, юристы; среди гуманистов были люди состоятельные, по обстоятельствам жизни вообще не нуждавшиеся в служебном месте, и небогатые, придворные монархов и частные лица. Составляя интеллектуальное меньшинство, они тянулись друг к другу, образовывали кружки, громко называвшиеся иногда академиями (вроде флорентийской академии Марсилио Фичино), но в то же время ценили свою независимость, заботились о ней. Кружки гуманистов были объединениями свободными, не корпоративными, как было свойственно Средневековью. С другой стороны, будучи людьми весьма образованными, причем, в областях, ставших престижными, гуманисты были часто приглашаемы на хорошо оплачиваемую службу, например, переводческую или дипломатическую, где владение стилистически чистой латинской речью делало честь не только самому дипломату, но и его правительству.

Гуманисты жили в эпоху, когда доверие к христианской цивилизации осталось в прошлом, и с ним вместе, что называется, «на глазах» нескольких поколений, растворялись вековые традиции и образцы, ценности и цели, старые смыслы жизни. Средневековая двумирность из временной превратилась в фатальную двойственность мира Божественного и мира земного. Этот факт отражался в сознании неразрешимыми параллелизмами истины веры и истины разума, целостного интеллектуально-сверхчувственного и дробного конкретно-чувственного, вещного, постижения мира. Конец средневековой цивилизации вновь, как когда-то в позднеантичную эпоху, приблизил будущее на расстояние вытянутой руки: конец мира, казалось, приближался самим ходом вещей. «Стареют не только семьи, но — государства; мир (mundus), если мы не ошибаемся, сам приближается к концу», — писал Петрарка в 50-е годы XIV века в трактате «О средствах против изменчивости судьбы»[19]. Одни только названия трактатов ренессансных гуманистов, таких, например, как «О судьбе и случае» Колуччо Салутати, «Об истинном и ложном благе» Лоренцо Валла, «О благородстве» Поджо Брачолини, «О достоинстве человека» Пико делла Мирандолы могут дать представление о том, насколько острым был для гуманистов вопрос: как жить, сохраняя достоинство, в эпоху безвременья? Гуманисты искали, таким образом, не теории, а смысла своей собственной жизни — в рамках сколько-нибудь удовлетворительного понимания мира и себя в нем.

Основная трудность понимания и даже загадка итальянского (шире -европейского) гуманизма заключается в том, что в этом движении умов ясно ощущается новаторство, хотя, строго говоря, ничего невиданно нового гуманисты не делали, и себя считали прежде всего людьми, возрождающими былое. Новым в гуманизме было то, как эти люди видели (чувствовали, понимали) современную им всеобщую кризисную ситуацию и свое место в ней; новым был способ их жизни и их отношение к ней. Гуманисты в большинстве своем не были философами, как современные им ученые философы-схоласты, но они много философствовали о мире и о себе. Свое новаторство они так и не заключили в систему правил или всеобщих принципов — жизненных или философских, нравственных или художественных. Наоборот, разнообразие взглядов, которое мы находим в наследии гуманистов, само по себе — отличительная черта их среды и их эпохи; поэтому не существует определенной «системы гуманизма», но есть “ренессансный гуманизм”, который, можно сказать, взрыхлил умы европейцев, подготовил их к созданию целостной культурной системы — культуре Нового времени.

В жизни гуманисты предпочитали действовать, но высшей и подлинно человеческой считали речевую деятельность: ораторскую и письменную — стилистически безупречную и, одновременно, неповторимо индивидуальную речь подлинно, до отточенности образованного человека. Образцы такого стиля они находили у древних, например, у древнеримского судебного оратора Цицерона. А образованность они понимали прежде всего как творчески свободное владение классическими языками (латынь, греческий) и текстами на этих языках. Такими они хотели быть и иногда такими были.

Гуманисты несли в себе отчетливое чувство наступившей после Средневековья новой эпохи. Средневековая культура «влачила» за собой римское прошлое как образец и как цель, которую тщилась достичь в образе всемирной христианской империи. Христианская цивилизация Средневековья не умела, да и не желала отличить себя от позднеримской Древности, считала себя ее продолжением, имея, впрочем, о ней по-средневековому своеобразное представление. Гуманисты положили конец этим безнадежным стремлениям. Они первыми постарались понять свое место в земной истории, обратившись к ней самой. Если средневековая культура понимала историю прежде всего как последовательность отношений человечества с Богом, высшей точкой в которых было событие, уже имевшее место в прошлом (воплощение Христа), то гуманисты выстраивали свое понимание истории, связывая перемены в устройстве современной им жизни с убеждениями и взглядами людей.

Средневековье имело свой опыт внушенной Откровением периодизации истории (например, идею последовательно четырех великих империй: Вавилонской — Ассирийской — Персидской — Римской, последней). Гуманисты тоже членили историю, но небывалым еще образом: «древность»- «средний век» — «новейшее время». Первое упоминание о новой «демаркации» истории можно найти у Петрарки в его известном письме к Иоанну (Джовани) Колонна (1341 год)[20]. Вспоминая о счастливых совместных прогулках по Риму, Петрарка замечает: «Там — ни слова о заботах /…/ Много говорили зато об истории, причем разделились между собой так, что в новой оказывался опытней ты, в древней я (если называть древней то, что было прежде, чем в Риме прогремело и было почтено римскими государями Христово имя, а новой — все с тех пор до нашего века)»[21]. Вот этот именно «наш век», т.е. время новейшее для Петрарки в его XIV веке, обозначил он как новую эпоху, взяв таким образом Средневековье «в рамку» между Римом Древним, периода расцвета республики и ранней империи, и современным ему Римом, теперь дождавшимся, по его мнению, возрождения своей мощи и славы в мире. Вскоре эта мысль стала общим местом у итальянских гуманистов под именем «возрождения древности». В этом понятии «возрождение» слились и новая идея о пробившем историческом часе, часе возобновления былой славы ренессансного Рима, и старая христианская идея о воскресении (возобновлении) во славе, в данном случае применительно к Риму после его, как тогда казалось, окончательного упадка и одичания к концу Средних веков. Особое значение города Рима, как бы представлявшего собою всю мировую историю, гуманисты у Средневековья не оспаривали. То, что оказалось «в рамке» эпох Древности и Нового века получило название «средний век» (в смысле «век» как эпоха) и оценку как «темный век» («темная эпоха»). Жалкая судьба папского города Рима в поздние века Средневековья и, особенно, в период «авиньонского пленения пап» (1309-1377) была в глазах Петрарки и его современников последним свидетельством декаданса «среднего века».

К XV веку эмансипация земной истории в сознании широкого слоя европейских горожан практически уже состоялась. Гуманисты были первыми из тех, кто сознательно принял ее и кто приветствовал тогда эту новую реальность: Бог, творец мира и высший моральный аргумент — с одной стороны, и земная история, вобравшая в себя деяния людей всех времен и народов, — с другой, теперь не были связаны в их сознании причинно. Освободительный — в ситуации кризиса средневековой мысли — шаг гуманистов, означал утверждение новой точки зрения на мир: осознание его с позиции Человека, а не Бога. В этом и состоит буквальный смысл ренессансного «гуманизма». В первый период Возрождения (Италия, XIV век) такое переосмысление ситуации, представлялось решающим. Однако, как стало ясно менее, чем век спустя, шаг этот был только первым, в сущности лишь переформулировавшим основную проблему ренессансного кризиса культуры. Проблема заключалась в необходимости концептуально восстановить утраченное единство раздвоенного средневекового мира.

К XV веку ренессансный кризис в Италии доходит до нестерпимой остроты. Дуализм мирского и Божественного фактически подорвал вековечный смысл человеческого существования. Человек же мирской, лишившись Божественного оправдания, т.е., по средневековым представлениям, смысла своей жизни, становился непредсказуем и опасным, поскольку склонен был все силы своей души отдать ближайшей цели, определенной одним лишь своеволием. Ужасающая коллекция фактов ренессансного «царства своеволия» собрана А.Ф. Лосевым в главе «Обратная сторона титанизма» его книги «Эстетика Возрождения»[22]. Среди примеров, приведенных Лосевым, упоминается в частности, что девизом знаменитого в середине XIV века итальянского кондотьера немца Вернера фон Урслингена было: «Враг бога, правосудия и милосердия»[23]. Однако, быть врагом Бога не значит отрицать его бытие. Скорее, этот воинственный клич есть крайнее выражение противоречивой религиозной ситуации: Бог больше не предстает как абсолютный властитель и авторитет, но с Его присутствием в мире человеку все-таки приходится считаться.

Можно без преувеличения утверждать, что обоснование смыслового единства мира было для гуманистов историческим вызовом и важнейшей творческой задачей. Как будет видно из приводимых ниже примеров, гуманисты, благодаря своей образованности, привлекли для решения этой задачи самый разнообразный идейный ресурс прошлого. Таково было их положение в истории, определенное ими самими как «возрождение» забытых или вытесненных образов и идей. Но, обращаясь к прошлому, они не ему служат, а настоящему, пытаясь угадать в нем будущее. Гуманисты, пожалуй, слишком оптимистичны: радикальный выход к культуре Нового времени потребовал еще долгих усилий, и на этом пути ренессансная мысль должна была пройти два этапа. Первый из них — признание распада средневековой двумирности — был уже сделан ранними гуманистами[24]. Второй, творчески несравненно более трудный, этап состоял в том, чтобы найти способ вновь представить себе мир как единство. Этой проблемой были озабочены крупнейшие умы гуманистов ренессансного времени.

Кардинал Николай Кузанский (1401-1464) дал один из ранних и наиболее значительных опытов философского решения проблемы единства мира[25]. Кузанский развивал идею о том, что противоположности в своей бесконечности сходятся, что, впрочем, может быть постигнуто разумом лишь символически. Например, по аналогии с математическими отношениями бесконечного многоугольника и круга, в который он вписан и с которым в пределе сливается, или же прямой и угла, если принять во внимание, что поделенная в любой точке прямая символически содержит в себе (может образовать) любой из возможных углов. Так и Бог, согласно Кузанскому, есть Все мира, которое непрерывно развертывается во Вселенную — бесконечную, поскольку развертыванию Бога ничего не может помешать, но все же не равную Богу. С другой стороны, мир, Вселенная — это Все Бога, представленное как бесконечное множество отдельных его проявлений. Рассуждения Николая Кузанского, несмотря на их характерный для Средневековья облик (теоцентризм и математический символизм), были вполне ренессансными по направлению усилий объяснить мир как бесконечно разнообразное, но единое и становящееся целое. Божественная целостность мира противоречит его дробности, но и обеспечивает его: нет вещи, которая вполне походила бы на другую — и в этом ценность каждой вещи, говорит Николай Кузанский, — бесконечное разнообразие мира возможно лишь благодаря его единству в Боге.

Неоплатонизм. Стремясь построить (или, как считалось, возвратить, «возродить») целостный образ мира, гуманисты обращались к интеллектуальным традициям, восходившим к учению древнегреческого философа Платона. В сущности, эти традиции никогда не прерывались в европейском сознании, потому что они лежали в самом фундаменте средневековой картины мира. Подлинные тексты Платона, однако, были известны средневековым богословам в очень ограниченном объеме. Ренессансные гуманисты приложили много усилий, чтобы прочесть Платона заново и по-новому осмыслить его. Теперь их внимание сосредоточивалось не на двойственности мира (по Платону — мира идей и мира вещей), но на содержащихся в платонизме представлениях о всеединстве мира в Божестве, представленном человеку красотой Вселенной.

Интерес итальянских гуманистов к Платону был огромным. Правитель Флоренции (фактический монарх, «отец отечества» с 1434 года) Козимо Медичи в 1460-х годах поручил сыну своего врача 30-летнему секретарю Марсилио Фичино перевести всего Платона. Кстати, тот же Козимо выкупил долги флорентийcкого гуманиста Никколо Никколи, сохранив тем самым от распродажи его богатейшую коллекцию из около 800 драгоценных латинских и греческих кодексов и сделав ее доступной для всех интересующихся в библиотеке монастыря св. Марка во Флоренции. Каллиграфические копии итальянских переводов Платона тщательно изучались гуманистами и становились основой их собственных воззрений на Вселенную и место человека в ней. Сам Фичино, с юности воспитанный в русле схоластического богословия, под влиянием платоновских текстов пережил глубокое изменение своих взглядов, оставаясь, однако, религиозным мыслителем, «благочестивым философом». В его «ученой религии» утверждается мистическое единство мира в Боге — первопричине, исходной точке, содержащей в себе весь мир, и высшей цели каждой человеческой души. «Подлинно единое, как считает Платон и как подтверждает Дионисий Ареопагит, превосходит все; и оба они считают, что превосходнейшее имя Бога есть Единое. Доказательство Его великолепия заключается еще и в том, что дар высочайшей причины должен быть обширнейшим и распространять во всем превосходство своей мощи. Дар Единого распространяется во всей Вселенной. Ибо не только ум един, и любая душа едина, и всякое тело едино, но даже и сама бесформенная материя, лишенность вещей, некоторым образом называется единой.»[26]. Фичино мыслит религию, скорее, как поэт, чем как философ, восполняя образами (например, образом любви) понятия, нужные ему для того, чтобы выразить подвижное, эмоциональное, в сущности человеческое, в его картине мира. Строго говоря, заслуги Марсилио Фичино, Пико делла Мирандолы и других философствующих гуманистов Флорентийской академии состоят, скорее, в адаптации Платона, чем в собственном философском творчестве. «В области философии итальянское Возрождение в целом не выдвинуло значительных работ. Это был скорее период открытия заново древних источников, нежели великих философских размышлений», — таково крайнее мнение Бертрана Рассела[27].

Магия и асторология. Среди идей, посредством которых удерживалось тогда представление о единстве мира, следует напомнить о магии и астрологии. В эпоху Средневековья магические действия были вытеснены если не совсем за пределы, то как бы в подполье культуры. Теперь они возрождались в контексте древнейших представлений о едином живом космосе и целостном человеке в нем. «Их единство — в идее универсума, во всех своих частях живого, целиком построенного на скрытых соответствиях, тайных симпатиях, всюду пронизанного духами»[28]. «Ибо, если лекарство, предложенное врачом, содержит, скажем, мяту, то это скромное растение приобрело лечебные свойства благодаря накоплению «духа солнца в сочетании с духом Юпитера»; в то время как другие растения или минералы бывают ядовиты из-за скопления в них злых испарений Сатурна или Марса», — моделирует этот стиль мысли американский ученый Эрвин Панофски[29] .

В эпоху, предшествовавшую созданию небесной механики Коперника-Галилея-Ньютона, магия и астрология «держали двери открытыми» для всякого нового шага к пониманию природного и человеческого мира — от пристального наблюдения, проб и догадок до алхимических опытов и магических врачебных экспериментов. Для средневекового «человека созерцающего» — в рамках мира, четко разнесенного по «этажам» средневековой иерархии — движение к новому было невозможно и бессмысленно. Гуманисты же были деятельны, полны оптимизма обновления, и неизвестность казалась им многообещающей: «Ведь человеку, который действует, как раз соответствует мир как неисчерпаемая возможность, где нет силы, которую, поступая мудро, нельзя было бы подчинить, судьбы, которую нельзя было бы победить, звезды, которая не могла бы понять наш язык, энергии, которую нельзя было бы заставить нам служить. В бесконечном единстве живого воистину стираются все границы», — поясняет итальянский исследователь Возрождения Эуженио Гарэн[30].

Ренессансные наука и искусство живописи. Новым, собственно ренессансным импульсом в гуманизме было обостренное доверие к опыту жизни как подлинному источнику непосредственного знания о мире. Разумеется, и средневековый человек обладал непосредственным опытом, который безошибочно ориентировал его в хозяйственной и другой практической жизни. Но есть различие между Средневековьем и Ренессансом, которое заключается в способе организации этого опыта. В Средневековье переживают каждый объект, каждый факт опыта отдельно, усматривая их причины и взаимосвязанности лишь в Боге: «Предметы, лишенные разума, каковы природные тела, подчиняются целесообразности… Следовательно, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе; и его мы именуем Богом», — писал средневековый богослов Фома Аквинский[31]. Так что, постижение мира здесь мыслится как постижение умом — умозрение. Новация Ренессанса заключалась в стремлении к постижению вещей и порядка вещей не в Боге, а непосредственно в них самих. Речь, следовательно, идет здесь уже не об «умозрении», но прямо о зрении — остром и пытливом взгляде на мир с позиции мирянина. Для организации этого опыта требовались совершенно иные средства. Ренессансные гуманисты находят их в науке и искусстве. Хотя слова «наука» и «искусство» были в употреблении еще с Античности, оба эти понятия приобрели современный смысл как раз в процессе гуманистической интеллектуальной революции.

Слово «искусство» (ars, art) в эпоху Ренессанса традиционно употреблялось в значении практического знания, умения, ремесла. Например, во Флоренции наибольшего развития в XIV-XV вв. имели производство шерсти («arte della lana») и меняльное дело («arte del cambio»). Но то же самое слово art (и его греческий эквивалент слово techne) можно передать словом «наука» — в его ренессансном смысле, как умение, достигнутое знанием[32].

При этих обстоятельствах мнение Леонардо да Винчи (1452- -1519) о том, что живопись является наукой, внешне не выглядело чем-то неожиданным. Однако смысл, который Леонардо вкладывал в понятие «наука живописи» (scienza di pittura) был совершенно новым. Леонардо настаивает на том, что живопись есть форма достоверного знания о мире: «живопись ставит вещи реально перед глазом, так что глаз получает их образы не иначе, как если бы они были природными»[33]. Устремленный в реальный мир взгляд человека, является для Леонардо основной позицией живописца, который должен строить изображаемое на картине достоверно так, каким оно открывается взору: «предмет, удаляющийся от глаза, теряет в величине и цвете столько, сколько он приобретает в расстоянии», — формулирует мастер[34]. Разумеется, математически доказательная достоверность живописи не одному Леонардо кажется главным ее достоинством и преимуществом перед другими «науками». В «Трактате о живописи» (1435) Леон-Баттиста Альберти писал: «Мне хочется, чтобы живописец был как можно больше сведущ во всех свободных искусствах (т.е. традиционных дисциплинах, составлявших основу средневекового образования — «тривиума» и «квадривиума». — М.Н.), но прежде всего я желаю, чтобы он узнал геометрию». Л.-Б. Альберти дал геометрическое обоснование нового, ренессансного понимания пространства. В отличие от римской и эллинистической живописи, в которой «пространство воспринималось как сочетание конечных твердых тел и пустот», и тем более от средневекового символически-смыслового пространства икон, альбертиево пространство строилось «как однородная система, в которой каждая точка, вне зависимости от того, помещается ли она в твердом теле или пустоте, определяется исключительно перпендикулярными координатами, которые существуют в бесконечности от данной «начальной точки»[35] , т.е. точки зрения наблюдателя.

«Научный» интерес на самом деле не был для ренессансной живописи ни единственным, ни даже основным. Возникшая в эпоху Возрождения, живопись масляными красками на холсте стала искусством потому, что служила незаменимым (наряду с другими искусствами) средством воплощения важнейших чувств, представлений и смыслов человеческого существования в новую эпоху. Но если ренессансным мыслителям именно оптическая перспектива казалась в живописи наиболее значимой ее возможностью, то это потому, что, осваивая пространственную (или, иначе, «оптическую») перспективу, ренессансные живописцы отвечали основному стремлению этой переходной эпохи к новому пониманию мира как однородного пространства и, одновременно, пониманию Человека в нем как единственного наблюдателя, способного увидеть его бесконечную целостность. Бог в такой системе миропредставления становился исключительно моральной категорией”[36]…

И все-таки Леонардо был прав, связывая живописную перспективу с наукой. Исследование мира как однородного природного пространства стало в дальнейшем основным предметом классической науки, зародившейся в ту же ренессансную пору, науки, рационализм которой будет опорой для всей последующей эпохи — эпохи Нового времени.

***

Итак, термином «Возрождение» («Ренессанс») мы обозначаем эпоху в европейской истории, основным содержанием которой было переживание распада Средневековья как цивилизации, сложившейся в мире христианско-теократической культуры. Переживание это спровоцировало колоссальный выброс идей и представлений, предназначенных к тому, чтобы так или иначе разрешить кризисную ситуацию. По интенсивности чувств и продуктивности человеческих усилий, по широчайшему спектру выдвинутых подходов, образов и средств их воплощения, Ренессанс и посейчас остается исключительным примером плодотворного «взрыва» культуры в момент ее перелома.

Современный взгляд позволяет выделить в ренессансном разнообразии идей те, которые были подхвачены позднейшей историей. Среди них: новое открытие (собственно «возрождение») греко-римской Античности, превратившееся в культ классических языков и классической образованности, религиозная Реформация с ее частным характером вероисповедания, начало формирования новой (светской) системы искусств и новой системы знания о мире, основанного на наблюдении природы и установлении причинных отношений между природными явлениями. Важнейшим итогом эпохи Ренессанса было также оформление новой политической структуры основных европейских государств — абсолютной монархии.

По мере утверждения этих принципов в жизни европейцев происходил постепенный переход от Ренессанса к новой культурно-исторической эпохе — эпохе Нового времени. Прямые наследники эпохи Возрождения, однако, невысоко ценили предшествовавшую эпоху, видя в ней лишь незрелые ростки своих собственных достижений. Наибольший интерес историков и сравнительно широкого круга образованных европейцев к Ренессансу (одновременно с интересом к другой переходной эпохе — эпохе Эллинизма) возник в период 2-й пол. XIX — нач. XX вв., т.е. именно тогда, когда кризис Нового времени привлек внимание к созвучным ему кризисным периодам в истории европейской культуры.

[1] Хейзинга, Йохан. Осень Средневековья. – М., 1988. – С.24

[2] Там же, с.33

[3] Там же, с.33.

[4] Там же, с. 8.

[5] Там же, с.11.

[6] Виллари, П. Джироламо Савонарола и его время. — М.,1995. — Кн. 3, стр. 369 сл.

[7] Хейзинга, Й. Цит. соч., с.149.

[8] Хейзинга, Й. Цит. соч., с.158.

[9] Бахтин М Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – М., 1990.

[10] Лихачев А.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. – Л.1984. — С.155.

[11] Там же, с.160.

[12] Там жe, с.161.

[13] Лозинский С. Роковая книга Средневековья // Шпренгер Я., Инсисторис Г. Молот ведьм. – М. – Просвет., 1992. – С.3.

[14] Гинзбург, Карло. Образ шабаша ведьм // Одиссей-1990. –М., 1990. – С.141.

[15] Вебер, Макс. Избранные произведения. – М.,1990. – С.101.

[16] Барг М.А. Эпохи и идеи. — М.1987, сноска на с. 215.

[17] Гуковский М.А. Итальянское Возрождение. М.,1990. – С. 276.

[18] В средневеконом образовании первая ступень называлась “тривиум” (троепутье) и включала изучение трех предметов — грамматики, риторики, диалектики, а вторая, «квадривиум» — арифметики, геометрии, музыки, астрономии.

[19] Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Ч.1. – Саратов, 1984. – С.111.

[20] О роли Ф.Петрарки в открытии новой исторической перспективы: Theodor E. Mommsen.Petratch’s conception of the «Dark Ages» // Speculum. A Jornal of Mediaeval Studies. — April, 1942. – P. 233.

[21] Петрарка Франческо. Эстетические фрагменты. – М.,1982. – С.104.

[22] Лосев А.Ф.Эстетика Возрождения. – М., 1982. – С.120 сл.

[23] Там же, с.125.

[24] В поколении первых гуманистов особо чтут великого итальянского поэта и мыслителя Франческо Петрарку (1304-1374), его горячего последователя, автора прославленного «Декамерона» Джованни Боккаччо (1313-1375) и канцлера Флорентийской республики философа-моралиста Колуччо Солютати (1331-1406).

[25] Его жизнь, занятия и интересы во многом типичны для биографии гуманиста. В возрасте 22 лет Николай из селения Кузы (в Южной Германии) стал доктором канонического права. В 1426 он году поступил секретарем к папскому легату в Германии кардиналу Орсиньи, а 1430-х служил в Риме в папской курии. Разделял почтительный интерес гуманистов к литературному и философскому наследию Античности и неприятие ими формального схоластического богословия. Исполняя церковные поручения, во время посольства в Византию для переговоров об объединении церквей, он собирал ценные древнегреческие рукописи. Кузанский разыскал также ряд утраченных пьес римского комедиографа Плавта. Владел греческим настолько, чтобы читать в оригинале Платона. Труды Кузанского были хорошо известны гуманистам, особенно его «De docta ignoratia» («Об ученом незнании»).

[26] Цит. по: Перевезенцев С.В. Практикум по истории западноевропейской философии. – М., 1997. – С. 387.

[27] Рассел Б. Мудрость Запада. – М., 1998. – С.268.

[28] Гарэн, Э. Проблемы итальянского Возрождения. – М.1986. – С.334.

[29] Панофски, Э. Ренессанс и «ренессансы» и искусстве Запада. – М.,1989. – С.165.

[30] Гарэн, Э. Цит. соч., с. 346.

[31] Цит. по: Перевезенцев. Практикум…, с.351

[32] В знаменитой «Сокровищнице знаний» XIII столетия, принадлежащей Брунетто Латини, «наука» и «искусства» определяются как «знания». Будагов Р.А. История слов в истории общества. – М.1971. – С. 72.

[33] Эстетика Ренессанса. – М.1981. – С.360.

[34] Там же, с.361.

[35] Панофски,Э. Ренессанс…, с. 109.

[36] «Бог для Леонардо вне природы; в его картине мира он — элемент, совершенно неактуальный… иметь дело Леонардо предпочитает только с реальностью». Петров М.Т. Итальянская интеллигенция в эпоху Ренессанса. –Л., 1982. – С. 122.

Тест. Культура раннего Возрождения в Италии

© 2020, ООО КОМПЭДУ, http://compedu.ru При поддержке проекта http://videouroki.net

Будьте внимательны! У Вас есть 10 минут на прохождение теста. Система оценивания — 5 балльная. Разбалловка теста — 3,4,5 баллов, в зависимости от сложности вопроса. Порядок заданий и вариантов ответов в тесте случайный. С допущенными ошибками и верными ответами можно будет ознакомиться после прохождения теста. Удачи!

Список вопросов теста

Вопрос 1

Как по другому называют эпоху Возрождения

Варианты ответов
  • Ренессанс
  • Большой подъём
  • «Светлые века»
Вопрос 2

К формам какого исторического периода произошёл возврат итиальянской архитектуры эпохи Возрождения

Варианты ответов
  • Средние Века
  • Античность
  • цивилизации Древнего Египта
Вопрос 3

Какой жанр живописи стал популярен в Раннем Возрождении. Благодаря ему, сегодня возможно увидеть многих знаменитых людей той эпохи

Варианты ответов
  • миниатюра
  • портрет
  • натюрморт
  • гравюра
Вопрос 4

Назови исторические причины начала Возрождения в Италии

Варианты ответов
  • Появление интереса к античной культуре у части итальянского общества
  • Желание выделиться среди соседних стран
  • Преемственность культуры Италии и Римской империи
  • Политика католической церкви
  • Желание сохранить устои средневекового общества неизменными
Вопрос 5

На какие этапы делиться эпоха Возрождения в Италии

Варианты ответов
  • Проторенессанс
  • Позднее
  • Раннее
  • Высокое
  • Среднее
Вопрос 6

Наличие чего, по мнению приверженцев идей Возрождения, делала человека уникальным и богоподобным. Напиши ответ в И.п.

Вопрос 7

Вспомни, причины начала Возрождения в Италии и восстанови логический ряд

Варианты ответов
  • Возникновение интереса к прошлому и настоящему своей страны и народа. К событиям в окружающем мире.
  • Обмен мыслями и идеями, создание обществ, изучающих и произведения древних авторов
  • Подъём культуры и общественной мысли
Вопрос 8

Соотнеси деятеля эпохи Раннего Возрождения и его произведение

Варианты ответов
  • Франческо Петрарка
  • Джованни Боккаччо
  • Сандро Боттичелли
Вопрос 9

Какое общее название получили авторы сочинений, в которых главное — интерес к человеку, его земной жизни

Вопрос 10

Какие из представленных городов были центрами Раннего возрождения в Италии

Варианты ответов
  • Вена
  • Флоренция
  • Венеция
  • Мадрид
  • Монпелье

3.1. Философия эпохи Возрождения. Основы философии

3.1. Философия эпохи Возрождения

Два центра: Бог и человек

Средние века заканчиваются XIV веком и начинается двухвековая эпоха Возрождения, за которой, в XVII веке, наступает Новое время. В средневековье господствовал теоцентризм, теперь наступает час антропоцентризма. В эпоху Нового времени в центре философских изысканий ставят человека (по-гречески человек называется антропосом). В философии же эпохи Возрождения два центра — Бог и человек. Это соответствует тому, что эпоха Возрождения является переходом от средних веков к Новому времени.

Основные идеи возрожденческой философии

Сдвиг в сторону антропоцентризма. Внимание возрожденческих философов направлено по преимуществу на человека, именно он становится адресатом философского интереса. Мыслителей интересуют уже не столько заоблачные религиозные дали, сколько сам человек, его природа, его самостоятельность, его творчество, его самоутверждение, наконец, красота. Истоки такого философского интереса во многом определились переходом от феодально-сельского к буржуазно-городскому образу жизни и индустриальному хозяйству. Самим ходом истории выявлялась особая роль творчества человека, его активности.

Понимание человека как творческой личности. Сдвиг в сторону антропоцентризма означал понимание творчества как первостепенного достоинства человека. В средние века считалось, что творчество является прерогативой Бога. Теперь же считают по-другому. Человек, полагает Фичино, могущественен подобно Богу. Он в состоянии и должен реализовывать себя и в искусстве, и в политике, и в технике. Человек эпохи Возрождения стремится максимально расширить поле своих дерзаний. Леонардо да Винчи — живописец и изобретатель, Микеланджело — живописец и поэт, оба к тому же талантливые философы.

Эстетическое — доминирующий аспект философии Возрождения. В средние века была широко распространена моралистика, не знавшая разумного предела. Напротив, к телесно-природному, способному, как считалось, умалить достоинство божественного, относились подозрительно: если в церкви петь слишком благозвучно и приходить туда в нарядной одежде, то внимание от божественного будет отвлечено.

Возрожденческое мировоззрение выдвигает на первый план не мораль, она многим надоела, и не науку, она была развита слабо, а искусство и вместе с ним прекрасное. Главным объектом искусства становятся человеческое тело, безмерное любование его красотой. Отнюдь не случайно необычайного расцвета достигает живопись. Работы Леонардо да Винчи, Микеланджело (например, серия картин на потолке Сикстинской капеллы в Ватикане), Рафаэля Санти («Сикстинская мадонна» и др.), Альбрехта Дюрера («Портрет молодого человека» и др.) выше всяких похвал. Как внимательно относились художники к человеческому телу: Дюрер многие годы изучал его пропорции, а рост человека он делил на 1800 (!) частей.

Эстетическое, что в переводе с греческого означает относящееся к чувству, доминирует в возрожденческой философии.

Гуманизм (от латинского гуманос — человечный) — есть воззрение, основывающееся на самоценности человека как личности, его праве на свободу, счастье, благополучие. Гуманизм имел длительную предысторию в античности и средневековье, но как широкое общественное движение, имеющее важнейшие политические, социальные и нравственные приложения, он складывается впервые именно в эпоху Возрождения. Спор шел принципиальный — о новом мировоззренческом, нравственном и политическом идеале. Критике и осмыслению подвергалась схоластика, т. е. бесплодное, оторванное от жизни умствование. В стремлении достигнуть справедливого общественно-государственного устройства в Италии вводилось парламентское правление. Велся также поиск путей согласования интересов людей. Основу человеческих отношений, считали гуманисты, составляют любовь, дружба, взаимоуважение, что не противоречит защите частного интереса и индивидуализма. Гуманизм, в этой связи показательно творчество Данте, ставит вопрос об истинном благородстве человека.

О философском смысле термина «возрождение»

Термин «возрождение» дал название целой эпохе прежде всего в связи с тем, что ставилась задача возродить на новой, итальянской почве античное культурное наследие, особенно философию, в первую очередь творения Платона, Аристотеля и Эпикура. А для этого необходимо было детально изучить греческий язык. В эпоху Возрождения греческий язык изучали с не меньшим рвением, чем сейчас английский. В термине «возрождение» (по-французски ренессанс) отчетливо слышатся мотивы преемственности. Презрительное раннесредневековое отношение к античной философии изживает себя. Ему на смену приходит столь же несостоятельное понимание средневековья как исключительно мрачной и темной эпохи, европейской ночи. Лучшие же из гуманистов в полной мере сознавали, что предстоит синтезировать античные, средневековые и возрожденческие идеи.

Новые философские идеи не возникают на пустом месте, они сохраняют преемственность со своими историческими предшественниками. Старые идеи не канут в вечность, их жизнь продолжается. В истории развития философских идей всегда имеется то, что часто называют связью времен. Чтобы не быть голословными, приведем пример. Разве не античные мыслители подготовили основу для средневековых теоцентрических представлений? Это, в частности, выработка строгого стиля мышления, умения развивать единый логический принцип, понимание единого как блага. Без всего этого вряд ли мог появиться монотеизм. Далее. Возрожденческие идеи об активности человека, его творческой сущности явно определяются представлениями о творческой силе и всемогуществе Бога.

Идеал человека в эпоху и культуру Возрождения



 

Михалева Дарья, СО и Реклама, группа 104

Введение

Возрождение — достаточно спорная эпоха. Она не определяется точными рамками времени, так как везде она начиналась в свое, неопределенное точно, время. Эпоха Ренессанса очень обширна, богата и непроста, что так же создает трудности в определении временного ареола, обозначающего данный период времени. Эта эпоха ознаменовывает собой переход к новому времени, к новому отсчету жизни. Но ученым достаточно трудно это определить, так в некоторых обсуждениях Ренессанс вообще перестали выделять. А быть может, этот период не закончился до сих пор? Ведь это период главенствования человека и основополагания его как главного в жизни — позиция современного человека. Разве не человеку уделяется все внимание в нашей жизни? Разве не он главный? И разве не вокруг него происходят все события современного мира? Очень много споров до сих пор существует по поводу эпохи Возрождения. А называется она так именно потому, что отличительные черты возвращаются к античным началам, то есть, возвращается культурное наследие античности. Можно утверждать, что основная концентрация внимания всего осмысляемого остановилась на самом человеке, спустилась с небес, оградилась от религиозных начал, как бы избавилась в большей степени от привязанности к космическому началу. Эта эпоха изучения и отождествления рядом существующего, и она не затрагивает и даже практически избавляется от мистических явлений. Все шедевры культуры того времени стали соизмеримы с человеком, реалистичны, приземлены. Акцент ставится на красоту существующего, окружающего мира, на гармонию, на идеал личности. Творческой личности. Человек становится центром, величественным и высшим началом жизни, главным. Важность этой эпохи состоит именно в этом, так как масштаб идеи величественности человека огромен.

Итак, центром изменений этой эпохи, как уже было отмечено, является человек. Изменяется его образ и его позиция в жизни. Важным стало найти себя, найти свою индивидуальность. Появилось огромное стремление реализовать себя в жизни, работать. Ценным стало считаться не просто существовать, не просто жить и действовать определенным традициям, жизненным установкам,  а стало принципиально важно отличатся от всех, если можно так выразиться, то найти себя.

Чтобы понять сущность человека, идеал человека эпохи Возрождения, необходимо наиболее подробно рассмотреть позицию его в течение жизни, взаимосвязь человека с различными сферами жизни и его влияние на эти сферы. Проблему личности, индивидуальности человека. А так же его жизненную позицию в рассматриваемый период времени. А так же, что самое необходимое, понять место человека в культуре эпохи Ренессанс. Понять, как изменилась культура со сменой эпохи, что стало важным в ней и как преподноситься человек в самой культуре — в архитектуре, в песнях, в творчестве и в других сферах творческой деятельности. 

 

Глава 1 Человек в эпоху Возрождения

 

§1.1.Индивид. Свобода человека и его место в жизни

 

Так, приблизительные рамки времени этой эпохи устанавливаются в последовательности после средних веков, поэтому вся философия идеала человека сравнивается с положениями того времени. Но это опять же достаточно спорный вопрос. По всей видимости, нормальным явлением является то, что в рамках одной эпохи присутствуют разногласия и противоречивые друг другу явления. Так как в том случае, когда анализируют эпоху Возрождения, то не берут во внимание самокритики, ведь все не так однозначно и просто, как может показаться при поверхностном изучении, а так же упускается аспект, что в средние века индивидуализм все же присутствовал, хоть и проявлялся в достаточно малых количествах.

Принято считать, что главнейшим катализатором является обособление индивида. И тут уже сам человек осознает, что он — индивид. Что все окружающие его люди — тоже индивиды. И это не сводиться только к физическим различиям. Тут нужно понять, что все люди — разные, что у каждого свой характер, у всех разные темпераменты. И так как люди — это индивиды, то природа становиться независимой от человека. Хотя в данном случае точнее сказать, что человек становиться независимым от природы. Независимым здесь имеется в виду то, что человек и природа — сами по себе, это отдельное, а не единое целое…Человек живет, он открывает для себя все новое, открывает мир. Обнаруживает неизвестное и изучает это. Но с каждой существующей единицей времени человек все больше понимает, что он не в силах подчинить себе волю природы, что он ничего не может изменить. И так как он индивидуален, обособлен от других своей неповторимой личностью, то его все более угнетают чувства одиночества, жалости, беспомощности… Возможно, слабости и немощи…  В то же время растет чувство свободы, но есть ли эта свобода? Даже на примере того, что человек не может быть свободен полностью, находясь в обществе. Он зависит от своего окружения и это неизбежно. Свобода это то же самое что одиночество? Нет, это не так…Свобода — это отсутствие рамок. Но рамки есть везде, ну или по крайней мере, практически везде. Значит, свободы нет…тогда как же тот факт, что человек сам выбирает, как ему жить, как развиваться, как выглядеть, в  конце концов. Человек свободен от других в плане того, что он сам по себе. Тут будет уместным употребить такой термин, как двойственность свободы. Это огромное противоречие в её существовании и не существовании. Надо полагать, что она существует в ограничениях на определенные сферы и не выходит за определенные рамки, исключая, конечно, случаи дивиантного поведения. Но сама цель жизни заключается в самосовершенствовании. Человек предстает пред миром как идеальное, совершенное, но совершенное притом, что у него остается свобода выбора, творчества, жизненного пути, и он обязан найти себя, этот путь, самосовершенствоваться. И стать тем, кем он необходим и незаменим в этой жизни. Человек заново прочувствывает мир, заново ориентируется на новую жизнь с другими ценностями, другими идеалами, с ощущением себя в главной роли происходящего.

 

§1.2. Природа личности человека, проблема этой природы

 

Можно рассматривать природу человека, как некую постоянную, уже данную и неизменимую, биологическую сущность. К слову, в этом плане можно утверждать, что все люди идентичны друг другу. Но суть не в этом. Человек даже в своем внутреннем мире не похож на самого себя. Наблюдая за человеком длительное время, возможно, не поверить, что разные, совершенные им, поступки, действия все исходят от него одного. Человек противоречив. Противоречив сам себе…. Все, что делает и думает человек, свойственно оставаться крайне непостоянным. Представляя человека постоянным, на самом деле, его сущность, природу загоняют в рамки обобщенного образа, что, конечно же, противоречит идеалу человека эпохи Ренессанс. И более индивидуально, или даже отличительно то, что человек зачастую сам от себя отличается больше, чем от окружающих его людей. Следовательно, проблема противоречия заключается именно  в этом, в самом внутреннем мире индивида.

Еще одно обсуждение касается беспомощности человека. Как уже было отмечено, человек по мере своего роста свободы становиться все более и более одиноким. Одиночество это приводит к бессилию перед хаотичным ритмом повседневной жизни. А так же, зачастую в человеке срыта природа, которую не редко приходиться усмирять. Успокаивать порывы, стремление взбушеваться, отомстить за себя. Ибо это означает, что на протяжении долгого времени внутри человека может жить природа, которая долго не даст о себе знать, ровно также, как и не будет знать об этом никто другой. Но при любом подходящем случае, при соблазне, провокации, эта природа может ожить и дать о себе знать, и тогда её придется усмирять, останавливать вовремя её порывы.

Ренессанс исключает магию, тайну и недосказанность. Исключает эти понятия в прямом смысле этих слов. Но, рассуждая логически, можно предположить, что человек сам по себе — магическое существо. То, что он творит своими руками, то, что он может сделать. Во-первых, человек объединяет в себе сущность всех окружающих объектов, конечно в маленькой их доли, в самых необходимых жизненных функциях, человек превосходит всех представителей другого вида живых существ, в данном случае, животных. Но он не превосходит объекты, которые его окружают, — не превосходит материальные вещи, ведь внутри человека не просто телесный дух, в нем преобладают высокие начала. А выделяет его из всего животного царства именно его деятельность. Всю мистичность сказанного наглядно демонстрирует искусство предсказания, развитого с довольно давних времен. Что так же говорит о том, что человек божественен. Не смотря ни на что, существование человека, как индивида не отрицает веру в Бога, не отрицает божественности.

Говоря о проблеме личности человека, проблеме его природы, важно затронуть тему, как самоутверждение человека в стихийном плане. Здесь надо выявить то, что отношение к средневековой, уже прошедшей, ортодоксии, абсолютно независимое. Отношение к ней стало свободным. Мироощущение человека в эту эпоху стало радостным — жизнерадостным, немного поэтическим. Вся природа была наполнена божественными силами, и она понималась именно как божественная. Все эти признаки были определенными условиями к появлению гуманизма. Гуманизма, как единой системе взглядов на морали, на общество и прогресс общества, на отношения.

Итак, самая важная проблема, обобщая все сказанное, является проблема противоречия и несоответствия. Тот идеал, кем является сам человек недосказан, недополнен, недовыполнен…Образ человека не раскрыт до конца, так как слишком грандиозно и красиво отождествляется личность человека.

 

§1.3. Как достичь личности. Какова эта личность

 

Итак, каждый человек — личность. Он такой потому, что наделен этим с рождения, природой, небом, удачей. Не нам об этом знать на сто процентов. Но факт есть факт, потому каждый человек обладает своими чертами личности, возможностями, своими, ни с кем не сравнимыми талантами и своим образом жизни. Человек должен сам понять, каков он, каково его предназначение, он должен почувствовать свое место в жизни и пойти верным путем. Вторым шагом этого верного пути должно быть самоусовершенствование, стремление к бесконечному улучшению и развитию полученных им дарований. Развить знания, навыки, приобрести интересы. Сказав это другими словами, человек стремиться стать универсальным. Но именно в этих ситуациях наиболее четко проявляются различия и противоречия внутри самого индивида.

Важная черта, которая изменила все положение человека в мире, это время. Время стало не просто независимым, идущем от Бога и неуправляемым, как не интересующий и независимый с человеком фактор. Время рассматривалось лишь как огромный ареал культурного пространства, как эпоха, например. Впервые, именно в эпоху, эпоху Возрождения, человек, наконец-то, стал жить во времени, в какой-то мере, он даже стал им управлять. Это может означать то, что появляются зачатки развития прогрессивного разума, то есть, человеку уже почти свойственно прогнозировать будущее, начиная пока с самых маленьких временных границ. Индивид уже осознал, насколько важно время, насколько оно ценно.

Между тем, личность человека остается несформированной. Здесь играет роль сверхличности, идеальной, непобедимой, самой главной, без самокритики, в отсутствии негативных качеств, а с другой стороны, роль как бы не личности, не до конца личности, скажем. И то и другое совмещено в одном человеке, поэтому нельзя утверждать о наличии истиной индивидуальности. Тут еще нет чего-то, что сделало бы его особенным. Ведь даже взять некоторую группу предметов, например, карандаши — они тоже все разные, отличаются друг от друга цветом, формой, длиной. Конечно, эти отличия делают каждый по-своему особенным. Но это повседневно и не вечно. Все это не содержит настолько содержательной информации, чтобы понять личность, эти отличия не столь существенны, или, не столь видны, чтобы можно было понять сущность каждого индивида, каждой индивидуальности. Но это не означает, что личность не состоялась, что это плохо и недоделано. Да, нельзя понять истину личности, да, все не настолько точно. Но посмотрите, как все идеализировано, как гармонично. Ведь в этом главный отличительный плюс такого возвышения личности. Это огромная культурная ценность, большая ценность эпохи, огромный скачок в понимание сущности человека. Значит, есть то, над чем можно работать дальше, значит, все хорошо и путь выбран достаточно правильно. Исторически очень важно понимание индивида в эпоху Возрождения. По сравнению со средневековым восприятием личности, человек этой эпохи может называться зрелым, он обладает особой мощью, что придает некую безграничность. Словом, можно смело сказать, что человек данной эпохи является человеком ренессансным.

 

§. 1.4. Человек и Бог

 

Эпоха Ренессанс отождествляет человека не просто как индивида, созданного богом, не просто как человека, молящегося богу, а как часть бога, как божьего сына. То есть, человек сравним с Богом, он практически наравне с ним — он — самое светлое, чистое, верное. В нем освещаются только самые чистые и высокие природные начала. В творческих способностях человек проявляет себя как копия Бога, он как небесный отсвет, отсвет божественной славы, божественного величия. Человек — святой, наичистейший, он в данном случае, как государь, который служит ступенькой от Бога к людям. Человек невероятно преображается, он верит в то, что плоть человеческая воскресима. Так же совершенство передается в физическую область, что понимается как совершенство тела человека, нагота так же становиться чертой совершенства, которая отождествляет чистоту, истину, правду. Возьмем слова А.Ф.Лосева, который замечает, что материальность телесности  выражается абсолютизацией личности человека. Значение этих слов можно рассматривать, как воплощение всего живого в творческой деятельности и наиболее реалистичным способом. Можно сказать, что при этом раскрываются творческие возможности человеческого разума. Но как отметил крупнейший мыслитель, Николай Кузанский, самой надежной опорой для человека является мир. Конечный мир. То есть, каждая вещь, каждый человек знают свое место в жизни, имеют свои определенные существования, свою жизнь. И все они не собираются менять свой способ существования на любой другой. Получается, что ничто не хочет менять свою жизнь на другую. Так как на примере любого предмета ситуация определяется тем, что этот предмет более совершенный, чем все остальные, жизни которых он может получить вместо своей. Отсюда еще раз наблюдается идеальность бытия. А так же его индивидуальность в каждом проявлении жизни. Все, что содержит в себе человек, то есть, всю его индивидуальность и неповторимость идеального сочетания всего вокруг, является не первообразами, как это можно наблюдать в образе Бога, а отношениями к окружающему, в данном случае, как отношение к ценности. Тут хочется отметить цитату мыслителя Кузанского, которая наиболее просто и приземленно объясняет это положение: «Бог — это чеканщик монеты, а человек — меняла, определяющий ценность монеты. Бог может все создать, мы — познать, ибо и мы потенциально несем в себе все»[1].

В эпоху Возрождения функция возрождения света присуждается уму человека и его душе. Если попробовать разобрать это суждение, то получается, что человек создан Богом, он есть, это неизбежно, но, как уже было сказано, мало просто существовать, нужно еще стремиться к своему самоусовершенствованию. То есть, если человек не сидит на месте, не бездельничает и не пускает свою жизнь на самотек, он ищет, он старается. И тогда кроме природного дара, который он принимает со своим рождением, он приобретает в процессе жизни второй очень важный дар, как уже понятно, этим даром является свет.

Мне очень импонирует высказывание крупного деятеля итальянского Ренессанса — Пико делла Мирадола. Он предположил следующую фразу: «Если Бог есть создатель самого себя, а человек сотворен по его образу и подобию, стало быть, и сам человек может преобразовать себя, изменить и пересотворить…». Как можно предположить, в этой фразе скрыт не один мотив эпохи Ренессанс. Во-первых, подчеркивается божественное начало человека, то есть, сравнение его с Богом, во-вторых, еще раз наблюдается мотив практически всемогущества человеческой деятельности. А так же, можно заметить, что раз человек сам себя может пересоздать, то ему доверяется определить центр жизни, таким, какой он его видит. Всю важность эту доверяют ему, а значит, человек оценивается наравне с Богом, способный, возможно, даже сам создавать этот мир и управлять им. Значит это так же то, что внутри человека все безыскусные положения находятся в полном согласии. Пико вложил в свои мысли идею о том, что каждый человек наделен своей сущностью, своей природой, которая объясняет, обуславливает все его действия, поступки, поведение. Именно поэтому человек живет так, как человек, а не как, допустим, собака. А уже собака живет так, как собака, а не кто-либо другой. Но опять же природа не сдерживает человека, он не в состоянии оставаться на месте, человек неуловим, пластичен, подвижен. Человек может быть ангелом, а может демоном, может быть вверху и внизу, что подчеркивает то, что небесное и земное могут сосуществовать. В эпоху Ренессанса максимально соединились две эти сферы жизни — небесная и земная. А человек может находиться где угодно и кем угодно, как уже сказано, на примере ангела и дьявола. Человек — это все. Он есть все. И единственное условие, которое имеет человек (по теории Идеала человека эпохи Возрождения) — это свобода, это полное отсутствие условий. И в этот момент открывается для мира природа человека, как незавершенная, как открытая для продолжения усовершенствования, для его само изменений. Что касается чувств, до Пико выдвигает теорию превосходства чувств любви, желания над абстрактным знанием, то есть, по его теории культура духа современного человека должна статься открытой для обучения, для усовершенствования, но Пико вошел в историю мыслителей, как инакомыслящий. Ему не запрещали рассуждать именно так, не как все, в этом он нашел себя, развивал свое собственное мировоззрение, а уж остальные приняли решение, и выбрали другой путь развития, опираясь на свободу мыслей, на свободой выбора, на индивидуальность каждого.

 

Глава 2 Идеал человека в культуре эпохи Возрождения

 

§2.1. Человек в церковной культуре.

 

Итак, господствующим религиозным чувством становиться триумф, что имеет свое отражение в новых канонах церковной культуры. То есть, церковная культура так же поменялась, стала развиваться по уже новому мировоззрению с человеком в центре мира. В церковной архитектуре появились некие подобия триумфа, его формовыражения, как, например, портал, который имел свою форму, похожую на триумфальную арку. Колонны, которые так же триумфально вздымались вверх. Витражи наполнились праздничным сверканием и сиянием, высокие своды церквей буквально тонули в лучах света. Так же, что касается неба и земли, они максимально приблизились друг к другу, условная граница между ними, как разные миры практически исчезла. И если раньше главным, безусловно, было небо, то сейчас центром жизни является человек, а он, само собой, находиться на земле. Но так как человек — самая близкая часть от Бога, а Бог, как известно, находиться на небесном пространстве, как нечто возвышенное, то и получается, что небо и земля — практически единое целое, две равноправные территории жизни. Этот довод максимально развился в эпоху Возрождения путем росписи потолков в церквях. Это создает иллюзия плавного безграничного перехода земного пространства в пространство неземных (небесных) светов. Апофеозы, а так же вознесение — это самые главные и центральные темы в религиозной живописи эпохи Ренессанс, и наиболее развито они господствуют на потолочной фрески. До сих пор мы видим отсветы религиозной культуры той эпохи в христианских церквях. Их потолки выделана фреской, что и в наше время расценивается, как максимальная близость с Богом.

 

§2.2. Культура эпохи Возрождения

 

В эту эпоху в культуре наиболее четко выделяется важность человека. Сам смысл, вкладываемый в творческие аспекты культуры, отождествляется сущностью процесса освобождения человека и утверждении его силы, важности, разумности. А так же других гармонических признаков жизни человека. Гармонии и утверждения красоты, свободы личности, единства человека и природы. Эти качества проявились во всех видах культуры эпохи Ренессанс. В частности, это архитектура, скульптура, живопись, поэзия, и, конечно же, театр, как наиболее раскрытая тема описания и отождествления человека — идеала культуры этой эпохи.

Культуру эпохи Возрождения условно разделяют на три этапа — это раннее, высокое и позднее Возрождение. В позднем этапе проявляется кризис гуманизма и очевидность утопии идеального человека.

Самая важная черта культуры — разносторонность и целостность понимания индивида. Понимания его жизни и культурной среды, в которой он находиться. А так же той культуры, которой он следует в своей жизни, той, которой придерживается. Все формы деятельности человека на тот момент сравнялись друг с другом и были одинаково ценны. То есть, важность культуры и ремесла осталось не менее важной, чем все искусство. Высокого уровня достигли прикладные искусства, и, особенно высокого, архитектура. Именно это возвышение, на мой взгляд, совместило все сферы творчества и подняло их на один уровень, так как в архитектуре и прикладных искусствах соединены ремесла, конструирование, а так же творческая сторона культуры, то есть, художественное творчество. 

Все искусство этой эпохи максимально приближено к оригинальному миру, все максимально реалистично. То есть, если привести пример, допустим, из творчества, то получается, что если мастер рисует некий объект, то он вложит все свои силы и все свое умение на то, чтобы этот объект был наиболее похож на свой оригинал. Но в центре искусства так же, как и в центре мира стоит человек, а так же природа, так как искусство старается показать тесное и неразлучное единство человека и природы. Художники, изображая мир, ищут наиболее подходящие средства для более реалистичного изображения картины мира, то есть, это говорит о том, что сфера искусства не только преображается в пользу реалистичного, но она так же продвигается вперед в плане новых технологий, новых средств выразительности. Отмечается прогресс развития искусства, что, безусловно, очень важно и для настоящего времени, так как продвижение вперед к знаниям и усовершенствованию — есть хорошо практически в любое время нашей жизни. Так же важно отметить, что не просто в картинах и других видах искусства проявляются красота и гармония жизни, изящество, а эти качества являются свойствами реального мира, того который существует на самом деле. В период позднего Возрождения появились черты кризиса гуманизма, — обозначился разрыв между наукой и между жизнью человека духовной и физической, а так же красоты и изящности мира.

Эпоха Возрождения — очень важна для истории мировой культуры, в ней наиболее полно отразился идеал человека, гармонического и свободного бытия в искусстве, все это питало культуру того времени и до наших времен сохранило многие положения, в особенности, определило место человека в жизни и его ценность. Давайте конкретно рассмотрим три этих этапа культуры Возрождения, чтобы понять, как развивалась культура и как она пришла к пониманию невозможности данного существования идеального человека и утопии.

 

§2.3.Этапы развития культуры в эпоху Возрождения

 

Итак, в ранней эпохе Возрождения господствует в полной мере идея гуманизма, то есть это принцип высшего развития человеческих способностей как культурных, так и нравственных. Абсолютно все слои общества охвачены и объединены этой идеей. Основным утверждением гуманизма является вера в безграничные возможности человека. Благодаря этому свобода суждений, предпочтений, свобода своего авторитета не караются и считаются обыденным явлением, центром становиться не просто человек, центром становиться его могучий, сильный дух, его прекрасная личность. Первым духом гуманизма, первым так сказать, гимном всем достоинствам человека в эпоху Ренессанс стала «Божественная комедия» Данте Алигьери. Это произведение объединило в себе и поэзию, и философию, и так же науку.

В эту эпоху очень необыкновенно совмещались и уживались рядом, в тесноте, но вроде бы, гармонии, добро и зло. Так, например, многие властители того времени становились покровителями творческой деятельности, искусства. Тем самым, в них совмещались одновременно черты злодеев и, одновременно, добрых и положительных ценителей красоты, искусства.

Что касается самого искусства, то наибольший интерес художники проявляли к античному искусству, наиболее полно это выразилось в изобретении книгопечатания.  В искусстве происходил постепенный переход с плоскостных и малореальных изображений к объемным, к рельефным. Все больше росла реалистичность изображаемого.  Главное описание земного мира, того, который видят люди, и который существует на самом деле. Человек не просто переносится в шедевры искусства, он изображается в них, как величественный, передаются все его переживания, страсти, сострадания, все чувства, которые только можно выразить с помощью различных средств выразительности, все воплощения жизни в шедеврах искусства. Утверждали тем самым мастера этическую ценность человека, его красоту. Пространство заполнялось настоящим.

Перейдем к высокому Возрождению — пику этой эпохи и наиболее полного отражения централизации человека и его идеальности. Здесь мастера не просто старались изобразить человека со всеми его эмоциями, чувствами, не просто подчеркнуть его важность, не просто передать его единство с природой. Мастера стремились передать гармонию всех прекрасных сторон реальной жизни. Возьмем примером известного нам всем художника — Рафаэля. Он синтезировал все достижения своих предшественников и создал в своих шедеврах традицию гуманистического образа идеального человека. Большое распространение получили портреты, — они передавали индивидуальность каждого, в каждом из них были переданы свои эмоции, свои достоинства и совокупность прекрасного. Человеческая телесность, как прекрасное. Большого расцвета достигли героические поэмы, так, например, писали их Франсуа Рабле (Франция, «Гаргантюа и Пантагрюэль»), Л.Пульчи (Италия) и многие другие. В центре всех этих произведений человек и его героическое поступки. Человек, который творит великие дела, ведь он рожден для этого. Получается, что в произведениях отражается картина общества и идеалов этого общества. Героических идеалов.

Последним этапом эпохи Возрождения остался в истории такой, как позднее Возрождение, или, кризис гуманизма. Кризис гуманиста, потому что начинает расходиться реальность, реальная картина мира и ренессансные представления о человеке. Не сходятся в единое целое, не соответствуют больше друг другу  они. Сами гуманисты не ожидали такого результата, такого противоречия. Кризис созревал изнутри, постепенно, так Коперник публикует то, что существует гелиоцентрическая система, и гуманисты понимают, что земля вовсе не центр мироздания, что она маленькая и совсем затерянная в огромной вселенной. Это выразилось в создании утопий. Все это вымышленное, не имеющее корней, надуманное и слепое устройство идеального общества. Это устройство не имеет реальных корней в реальном мире. Что показывают эти утопии? Они показывают, что исчезло доверие к истории, к природе человека, то есть, его существование ограничивается первичными потребностями — только жизненно необходимыми установками. Все творческое начало оказывается не присуще человека — в этом ему теперь и отказывают. Между искусством и наукой — разрыв, между красотой и пользой — разрыв, даже между духовным и физическим миром человека — разрыв. Разлад всех гуманистических идеалов, что породило невозможность дальнейшего развития личности в плане гармонических отношений. В этот период человек изображается в театре, особенно в трагедиях, и наиболее четко и правильно у Шекспира. Это необходимость жить и действовать в условиях окружения неидеального общества. Где все действия, так или иначе, противоречат духу и идеям гуманизма. В драматургии, а еще в литературном жанре наиболее полно отразились моменты и сомнения переходного, переломного этапа. Человек в искании реальных потребностей, его сомнения, терзания, все противоречия отражались в искусстве двух этих направления этого времени. Это столкновение гуманистического и реального вызывают огромное разочарование, в частности, разочарование гуманистов. Все представления о человека после кризисной ситуации гуманисты стали переносить не на самого человека, а на конкретные жизненные ситуации, и тогда, претерпев изменение мировоззрения, их гуманизм стал уже совсем не гуманизмом Ренессанса.

 

Заключение

 

Разобрав эпоху Возрождения, остается неизгладимая благодарность за то, что человек был сильно идеализирован, приятное ощущение, осознавая то, что человек все же занимает важное место в жизни, что многое все же происходит вокруг него, для него, из-за него.

Главной деятельностью этой эпохи было искусство, так как оно позволяло наиболее полно раскрепоститься, само выразиться, осуществляло возможность творить, создавать, подражать в своих шедеврах реально существующему миру. Все искусство подчинено одной главной задаче, — выразить место человека в мире, в культуре. И это место было центральным, главным. Основные виды искусства, прогрессирующие и вызывающие наибольший интерес — литература, театр,  музыка. Наиболее полно идеал человека выразили: скульптура, живопись(выходит на первый план, так как имеет намного больше возможности выразить мир в реалистичном содержании), архитектура. Но все же все виды искусства оставались равноправными и одинаково важными как для той эпохи, для мастеров эпохи Ренессанс, так и для настоящего временя, для истории культуры. Так же тесноту всех видов творческой деятельности подчеркивает особо тесная связь искусства и науки. Характерные черты эпохи — одаренность, разносторонность, универсальность, а так же реалистичность — все это воплотилось в союзе художника и ученого, в гармонии мира и собирании всего самого лучшего.

Именно в эту эпоху получают развитие новые стили, новые направления, и это очень во многом определило дальнейшее развитие культуры, а так же расцвет современной культуры.

И напоследок, хочется отметить, что индивид, который в философии Ренессанса рассматривался, как полностью изолированный от окружающей его природы, не мог трактоваться как единственное, как последнее основание для природы, для общества, для истории. Отсюда ощущение недостаточности, неокончательности сложившегося образа человека в эпоху Возрождения. Это единственная эпоха, которая с такой огромной силой и желанием утверждала могущественность и грандиозность человеческой личности, а так же её величие, красоту и гармони.

 

Список использованой литературы

 

1) Гуревич П.С. Культкрология: Учебное пособие/П.С.Гуревич. — М.,1996 [электрон.ресурс http://www.philosophy.ru/iphras/library/gurevich.html ]

2)Краткий словарь по эстетике/под ред.Овсянникова М.Ф.-М.,1983.

3)Малая Словетская энциклопедия, 10 т. — М.,1930.

4)Энциклопедический словарь/под ред.Введенского Б.А. 2 том.-М.,1963.5)электронный ресурс http://www.philosophy.ru/

 

 



[1] http://www.philosophy.ru/iphras/library/gurevich.html

 

 

 

 

История методов обучения рисованию, зарубежная школа рисунка — Н. Н. Ростовцев

Рисование в эпоху Возрождения, 1 часть

Эпоха Возрождения открывает новую эру не только в истории развития изобразительного искусства, но и в области методов обучения рисованию. В это время возрождается стремление к реалистическому искусству, к правдивой передаче действительности. Это направление в искусстве заставило художников, отказываясь от церковно-схоластических представлений о мире, внимательно изучать природу и постигать ее закономерности. После почти тысячелетнего перерыва вновь пробуждается интерес к научным знаниям, к разработке проблем искусства. Мастера эпохи Возрождения активно вступают на путь реалистического мировоззрения, стремятся раскрыть законы природы и установить связь между наукой и искусством. Сильное и вдохновляющее действие на мастеров эпохи Возрождения оказали археологические раскопки, а также сведения историков о великом искусстве Древней Греции.

Давая характеристику эпохе Возрождения, Ф. Энгельс писал: «В спасенных при падении Византии рукописях, в вырытых из развалин Рима античных статуях перед изумленным Западом предстал новый мир — греческая древность; перед ее светлыми образами исчезли призраки средневековья; в Италии наступил невиданный расцвет искусства, который явился как бы отблеском классической древности и которого никогда уже больше не удавалось достигнуть… Тогда не было почти ни одного крупного человека, который не совершил бы далеких путешествий, не говорил бы на четырех или пяти языках, не блистал бы в нескольких областях творчества. Леонардо да Винчи был не только великим живописцем, но и великим математиком, механиком и инженером, которому обязаны важными открытиями самые разнообразные отрасли физики. Альбрехт Дюрер был живописцем, гравером, скульптором, архитектором и, кроме того, изобрел систему фортификации…».

Над проблемами рисунка начинают работать лучшие мастера изобразительного искусства, например Альберти, Леонардо да Винчи, Дюрер и многие другие. Они стремятся возродить античную культуру, собирают и изучают памятники античного искусства. В своих изысканиях они опираются на достижения оптики, математики, анатомии. Учения о пропорциях, перспективе и пластической анатомии находятся в центре внимания теоретиков и практиков искусства.

Художники этого времени начинают заново разрабатывать теорию изобразительного искусства, а вместе с тем и методы обучения рисунку. Альберти по этому поводу писал Брунеллески: «Признаюсь тебе если древним, имевшим в изобилии у кого учиться и кому подражать, было не так трудно подняться до познания этих высших искусств, которые даются нам ныне с такими усилиями, то имена наши заслуживают тем большего признания, что мы без всяких наставников и без всяких образцов создаем искусства и науки неслыханные и невиданные».

Художники Возрождения были убеждены в могуществе науки, они видели в успехах науки залог художественного прогресса. Лучшие представители художественной культуры этого времени считали своим долгом заниматься делом просветительства, нести научные знания в широкие массы. Достаточно упомянуть имя Филиппо Брунеллески, который на площадях города читал публичные лекции по перспективе.

В эпоху Возрождения было восстановлено высокое уважение к рисунку — основе всех искусств. Микеланджело писал: «Рисунок, который иначе называют искусством наброска, есть высшая точка и живописи, и скульптуры, и архитектуры; рисунок — источник и корень всякой науки».

Рисунок должны были изучать все, кто занимался искусством, причем его научные положения (законы перспективы, оптики и данные об анатомическом строении человеческого тела) надо было усваивать с карандашом в руках, сверяя с натурой.

Несколько слов о постановке обучения изобразительному искусству. Мальчика 10-12-ти лет родители отдавали для обучения к какому-нибудь мастеру, и он с первых же дней начинал знакомиться с ремеслом своего учителя. К 18-ти годам ученик становился подмастерьем. Теперь учитель мог доверить ученику исполнение отдельных частей заказных работ. Так было с Леонардо да Винчи, который во время учебы у Верроккио написал ангела на его картине «Крещение Христа».

После 6-8 лет обучения ученик мог оставаться в качестве помощника у своего учителя, но мог и перейти к тому мастеру. Кроме того, ученик имел право, также по личному усмотрению, менять мастерскую и даже специальность — стать гравером, живописцем, скульптором.

У наиболее крупных художников воспитанники изучали ювелирное дело, литературу, математику, скульптуру, живопись и архитектуру. Основой всех наук был рисунок, обучение которому шло по строгой системе. Вначале ученики рисовали на буковых дощечках, затем их посвящали в тайны простейшей живописной техники: учили растирать краски, изготовлять левкас, готовить деревянную доску для станковой картины или стену под фреску. После этого доверяли грунтовку и нанесение фона.

Ченнино Ченнини в своем «Трактате о живописи» писал: «Знай, что для того, чтобы научиться, надо немало времени: так, сначала в детстве, по крайней мере, с год, надо упражняться в рисовании на дощечке. Затем — пробыть некоторое время у учителя в мастерской, чтобы уметь работать во всех отраслях нашего искусства. Затем — приняться за стирание красок и заниматься этим некоторое время, потом молоть гипс, приобрести навык в грунтовке гипсом досок, делать из гипса рельефы, скоблить, золотить, хорошо зернить. И так надо в течение шести лет. Затем — еще шесть лет практиковаться в живописи, орнаментировать при помощи протрав, писать золотые ткани, упражняться в работе на стене, все время рисовать, не пропуская ни праздничных, ни рабочих дней».

Обучение рисованию проходило в мастерской художника. Опытные мастера живописи (в основном это знаменитые художники) набирали сравнительно небольшое количество учеников, с которыми вели занятия. Мастер учил ученика, ставя его «лицом к делу». Ученик досконально изучал технику и технологию материалов.

Таким образом, обучение изобразительному искусству было построено на практической основе, на непосредственном творческом общении молодежи с художником-педагогом, роль и ответственность которого постоянно возрастали. Необходимо также заметить, что успевающие ученики получали от мастера денежную плату. Некоторые из них даже хорошо зарабатывали.

Г. Косиков. Средние Века и Ренессанс. Теоретические проблемы. 1

Текст воспроизводится по изданию: Косиков Г. К. Средние века и Ренессанс. Методологические проблемы // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000: Учеб. Пособие / [Л. Г. Андреев, Г. К. Косиков, Н. Т. Пахсарьян и др.] Под ред. Л. Г. Андреева. — М.: Высшая школа, 2001. С. 8-39.

Эпоха Ренессанса — это переломный этап, когда в Западной Европе совершился переход от Средних веков к Новому времени, а само возникновение ренессансной культуры связано с разложением культуры средневековой — такова широко распространенная точка зрения на проблему, обозначенную в заглавии настоящей работы. При этом представляют себе дело так, будто Возрождение пришло на смену Cредневековью, будто оно было не столько одной из причин; сколько следствием разложения последнего. Сторонники такого подхода полагают, что уже XV век (а в Италии даже XIV) был для средневековой культуры периодом «осени», «заката», «упадка», когда эта культура, внутренне выдохшись и исчерпав свои силы, словно бы умерла естественной смертью (или по крайней мере оказалась при последнем издыхании) и почти без сопротивления уступила место молодой, энергичной культуре Возрождения, вполне восторжествовавшей уже в следующем, XVI столетии 2.

Тем самым феномен ренессансной культуры полностью или почти полностью отождествляется с содержанием эпохи в целом и превращается в ее синоним. Исследователь, стоящий на такой точке зрения, неизбежно провоцируется на то, чтобы подтянуть под категорию «ренессансных» едва ли не все социальные, политические и культурные факты, имевшие место в названный период, — не только деятельность ученых и писателей-гуманистов, но и технические изобретения, научные открытия, колонизацию Нового света, борьбу между Карлом V и Франциском I за европейское господство, деятельность Савонаролы, мистицизм Якова Бёме, натуральную магию, шванки Ганса Сакса, фацетии Генриха Бебеля и т. п. Явления же, которые при всем желании невозможно подвести под понятие Ренессанса (например, «охота на ведьм», получившая особый размах именно в XVI веке), объявляются » пережитками» Cредневековья — пережитками, чье мрачное уродство выглядит особенно отталкивающим на фоне «светлой» и «чистой» культуры Возрождения. Итак, победоносное Возрождение, возникшее на развалинах Cредних веков, с одной стороны, и «пережитки» (вроде Тридентского собора и «католической реакции» в целом), с другой, — вот образ ХVI века, имеющий хождение не только среди широкой публики, но и среди некоторых гуманитариев.

Между тем ни Ренессанс, ни Реформация не исчерпывают содержания той эпохи, которая их породила. Реальная картина была существенно иной, нежели та, что нарисована выше.

Прежде всего проведем границу между понятиями культуры и цивилизации. Под культурой будем понимать систему социальных ценностей, идеалов и норм, вырабатываемых в рамках того или иного общества. Под цивилизацией же — формы организации этих норм и ценностей, формы упорядочения культуры и всей общественной жизни посредством специальных механизмов и институтов. Цивилизация — это общественный строй, взятый со стороны его способности к самосохранению, наследованию и воспроизводству своих социальных структур 3.

Вступая в жизнь, каждый индивид застает и усваивает определенный запас знаний, верований, навыков, образцов мышления и поведения, которые не просто выработаны культурой, но санкционированы, закреплены и тиражированы цивилизацией. Иными словами, цивилизация играет по отношению к культуре институционализирующую роль.

Западноевропейская средневековая цивилизация, будучи формой господства феодальных отношений и культурных ценностей, простирается, по мнению отечественных историков, вовсе не до конца XV века, а как минимум до середины XVII и имеет следующее внутреннее членение: 1. Конец V — середина XI века -эпоха складывания феодализма; 2. Середина XI — конец XV века — эпоха расцвета феодального строя; 3. XVI — первая половина XVII века — эпоха зарождения и укрепления капиталистических отношений в недрах феодального строя и, как следствие, начало расшатывания последнего 4. Сюда можно было бы добавить и четвертый период, поскольку известно, что решающим ударом по феодализму, бесповоротно изменившим лицо западноевропейского мира, явилась лишь Великая французская революция, а это позволяет считать верхней границей исторического существования средневековой цивилизации в Западной Европе конец XVIII столетия 5.

Отсюда можно сделать по крайней мере три вывода.

1. Ни хронологически, ни стадиально Возрождение не следует на смену феодальному Средневековью. Напротив, правильнее говорить о большом, трехсотлетнем периоде, принадлежащем одновременно и истории Средних веков, и истории Нового времени6. В этот период, с одной стороны, продолжают существовать и в целом регулировать механизм общественной жизни феодальные структуры и ценности, а с другой, по мнению Б. Ф. Поршнева, ренессансно-гуманистическая культура, различные формы «свободомыслия» XVII века и, наконец, Просвещение «образуют три последовательных этапа восхождения от мировоззрения средних веков к Великой буржуазной революции конца XVIII в.» 7.

Сразу же заметим, однако, что, несмотря на очевидную преемственность, между ренессансной культурой и культурой XVII-XVIII столетий существует качественная разница. Культура ХVII-ХVIII веков выработала такие феномены (экспериментально-математическое естествознание, принцип историзма при подходе к природе и обществу, идею внесословного равенства индивидов и их политической свободы и др.), которые легли краеугольными камнями в основу цивилизации Нового времени и обеспечили для Западной Европы необратимый характер исторического процесса. Не так обстоит дело с ренессансной культурой. Несмотря на то, что ее непосредственное влияние продолжало сказываться в ряде случаев вплоть до начала XX века (яркий пример — «классическая» система образования с ее упором на изучение античной древности и мертвых языков, доставшаяся в наследство именно от эпохи Возрождения; эта система продолжала господствовать в школьном деле даже тогда, когда общественная необходимость в так называемом «реальном», политехническом обучении стала вполне очевидной), эта культура не выработала — в силу причин, о которых речь пойдет ниже, — таких идей и ценностей, которые сами по себе могли бы лечь в основу новой, несредневековой цивилизации. Ренессансная культура во многом подготовила (во всяком случае, расчистила) почву для культуры и цивилизации Нового времени, но, как таковая, она родилась и умерла в пределах средневековой цивилизации.

2. Качественная разница существует также между культурой Ренессанса и традиционной культурой Средневековья: последняя — в силу многовекового успешного функционирования — была институционализирована, а первая — лишь в незначительной степени и лишь в некоторых (гуманитарных) областях. Ренессансная культура не превратилась в механизм, который регулировал бы основы общественной жизни в эпоху, когда существовало ренессансное движение. Этим и определяется неустойчивое и потому не лишенное драматизма историческое положение культуры Ренессанса: возникнув в рамках Средневековья и в принципе отнюдь не порывая с его ценностями, эта культура тем не менее существенно переместила акценты в средневековой картине мира, создав определенные условия для ее последующего разрушения; однако вместе с тем — скажем об этом сразу — сама по себе ренессансная культура, прежде всего по причине своей принципиальной элитарности, обнаружила явную нежизнеспособность уже во второй половине XVI века, она «сама изжила себя в новой социальной обстановке. Культ античности выродился в ограниченное педантство, гордый индивидуализм — в себялюбивую беспринципность, учение о достоинстве человека — в инструкцию образцовому придворному». «Католическая реакция — не причина, а результат кризиса Возрождения. Гуманизм не стал идеологией масс»8. 

3. Уже из сказанного ясно, что если средневековая цивилизация в конечном счете и погибла, то погибла она отнюдь не «сама по себе», от якобы внезапно наступившей дряхлости; внутренние резервы ее, очевидно, были таковы, что она могла бы просуществовать еще не одну сотню лет; она, собственно, и не умерла, а скорее была насильственно умерщвлена под действием чужеродной — капиталистической — силы, внедрившейся в ее организм, силы, с которой, как известно, и связан переход Западной Европы от Средних веков к Новому времени. Вот почему, даже если делать акцент на моментах стагнации и саморазложения феодальной системы в ХVII-ХVIII веках, такое саморазложение, объясняя кризис средневековой цивилизации, не способно объяснить возникновение на ее месте цивилизации новоевропейской.

Что же касается эпохи Возрождения, то в эту пору капитализму еще только предстояло доказать свою социальную эффективность и историческое превосходство, ибо феодальный строй — с его развитой структурой и налаженными механизмами — продолжал успешно выполнять свою главную функцию — воспроизводство общественного богатства; в этом отношении ранний капитализм, еще слабый, спорадический, соперничать с феодализмом никак не мог и не оказал сколько-нибудь существенного влияния на саму структуру средневекового общества. Капиталистические отношения проникли лишь в отдельные отрасли производства, сосредоточенные, к тому же, как правило, в крупных городах; но даже и здесь они не приобрели доминирующей роли. В сельском же хозяйстве их значение и вовсе было ничтожно. При этом капитализирующееся бюргерство в XVI веке отнюдь не ощущало себя сплоченной антифеодальной силой, но, напротив, охотно интегрировалось в социальную структуру феодального общества, образуя слой так называемого «нового дворянства». Причина именно в том, что жизнеспособность феодальных производственных отношений была настолько велика, что, как известно, во Франции вообще не произошло никаких радикальных изменений экономической структуры, в Италии осуществился процесс рефеодализации, а Испания и вовсе не породила капиталистического уклада.

То же касается гражданских и политических учреждений в Западной Европе. «Даже в классических странах культуры Возрождения судебно-административные учреждения, сложившиеся в предшествующие века, продолжали свою деятельность, на сущности которой новые (раннебуржуазные. — Г.К.) веяния сказывались еще очень слабо» 9: культура Ренессанса не привела к «ренессансному» типу государственности, он оставался феодальным.

Далее, роль религии и религиозных институтов также не была принципиально подорвана в XVI веке. Реформация, во многом дискредитировав авторитет католицизма и папства, отнюдь не дискредитировала авторитет христианства как такового. К тому же и сам католицизм, несмотря на удары реформаторов, был весьма далек от вырождения как по своему влиянию на массы, так и по своей роли в области философии. На протестантскую реформацию он ответил реформацией католической, которая не только позволила папской церкви приспособиться к новым историческим условиям, но и, в отличие от протестантизма, использовала для этого достижения ренессансно-гуманистической мысли 10. Богословские традиции не вымирали, а традиционная полемика между томизмом и аверроизмом даже привела к концу столетия к появлению так называемой «второй схоластики». В любом случае, идет ли речь о католицизме или протестантизме, «Бог присутствует в философии даже самых радикально настроенных мыслителей Возрождения» 11.

Обратившись к области искусства, мы, быть может к своему удивлению, обнаружим сходную картину. Удивление будет вызвано тем, что для XVI века акцент обычно принято делать именно на ренессансных шедеврах живописи, скульптуры и архитектуры, как бы забывая при этом, что такие шедевры, при всем их значении, отнюдь не составляли основной массы художественной продукции той эпохи, существуя в живом и тесном традиционном окружении, которое к тому же оказывало ощутимое сопротивление ренессансным тенденциям. Так, во Франции в этом отношении показательна даже география: чем дальше от Апеннин, источника новых веяний в искусстве, тем прочнее оказываются позиции средневековой готики. В Бретани, Нормандии, Бургундии, Шампани, Турени, Лотарингии, Эльзасе, даже в самом Париже и церковная и гражданская архитектура в значительной мере продолжала хранить верность традициям и успешно конкурировать с «итальянским» стилем. Достаточно напомнить о столичных церквах Сен-Мерри, Сен-Жерве, Сент-Эсташ, построенных в XVI веке, или о Дворце правосудия в Руане, являющем собой характерный образчик пламенеющей готики. Даже типично ренессансный замок Шамбор, несмотря ни на что, сохранил важнейшие особенности средневековой архитектуры (угловые башни, амбразуры, машикули и др.).

Литература XVI века также отнюдь не была сплошь «ренессансной». Напротив, именно в этом столетии, благодаря повсеместному распространению книгопечатания, практически весь фонд традиционной средневековой словесности обрел второе рождение и вторую жизнь. Яркий пример — рыцарский роман, как раз в этот период получивший необычайное распространение в западной Европе и служивший предметом многочисленных переводов, подражаний и переложений.

Однако неверно было бы думать, будто средневековая цивилизация в XVI веке лишь воспроизводила традиционные, устоявшиеся социальные структуры и ценности. Напротив, как и всякий живой организм, она развивалась. Во всех сферах жизни происходило множество таких процессов, которые были существенно новы по сравнению с предшествующей эпохой классического феодализма. Вот эта-то новизна нередко и подвергается искаженной трактовке, когда любые подобные процессы едва ли не автоматически относятся исследователями на счет «прогрессивного» Ренессанса, якобы порывающего с «консервативным» Средневековьем. Между тем большинство социокультурных сдвигов, происходивших в эпоху Возрождения — начиная с укрепления централизующих тенденций в социально-политической жизни и кончая ростом письменной литературы на национальных языках — были факторами внутреннего развития средневековой цивилизации как таковой.

Таким было, например, изобретение книгопечатания. При всей своей громадной роли, заключавшейся в первую очередь в том, что производство книжной продукции окончательно переориентировалось с «заказа» на «сбыт», на «рынок», это изобретение отнюдь не вывело научную и техническую культуру Европы за средневековые рамки. Заменив гравированные доски отдельными литерами, т. е. перенеся в область книжного дела технические приемы, заимствованные из сферы ювелирного ремесла 12, Гутенберг резко расширил возможности тиражирования печатных изданий, но не только не подорвал, но даже и не затронул самих основ средневекового типа мышления. Чтобы такой подрыв произошел, нужны были не те или иные изобретения, пусть даже и эпохальные, но нечто совсем другое — замена натурфилософской картины мира, господствовавшей в средние века, на естественно-научную; а это произошло отнюдь не в эпоху Гутенберга, а лишь в эпоху Галилея и Ньютона.

Другой пример. Едва ли не общим местом стало усматривать некую многозначительную связь между открытием Америки и «духом Ренессанса». Между тем как в практическом, так и в идеологическом отношении путешествия в Новый свет и его колонизация отвечали вовсе не запросам ренессансного гуманизма, а жизненным интересам средневековой европейской торговли, которая, лишившись — в результате турецких завоеваний — короткого пути в Индию, вынуждена была искать обходных океанских дорог. В экономическом отношении открытие Нового света отнюдь не вело Европу в Новое время. Напротив, известно, что для таких стран, как Испания, «выкачивание» даровых богатств из американских колоний имело отрицательные последствия, надолго законсервировав их хозяйственные и социальные механизмы. Главное же состоит в том, что открытие Америк, обогатив представления европейцев об устройстве Земли и о народах, ее населяющих, ничуть не изменило средневековой картины мира: новооткрытые явления без труда были подведены под категории старого мировоззрения. Так, ставшая легендарной жестокость конкистадоров по отношению к американским аборигенам не в последнюю очередь объясняется их искренней убежденностью в том, что индейцы — не люди, а крайне опасные демоны, лишь принявшие человеческий облик, но в действительности лишенные души. А это и есть типично средневековая точка зрения, которая склонна воспринимать чужую культуру не как иную культуру, а как некультуру, делить весь мир на «человеческое» (свое) и «нечеловеческое» (чужое). Чтобы действительно совершился переход от средневекового миропонимания к миропониманию Нового времени, нужно было открыть не Америку, а факт принципиального равноправия всех эпох и народов, образующих культурно-исторический мир, а это произошло не во времена Ренессанса, а в эпоху Вико, Руссо и Гердера.

Итак, если считать эпоху, в которую возникло, а затем угасло культурное движение Возрождения, «величайшим прогрессивным переворотом» 13 в истории европейского человечества, то отсюда вовсе не следует, будто переворот этот во всех отношениях непременно был раннекапиталистическим или ренессансным, антифеодальным или антирелигиозным. Большая часть изобретений и открытий ХIV-ХVI столетий не только не свидетельствовала о конце средневековья, но, с одной стороны, была подготовлена всем закономерным ходом развития средневековой цивилизации, ее социальными и идеологическими потребностями, ее интеллектуальным и техническим уровнем, а с другой — модифицировала эту цивилизацию и подняла ее на новую ступень.

Далее, само название эпохи — «Возрождение», «Ренессанс» — условно и в этом смысле неточно именно потому, что полностью заслоняет другие, неренессансные, но от этого не менее важные умственные течения, имевшие место в тот период 14. Сюда в первую очередь относится Реформация. Ее громадная роль в европейской истории определяется по крайней мере двумя обстоятельствами. Во-первых, в отличие от ренессансной культуры, которая всегда оставалась достоянием интеллектуальной элиты, идеология протестантизма охватила самые широкие народные массы, затронула обыденное сознание людей всех сословий и состояний, не оставила ни одного равнодушного и в конечном счете всколыхнула и расколола всю Европу. Имея в виду этот факт, XVI век можно было бы назвать эпохой Реформации с не меньшим (если не с большим) успехом, нежели эпохой Возрождения. Во-вторых, именно миросозерцание реформаторов оказалось у одного из важнейших истоков идейного развития в Новое время: сделав акцент на интимном характере отношения человека к Богу во всей неповторимости его жизненной ситуации, внутреннего мира и психологических переживаний, протестантизм активизировал ощущение индивидом своей уникальности и тем во многом предвосхитил новоевропейскую концепцию самоценной и суверенной человеческой личности.

Значительное место в культуре XVI века принадлежит также натурфилософии. Натурфилософия — органическая часть средневековой науки, представлявшая ее «опытную» сторону в противовес спекулятивно-умозрительной, воплощенной в классической схоластике. Однако в эпоху зрелого Средневековья натурфилософия, основанная на пантеистических, гилозоистических и магических представлениях, вела если не «подпольное», то, во всяком случае, периферийное существование и лишь в XVI веке с необычайной настойчивостью» выдвинулась на авансцену, оказавшись естественной реакцией на отвлеченно-схоластическое знание, ибо в многовековой тяжбе «опыта» и «умозрения», при отсутствии предпосылок для возникновения экспериментально-математического естествознания, натурфилософия была единственной альтернативой схоластике в рамках теистического миропонимания. В XVI веке она взяла своеобразный реванш, и реванш этот был тем более ощутим, что ученый оккультизм натурфилософов оказался глубоко созвучен магическим представлениям, лежавшим в основе средневековой народной культуры 15.

Такие представления — опять-таки в отличие от ренессансно-гуманистических — были массовыми представлениями в XVI столетии. Именно они объясняют, в частности, небывалый до того расцвет всяческого ведовства, многочисленные процессы над ведьмами, возвышение астрологии и алхимии, этого интеллектуализированного варианта магии, и громадную популярность, которой пользовалась в народе полулегендарная фигура колдуна Фауста, или влияние на умы, оказанное такими деятелями, как Агриппа Неттесгеймский, Парацельс и им подобные. В этом отношении XVI век вполне можно было бы назвать эпохой Магии и Натурфилософии.

Итак, ренессансный гуманизм возник отнюдь не на развалинах Средних веков, а, наоборот, в плотном средневековом окружении, когда феодальная цивилизация продолжала жить активной жизнью, претерпевая процесс сложного развития. Вот почему в современной отечественной медиевистике все настойчивее утверждается мысль, что «эпоха Возрождения» — это такая эпоха в жизни средневекового общества, в которую имело место культурное движение, называемое Возрождением, но которая к, этому движению отнюдь не сводится 16. Это ни в коей мере не целостная, внутренне однородная эпоха, якобы сцементированная гуманистическими идеалами; напротив, она была пронизана множеством разнонаправленных тенденций, зачастую не имевших с гуманизмом ничего общего или даже прямо критиковавших его. Абсолютизм против феодального сепаратизма, стремление к религиозно политическому единству западного мира против тенденций к укреплению национальных государств, католики против протестантской » ереси», протестанты против католических «суеверий» и натурфилософских пантеистических фантасмагорий, натурфилософы против умозрительной схоластики и «лживых умственных наук» (Леонардо да Винчи) ренессансных гуманистов — вот противоречивый и динамичный образ рассматриваемой эпохи.

Думать иначе, сводить эту эпоху к одной только культуре Ренессанса и при этом всячески возвышать последнюю за счет Средневековья, рассматривать их соотношение как противостояние двух мировоззренческих монолитов — «нового» и «старого», «живого» и «отжившего», » хорошего» и «плохого» — значит вольно или невольно усматривать в Средних веках средоточие одного только невежества, варварства и мракобесия, подавлявшего всякую ищущую мысль. Между тем подобные представления суть не что иное, как самая настоящая легенда — легенда, созданная идеологами становящейся буржуазной цивилизации — просветителями ХVIII века и либерально-буржуазными историками века XIX и, к сожалению, некритически воспринятая в свое время частью представителей отечественной историографии средних веков. Тезис о Средневековье как о мрачном провале в истории западноевропейского человечества был вполне понятен в устах Гольбаха или Кондорсе, которые непосредственно боролись против феодализма, церкви и религии и были склонны приписывать Средним векам все те пороки, от которых, как они полагали, их собственная цивилизация будет свободна 17. Мысль о Ренессансе как об «утренней заре», взошедшей после «долгой» и «страшной» «ночи средневековья» была вполне естественна для гегелевской философии истории, а стремление спроецировать собственные социокультурные ценности на эпоху Возрождения, подкрепив авторитетом ренессансно-гуманистической культуры буржуазно-индивидуалистические идеалы своей современности, выглядело идеологически оправданным в сочинениях Мишле и Буркхардта. Сегодня, однако, пристрастность и предвзятость подобных утверждений вполне очевидна.

Средние века — «нормальная», полноценная эпоха в развитии человеческой цивилизации. Она знала напряженные социальные и мировоззренческие противоречия и конфликты, борьбу консервативных и новаторских тенденций, церковный догматизм, фанатизм, ереси, религиозное свободомыслие, народные движения и т. п. Вместе с тем она выдвинула выдающихся мыслителей, поэтов, художников, выработала самостоятельные и оригинальные представления об истине, добре и красоте, она обосновала ценности, утверждавшие коренную причастность индивида к сверхличным идеалам, к человеческому роду, ко всему мирозданию в целом. И надо прямо сказать, что эти ценности и поныне небезуспешно спорят с индивидуалистическими ценностями новоевропейской цивилизации, возвышающей отдельную личность, ищущей ее основания в ее внутренней субъективности, но вместе с тем предоставлявшей эту личность ее собственной одинокой судьбе.

Но что же такое ренессансная культура, каково ее место в жизни средневековой цивилизации и каковы причины возникновения?


* * *

В отечественной науке долгое время существовала тенденция рассматривать эту культуру как выражение раннебуржуазной идеологии, т. е. связывать ее с возникновением капиталистических отношений и тем самым видеть в ней безусловный и едва ли не единственный исток Нового времени. Понятно, что при таком подходе как раз и возникало желание всячески обособлять Ренессанс от Средних веков. Такая концепция, однако, наталкивается на ощутимое «сопротивление материала». Достаточно напомнить, что если в Англии, например, процесс капитализации хозяйства развивался довольно интенсивно и последовательно, что уже в середине XVII века привело к буржуазной революции, то этого не скажешь ни о Франции, ни о Германии, ни об Испании. А между тем во всех этих странах ренессансный гуманизм получил весьма яркое, иногда даже классическое воплощение. «Классовая основа гуманистической интеллигенции различна, — замечал в этой связи академик С. Д. Сказкин. — Ни Возрождение, ни гуманизм, ни даже Реформация не суть такие понятия исторической науки, которые устанавливают реальность отношений, формирующих социально-историческое понятие. Они, строго говоря, даже не идеологические системы, ибо о всякой идеологической системе как таковой можно говорить как о выражении интересов определенного класса… Развитие материальной и умственной культуры, сказавшееся особенно ярко к концу XV и началу XVI в., а в Италии и раньше, получило название Возрождения и гуманизма, т. е. особое наименование, только потому, что конкретно-исторически это развитие… связалось с двумя фактами: повышенным интересом к античной культуре и стремлением к ее возрождению и с появлением таких знаний и умственных течений, которые не укладывались в философско-богословскую систему средневековой церкви. И это все. Всякое усугубление такого определения и стремление влить в эти общие понятия узко классовый смысл были бы принципиально неправильными» 18.

Культура Возрождения — это не утраченный первообраз или потерянный рай цивилизации Нового времени, но закономерное порождение цивилизации средневековой. Ее корни не столько в формировании буржуазных отношений, сколько в развитии светских тенденций в культуре феодального общества — тенденций, которые возникли еще в ХI-ХII веках, когда в результате начавшегося процесса умственной дифференциации светская культура стала отделяться от церковной. Разумеется, эта «светская» культура не была ею в современном смысле слова, т. е. не была вне- или, тем более, антирелигиозной, но само ее возникновение было спровоцировано внутренней дихотомичностью средневекового миросозерцания, учившего, что «любой человеческий путь в конце концов непременно приводит либо к Раю, либо к Аду, и третьего не дано».

Между тем, задолго до эпохи Возрождения, — пишет С.С. Аверинцев, — уже во времена Фомы Аквинского, «католическое мировоззрение в его господствующей форме делит бытие не надвое — «свет» и «тьма», — а натрое: между небесной областью сверхъестественного и инфернальной областью противоестественного до конца этого эона живет по своим законам, хотя и под властью Бога, область естественного» 19. Эта-то область и была питательной почвой для автономной светской культуры Средневекововья. Относительный характер ее автономии заключался том, что, не подчиняясь непосредственно ни интересам церкви как института, ни запросам богословия, но в то же время пребывая «под властью Бога», она была занята именно земными делами и заботами человека, что и повело к развитию таких дисциплин, как моральная философия, юриспруденция, медицина, математика, география, историография, риторика и т. п., а в области словесности — к появлению таких феноменов, как поэзия голиардов, куртуазная лирика, рыцарский роман и др.

Быстрое и уверенное развитие средневековой светской культуры во многом было возможно потому, что она опиралась на солидную научную, философскую и литературную традицию античности. С античностью европейская средневековая цивилизация была связана исконно, во многом вышла из нее и никогда с ней не порывала. Однако классическое средневековье усваивало из античности лишь то, что могло быть непосредственно приспособлено к его запросам. В целом же языческая культура древних оставалась для средневековых людей чужой, а во многом и чуждой — именно в меру своего языческого характера.

Интеллектуальное движение Возрождения началось тогда, когда «количество» перешло в «качество», когда тенденция к интеграции античности зашла настолько далеко, что появились люди («гуманисты»), сосредоточившие свое внимание не столько на вопросах правоверия, сколько на том позитивном содержании, которое несла в себе античная культура, античная «мудрость», и именно это позволило им ощутить греко-римскую древность не как чужое, а как свое прошлое, проявив к нему пытливый и плодотворный интерес.

Напомним в этой связи два важнейших обстоятельства. Во-первых, эпоха Возрождения называется так вовсе не потому, что в этот период Западная Европа якобы «возродилась» к жизни после «зимней спячки» Средневековья, населенного мрачными тенями косности и кошмарными призраками обскурантизма, а потому, что ренессансные гуманисты сумели возродить античную культуру. Возрождение античности — прямая цель и непосредственное содержание Ренессанса. Во-вторых, само понятие ренессансного гуманизма следует радикально отличать от современного термина «гуманизм», под которым подразумевается либо вообще всякое «человеколюбие», либо, более узко и точно, уважение к самоценности, достоинству и правам отдельной человеческой личности.

Отождествление современного и ренессансного «гуманизма» 20 создает ложное впечатление, будто последний создал какую-то совершенно новую, антирелигиозную философию, якобы противостоящую » негуманной» философии средневековья. Между тем известно, что в эпоху Возрождения гуманистами первоначально называли ученых и преподавателей, посвятивших себя не сугубо богословским вопросам и даже не наукам о природе, но, как сказали бы мы теперь, наукам «гуманитарным», т. е. человеку, взятому со стороны его духовной культуры. Гуманисты, таким образом, были людьми, занимавшимися «гуманитарными штудиями», а предметом их внимания становились традиционные дисциплины (грамматика, риторика, история, поэзия и поэтика, моральная философия и т. п.), связанные по преимуществу с этической проблематикой и опирающиеся на античные авторитеты.

Будучи доведением до логического конца светских тенденций в средневековой культуре и являясь стержнем культуры Ренессанса, гуманизм, как известно, стремился не просто к возрождению греко-римской древности, но к созданию глобального синтеза позитивных знаний, добытых античностью, и христианской веры 21, что обусловило специфику его положения в позднесредневековом обществе.

С одной стороны, церковь не могла и не пыталась «запретить» гуманизм, поскольку, не вступая в противоречие с общими основами христианского вероучения, он лишь ставил особый акцент на светских дисциплинах. «Запретить» гуманизм значило бы запретить древних авторов (Аристотеля и Платона, Вергилия и Овидия и т. п.), а также поэзию, риторику, историю, правоведение, которые уже давно стали неотъемлемой частью западноевропейской культуры; а это, разумеется, было немыслимо. С другой стороны, фактом является напряженная контроверза между гуманизмом и схоластикой и, нередко, настороженное отношение официальной церкви к гуманистам. Тому было несколько причин.

Прежде всего — сама схоластика, вступившая в ХIV-ХV веках в период кризиса, а затем и застоя, все больше проникалась убеждением, что античная культура едва ли не бесполезна для христианского общества, являясь, за некоторыми исключениями, суетным мудрствованием. Такая позиция «высокомерного невежества» (Петрарка) вызывала у гуманистов откровенную неприязнь («…иные прикрываются честным именем религии, чтобы бежать от трудов, поскольку никакая тень не прикрывает лучше бездеятельную праздность и ленивую вялость», — замечал по этому поводу Эразм Роттердамский). Далее, гуманисты довольно равнодушно относились к вопросам церковной организации и в целом к учению о природе веры, о благодати, к христологии и т. п. Наконец, они далеко на задний план отодвигали средневековую диалектику (логику), лежавшую в основе схоластики, отодвигали не только потому, что логические спекуляции по теологическим вопросам представлялись им бездоказательными «софистическими ухищрениями», но и потому, что восставали против узурпации профессионалами-богословами права на истолкование Библии 22. В целом их взгляды были лишены строгой ортодоксальности и конфессиональной окраски, и на первом месте для них стояли не вопросы христианской догматики, а вопросы христианской морали, чем и объясняется их настойчивое стремление через голову теологов-схоластов обратиться к незамутненным «первоистокам» религии — к раннему христианству, к Священному писанию, к патристической литературе (Ориген, Тертуллиан, Августин, Лактанций, Иероним и др.).

Таким образом, восстановление и распространение не искаженного позднейшими толкованиями евангельского учения являлось первой целью и первой составляющей искомого ими синтеза 23. Вторая цель, собственно и придававшая гуманизму историческую новизну (ибо само по себе обращение к древнехристианской традиции не было оригинальным, характеризуя едва ли не все духовные течения, оппозиционные по отношению к официальной церкви), заключалась в стремлении как можно теснее объединить раннехристианские авторитеты с авторитетами античными. А это как раз и предполагало полную реабилитацию светских наук, чему, в частности, посвятили себя гуманисты круга Эразма и Т. Мора: «Поскольку ни одна истина не может быть сама по себе дурна, светские науки, будучи истинными, могут быть только хорошими» (Эразм Роттердамский). Полагая возможным примирить богатство античной мудрости с христианской моралью, гуманисты считали, отмечает М. М. Смирин, что «божественный план… заключался в том, чтобы христианство, выступившее при своем возникновении как центральный момент мировой гармонии, в которой все согласовано и целенаправленно, выразило свою волю, заставив служить делу христианского совершенства и дохристианские, т. е. языческие, достижения» 24.

Названные черты уже позволяют говорить об особом характере ренессансного мышления, легшего в основу специфического феномена гуманистической культуры. Но эти же черты оказались источником известных противоречий и слабостей гуманизма. Так, неоднократно обращалось внимание на то, что мыслителям-гуманистам, подчеркнуто ориентированным на древние образцы и авторитеты, недоставало философской оригинальности 25. Если, к примеру, интенсивное развитие средневековой схоластики привело в XIII веке к появлению такой фигуры, как Фома Аквинский, который сумел дать обобщающую «сумму» христианской теологии; если, с другой стороны, XVII столетие породило Декарта, в ряде отношений стоящего у истоков философии Нового времени, то лежащий между ними трехвековой период развития гуманистической мысли богат по большей части эрудитами, компиляторами и комментаторами (пусть даже такими проникновенными, как неоплатоник Марсилио Фичино) античной мудрости; их главным достоинством была не самобытность, а память, умение манипулировать мыслями древних авторов и складывать их в мозаику с таким искусством, словно это были их собственные мысли 26. Жадность гуманистов (от Петрарки до Монтеня) к античности более всего напоминает жадность к чужой, веками проверенной мудрости, жадность учеников к знанию, в готовом виде заключенному под обложкой учебника, который надо лишь открыть и прочитать, что там написано.

Именно потому, что гуманизм не ставил своей задачей выработку качественно новой, по сравнению с христианской, онтологии, гносеологии или этики, он не создал «специфически ренессансной оригинальной модели мироздания, какую выдвинуло Средневековье. Возрождение философствовало в границах теистического космоса и не покушалось на его всестороннюю перестройку» 27. Это не в последнюю очередь отделяет Ренессанс (вместе со всей средневековой цивилизацией) от Нового времени.

Другая проблема — видимый философский «эклектизм» гуманизма, который бывал и неоплатоническим, и неоаристотелианским, эпикурейским и стоическим, энтузиастическим и скептическим, рациональным и мистическим, «гражданским» и созерцательным. Эта «всеядность» производит, на первый взгляд, впечатление самой удручающей неразборчивости. Однако Л. М. Баткин, показав, что такое впечатление обманчиво, широко обосновал плодотворную, хотя и не во всем бесспорную, мысль о «диалогичности» ренессансного гуманизма: «Все конкретно-определенное в сфере его мысли и творчества, собственно, неренессансно, будь то христианство, «словесность», платонизм, герметизм, аверроизм… Ренессансна только встреча неренессансных культур в индивиде, свободном по отношению к каждой из них» 28. Однако вряд ли можно безоговорочно говорить здесь о свободе, поскольку последняя предполагает ценностную дистанцию, по отношению к тому мыслительному материалу, с которым оперировали гуманисты, а такой дистанции, очевидно, у них как раз и не было.

Необходимо придать принципиальное значение факту сакрализации гуманистами античной культуры; они мыслили не об античности, а, так сказать, античностью — античными категориями, образами, топосами, да и просто цитатами. Если у них и была дистанция, то прежде всего по отношению к собственной современности и к ее культуре. Вот почему исходный культурный жест гуманистов — отрешение от этой современности и едва ли не физическое «переселение» в древность. Не все из них, конечно, доходили до того, чтобы буквально облачаться в античные одежды, но зато все они облекались в античную мысль, которая прирастала к ним, как кожа. Именно этим объясняется тот поразительный и курьезный на первый взгляд факт, что Петрарка всерьез обращался с письмами к Цицерону и Титу Ливию, Фичино возжигал лампаду перед бюстом Платона, а Рабле, считавший непогрешимым каждое слово Гиппократа, с неподдельной тревогой рассуждал о тех бедствиях, которые-де непременно случатся в медицинской практике, если при издании текстов греческого врачевателя вкрадется хоть одна ошибка. Все это значит, что гуманисты придали античности самоценный характер, и если она далеко не всегда давала им почву для свободного диалога, то всегда обладала для них безусловной принудительной силой.

Однако если бы дело ограничивалось только духовным «переселением» гуманистов в античность, они остались бы в истории лишь учеными чудаками, не оказавшими никакого существенного влияния на культуру своего времени. Между тем суть и принципиальная новизна Ренессанса заключается именно в том, что он превратил античность в абсолютную меру, в идеальный горизонт человеческой культуры, в свете которого должна была быть оценена и живая современность. Этим-то как раз, несмотря на преемственную связь, ренессансный гуманизм и отличался от «гуманизма» ХII-ХIII столетий, который, при всем своем уважении к античным образцам, никогда не превращал их в духовный критерий культуры. Но если все это так, то понятным становится, почему исходное движение от современности к античности существовало в Ренессансе только ради противодвижения — от античности к современности: ощутив греко-римскую древность как иной мир, но не отталкивающий, а привлекающий своей «инаковостью», гуманисты попытались переселить этот мир в окружающую их действительность, а именно: мудрость, почерпнутую из древних книг, воплотить в новых жизненных обстоятельствах.

В этом и заключается беспримерность предпринятого гуманистами » возрождения» античности и ее синтеза с христианством, ибо они в едином временном срезе свели для совместного сосуществования такие греко-римские традиции, направления и школы, становление, смена и конкуренция которых в самой античности представляла собой органический процесс, занявший тысячелетие. Ренессанс же разыграл эту многовековую драму античной культуры едва ли не в «один прием», акцентировав и привилегировав сам факт разноречивости этой культуры. Иными словами, ренессансный синтез оказался грандиозной попыткой перенести на почву средневековой цивилизации всю совокупность культурных ценностей, порожденных иной, хотя отчасти и родственной, цивилизацией, не просто «усвоить» или «приспособить» отдельные ее элементы, но прямо и непосредственно внедрить чужой духовный опыт в свой собственный.

К этой важнейшей особенности ренессансного движения нам предстоит еще вернуться. Пока же остановимся на другом, не менее важном моменте культуры Возрождения — на ренессансно-гуманистическом антропоцентризме.

Будучи культом мудрости и знаний, культ античности естественным образом перерастал у гуманистов в культ человека как единственного и суверенного носителя этих знаний. Однако если бесспорен факт существования ренессансного антропоцентризма, то спорны некоторые его современные трактовки и оценки.

Очень часто ренессансно-гуманистическую идею о «достоинстве человека» понимают как идею возвышения человеческой личности, взятой со стороны ее внутреннего своеобразия, неповторимости. Привычная для многих историко-культурная схема конструируется из трех «этапов» и выглядит следующим образом: этап первый — «эпоха средневековья» как эпоха безличности, без остатка растворяющая человека в коллективе, в социальной группе, сословии, цехе и т. п. 29; этап второй — «эпоха Возрождения», высвобождающая эту личность, открывающая ее самобытность и начинающая культивировать последнюю; этап третий — капиталистическая эпоха, запятнавшая высокий личностный идеал Возрождения бездушным эгоизмом и хищническим индивидуализмом. Показательно, что в основе приведенной схемы лежат уже известные нам посылки, а именно идея разрыва между Средними веками и Ренессансом 30, а также представление о самом Ренессансе как о «золотом веке» Нового времени, откуда буржуазия, согрешив своекорыстием, сама себя изгнала.

Подобные схемы, имеющие множество вариантов, основаны на ряде спорных допущений. Первое, как сказано, заключается в представлении о средневековом человеке как о безликом и безличном существе, якобы лишенном всякой внутренней самостоятельности. Между тем если для средневекового индивида действительно характерно переживание собственного «я» в категориях социальной роли, то это ни в коей мере не отменяет не только свойственного ему ощущения «самости», но и, главное, свободной ориентации и движения как внутри подобных ролей, так и от одной роли к другой. Каждая такая роль предполагает высший и низший предел ее «исполнения», т. е. меру интимного приобщения к ней и сознательной активности, совершенства воплощения такой роли. Отсюда средневековая концепция личности и средневековое понятие об индивидуализме, которые были связаны не с ощущением человеком своей особости и особенности, а с ощущением своей незаурядности, например даровитости, способности к какому-либо делу, мастерства в его исполнении и т. п. Ярким примером средневекового индивидуалистического самосознания может служить Пьер Абеляр, прекрасно отдававший себе отчет в своих дарованиях, гордившийся ими, противопоставлявший себя прочим людям и вызывавший зависть соперников.

Следует подчеркнуть, что в данном отношении средневековое понимание личности и индивидуализма принципиально ничем не отличается не только от античного, но и от новоевропейского — вплоть до наших дней — в той мере, в какой сама ролевая структура индивидов и дух соревнования между ними продолжают сохранять определяющее значение в социальном организме.

Иное дело, что с переходом к Новому времени эта структура существенно изменилась в связи с появлением и развитием совершенно новых профессий, социальных функций и т. п. Ясно ощущая типологические отличия средних веков от Нового времени, мы не всегда отдаем себе отчет в том, что непривычным нам кажется не ролевой принцип сам по себе, а содержательное наполнение средневековых ролей, сословно-корпоративный принцип их организации, а также их относительная простота и однозначность. В современном же обществе на первый план выдвинулись неформальные роли, а главное — множественность социальных функций, которые приходится выполнять индивиду и которые зачастую предъявляют к нему противоречивые, даже несовместимые друг с другом требования. Это привело к таким внутриличностным конфликтам, которые, конечно, были совершенно неведомы Средним векам. Кроме того, в капиталистическом и неокапиталистическом обществе Нового времени социальные роли ярко обнаружили свою отчуждающую и подавляющую человека силу, что привело к хорошо известному кризису индивидуальности, кризису личностной аутентичности.

Главное, однако, заключается в том, что еще в XVIII веке в новоевропейском обществе возник и получил литературное выражение и философско-теоретическое обоснование качественно новый тип личностного самосознания, связанный с абсолютным акцентом на суверенности и самоценности каждого человеческого «я». Этот новый субъективный эгоцентризм в высшей степени был присущ уже Руссо, не только гордившемуся своей оригинальностью («Осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по крайней мере не такой, как они»), но и убежденному, что именно она делает его интересным для окружающих, оправдывая, в частности, сам факт написания «Исповеди».

О такой самоценности писал Гердер («каждый человек — это в конце концов целый особый мир; хотя внешне все люди очень похожи, внутренне каждый особое существо и несоизмерим с другим человеком» 31), а свое классическое воплощение она нашла в романтическую и постромантическую эпоху и, в частности, была прекрасно сформулирована Гейне: «…каждый отдельный человек — целый мир, рождающийся и умирающий вместе с ним, под каждым надгробным камнем — история целого мира» 32.

Роковая ошибка сторонников «ренессансной личности», искажающая всю историко-культурную ретроспективу, заключается в том, что они переносят на Возрождение ценности романтического индивидуализма, тогда как в действительности самоценная личность — «тем более изолированная человеческая личность — не есть основополагающий принцип ренессансной эстетики» 33.

Ренессансное понимание личности имеет вовсе не романтическую и даже не «предромантическую», а модифицированную средневековую природу. Средневековому человеку в полной мере было присуще ощущение своей «самости», т. е. внутренней целостности и собранности всякого «я» в единой точке, что отнюдь не отрицало представления об одинаковости человеческой природы и о бытийном равенстве отдельных индивидов — точка зрения, которая, получив рационалистическую интерпретацию в ХVII-ХVIII веках, в полной мере присутствовала еще у Канта и Фихте и в концептуальном плане была последовательно оспорена лишь такими мыслителями, как Ф. Шлейермахер 34. Романтическая революция заключалась вовсе не в идее о самостоятельности каждого человеческого мира, а в утверждении, что «содержание» этого мира меняется от индивида к индивиду, обусловливая несравнимость и незаменимость их бытия.

Вот этот-то романтический и постромантический индивидуализм многие исследователи как раз и переносят на эпоху Возрождения, усматривая в таком индивидуализме сущность ренессансного антропоцентризма. С другой стороны, весьма распространено мнение, подкрепленное в последнее время высоким авторитетом А. Ф. Лосева, согласно которому антропоцентризм гуманистов заключался в том, что они как бы вынесли идею Бога «за скобки», а на его место поставили человека, именно человека сделали вселенской точкой отсчета. По А. Ф. Лосеву, ренессансный человек взял на себя не более и не менее как «божественные функции», т. е. стал искать ценностные основания собственной жизни в самой этой жизни, лишенной всякой метафизической поддержки. А. Ф. Лосев прямо пишет в этой связи о «стихийно-индивидуалистической ориентации человека, мечтавшего быть решительно освобожденным от всего объективно значащего и признававшего только свои внутренние нужды и потребности» 35.

Разумеется, «освобождение» от идеи сверхприродного начала, управляющего мирозданием, было радикальным шагом в истории европейского человечества, однако, во-первых, этот эйфорический шаг был во многом безрадостным («Бог умер, небеса опустели, Плачьте, дети, нет у вас больше Отца» — так в начале XIX в. резюмировал Ж. Де Нерваль настроение, которым исполнена «Речь мертвого Христа с вершины мироздания о том, что Бога нет» (1797) немецкого романтика Жан Поля), а во-вторых, подобное «освобождение» возможно лишь там, где есть условия (прежде всего — возникновение новоевропейской «технонауки»), способные внушить человеку веру в его реальное господство над природным миром и подталкивающие к позитивистскому объяснению этого мира, не прибегая к идее трансцендентности. В эпоху Возрождения подобных условий не было; не было ни практических, ни теоретических оснований для абсолютизации человеческой личности, изолированной не только от Бога, но даже и от общества, как это получается у А. Ф. Лосева.

А. Ф. Лосев справедливо подчеркивает, что претензии на подобную абсолютизацию были, по сути, беспочвенными: «…отдельная и изолированная личность, на которую опиралось возрожденческое мышление и которой вдохновлялась возрожденческая эстетика, отнюдь не являлась такой безупречной и абсолютно надежной областью, на которой можно было бесстрашно строить безусловно убедительное и никакими способами не опровержимое мировоззрение» 36. Однако автор делает отсюда не вывод о том, что в эпоху Возрождения абсолютизация человека, «решительно освобожденного от всего объективно значащего», исторически была попросту невозможной, но, напротив, форсирует свой тезис, вводя понятие «обратной стороны» ренессансного «титанизма»: именно потому, что изолированная личность не могла стать твердой основой какого-либо позитивного мировоззрения, сами претензии на ее абсолютизацию почти сразу же выродились, согласно А. Ф. Лосеву, в «беспринципный нигилизм», который А. Ф. Лосев считает важнейшей характеристикой всей возрожденческой культуры, где обнаружилась » уже обнаженная от всяких теорий человеческая личность, в основе своей аморальная, но зато в своем бесконечном самоутверждении и в своей ничем не сдерживаемой стихийности любых страстей, любых аффектов и любых капризов доходившая до какого-то самолюбования и до какой-то дикой и звериной эстетики» 37.

Очевидно, что А.Ф. Лосев (вслед за такими философами «серебряного века», как П.А. Флоренский, С.Н Булгаков или Н.А. Бердяев) едва ли не намеренно «ошибся эпохой». Его характеристика Ренессанса есть не что иное, как откровенная модернизация Возрождения, перенесение на него этической проблематики, актуальной для XIX-XX столетий, причем модернизация во многом карикатурная, во всяком случае, односторонне толкующая современную постановку вопроса о месте человека в «обезбоженном» мире. Источники такой модернизации очевидны в тех, например, случаях, когда А. Ф. Лосев говорит о носителях «развращенного, гнусного» миропонимания, «которое из гуманизма и Ренессанса делало самые беспринципные, самые анархические и самые преступные выводы с одним принципом — «все позволено» 38.

Можно со всей определенностью сказать, что ни один ренессансный гуманист XIV-XVI вв. таких выводов не делал и подобного принципа не выдвигал, зато его с большой заинтересованностью обсуждали в XIX столетии: «Если Бога нет, значит, все позволено» — вот тезис, который продумывал Иван Карамазов. «Ничто не истинно, все позволено», — восклицал вслед за ним Ницше 39, а за несколько десятилетий до них Макс Штирнер, автор скандальной книги «Единственный и его собственность», утверждая, что «все святое (всякая святыня) это оковы, цепи», спрашивал: «Кто должен стать свободным?» и отвечал: «Ты, я, мы. От чего свободным? От всего, что не есть ты, я мы. Следовательно, я — то зерно, которое должно быть освобождено от всех оболочек, от всякой стесняющей скорлупы» 40.

Эта сознательная проекция штирнерианства, «карамазовщины» и ницшеанства на ХIV-ХVI столетия логически вытекает из убеждения А.Ф. Лосева в том, что «грехопадение» европейского человечества совершилось именно в эпоху Возрождения, когда якобы рухнули все объективные сверхличные ценности, а индивид, предоставленный самому себе, оказался полностью лишен каких бы то ни было моральных ориентиров, что и породило невиданный дотоле разгул «сатанизма» в культуре.

Убедительным, однако, представляется мнение тех оппонентов А. Ф. Лосева, которые полагают, что ренессансная антропология не только не отрывала человека от Бога и от «всего объективно значащего», но, напротив, включала его в «совершенный и прекрасный космос» на правах органической части. «Обожествленный человек не песчинка в обожествленном космосе. Он выражение тех же великих космических сил, которые пронизывают все мировое пространство» 41. Очевидно, именно с этих позиций должен решаться и вопрос о ренессансном антропоцентризме. Напомним прежде всего, что сама идея антропоцентризма не является оригинальным изобретением гуманистов. Довольно часто встречающееся противопоставление этого антропоцентризма средневековому «теоцентризму» по меньшей мере неточно.

Если под «теоцентризмом» разуметь теизм, т. е. признание трансцендентной миру абсолютной божественной личности, свободно творящей этот мир, то ясно, что ренессансные гуманисты были теистами в той мере, в какой являлись верующими христианами. В данном отношении они ничем не отличались от доренессансных мыслителей, будь то Аврелий Августин или Фома Аквинский.

Что же до антропоцентризма в точном смысле слова, т. е. вопроса о том, кто находится в центре самого природного мира, то христианская мысль знала на него единственный ответ: Бог является отнюдь не центром мироздания, но его создателем; в качестве же центра и «венца творения» выступает именно человек, созданный по образу и подобию Божию и поставленный владычествовать над всем природным универсумом (Бытие, 1, 26-28). Хотя это представление было осложнено идеей грехопадения и двойственности человека, способного не только подняться до Бога, но и опуститься до животного, понятие «обожения» лежало в самой основе христианского вероучения, а мысль о том, что человек создан для того, чтобы повелевать природой, проникая в ее тайны, являлась в Средние века само собой разумеющейся, принимая разную окраску — от рационалистической до мистической и магической. Еще в эпоху патристики Августин писал, что Бог создал человека и наделил его разумом не для службы себе, а ради самого человека. В XII веке Бернард Сильвестр утверждал, что дар интеллекта позволяет человеку постичь любые загадки мироздания и даже управлять звездами. Для Данте «из всех проявлений божественной мудрости человек — величайшее чудо». Когда уже в XVI веке Парацельс восклицал: «Ни в глубинах морских, ни в высях небесных нет ничего такого, чего человек не был бы способен открыть. Не существует горы столь обширной, чтобы скрыть от человеческого взора то, что находится в ней» 42 — он лишь выражал вполне традиционную мысль о принципиальной несокрытости мира, который создан для человека и «без человека немыслим, так как без него он был бы бесцелен» 43. 

Это и есть христианский телеологический антропоцентризм. Гуманисты с ним отнюдь не порывали, но делали особый акцент на величии человека, способного возвыситься до своего создателя. Следуя бл. Августину, Петрарка писал, что «Богу человек дороже, чем самому человеку» 44, а столь же традиционный телеологизм Дж. Манетти побуждал его прославлять человека как самое ценное существо в мире («мир создан всемогущим богом из ничего и ради людей»), которое Бог сделал «прекраснейшим, благороднейшим, мудрейшим, сильнейшим и, наконец, могущественнейшим» 45. Согласно Фичино, «человек не желает ни высшего, ни равного себе и не допускает, чтобы существовало над ним что-нибудь не зависящее от его власти… Он всюду стремится владычествовать, всюду желает быть восхваляемым и быть старается как Бог всюду» 46.

Ясно, что, будучи сопричастен Богу, человек возвеличивался гуманистами отнюдь не в качестве изолированной и самодовлеющей личности, а напротив — как представитель родовых возможностей всего человечества. Поворот, совершенный гуманистами, заключался вовсе не в отрыве такой личности от сверхличных и общезначимых нравственных норм и законов, а в переносе акцента с идеи «обожения» (которое дается лишь по благодати) человека, на его «обожествление» — не в смысле, конечно, вытеснения «тварью» своего «творца», а в смысле подчеркивания «божественных» в своей бесконечности познавательно-этических и творческих возможностей человека по отношению к мирозданию.

Вот почему, весьма горячо относясь к представлению о моральной активности и познавательной деятельности человека, о его свободе и «универсальности», гуманисты «мерой вещей» сделали человека не в его природной данности, а в его специфически культурной ипостаси. Согласно Пико делла Мирандоле, имени человека достоин далеко не всякий, рожденный на свет, но лишь тот, кто приобщен к знаниям и к образованности, ибо отличие человека от прочих тварей в том, что он «животное ученое». При этом гуманисты понимали и подчеркивали, что ученость — не природное свойство индивида, а результат упорного труда и овладения богатствами культуры; это значило, что истинная сущность человека заложена в нем как бы в потенции, в виде его способностей, и только от его свободы, воли и настойчивости зависит, сумеет ли он развить их, преодолев собственную дикость и возвысившись над природными инстинктами. В «Речи о достоинстве человека» Пико прямо говорил: «Если ты увидишь ползущего по земле на животе, ты увидишь не человека, а кустарник, и если увидишь… охваченного соблазнами раба чувств, ты увидишь не человека, а животное. И если ты увидишь философа, все распознающего правильным разумом, уважай его, ибо небесное он существо, не земное. Если же видишь чистого созерцателя, не ведающего плоти и погруженного в недра ума, то это не земное и не небесное существо. Это — более возвышенное, божественное, облаченное в человеческую плоть» 47.

Разумеется, под программой «созерцательного максимализма» Пико делла Мирандолы подписались бы далеко не все гуманисты эпохи Возрождения, однако сама идея культивации, постоянного возделывания человеческой души, развития познавательных и этических возможностей человека, а также противопоставление природы как чего-то первозданного культуре как продукту сознательной обработки этой природной данности — такая идея была близка им всем.

Никто из деятелей Возрождения не формулировал специально » кредо» ренессансного гуманизма, но его все же можно достаточно уверенно реконструировать. Это вера в разум культурного (культивированного) человека, овладевающего знаниями, значительная часть которых добыта античностью, и оплодотворяющего эти знания христианской верой. Развивая свои духовные способности до предела, такой человек как раз и обретает достоинство, ибо с наибольшей полнотой реализует свое божественное содержание и потому становится почти равным самому Богу. Идеал ренессансной личности — вовсе не субъект, лелеющий свою индивидуальную неповторимость, а человек, индивидуально упражняющий свой дух, чтобы приобрести качество «универсальности», т. е. вобрать в себя все возможное разнообразие культуры и тем — в пределе — слиться с другими столь же «универсальными» индивидами. На деле, конечно же, гуманисты весьма ревниво относились к успехам друг друга, что порождало культ собственной незаурядности, дух соперничества и соревнования. Индивидуализм гуманистов — это индивидуализм «отличников», стремящихся быть не «отличными» от всех прочих, а «отличиться» перед ними в деле приближения к идеалу «универсальности».

Ренессансный синтез античной и средневековой культур отличался плодотворным утопизмом. Плодотворность его прежде всего в осуществленном им интеллектуальном сдвиге. Гуманизм не выдвинул таких позитивных идей, идеалов и ценностей, которые были бы альтернативны христианству в целом. В отличие от протестантизма, он не нес в себе заряда религиозно-политического реформаторства и потому относительно безболезненно вписывался в рамки средневекового общества. Гуманизм сделал другое: впитав в себя совокупную античную мудрость, т. е. усвоив самые различные, иногда взаимоисключающие точки зрения на человека, он тем самым акцентировал многогранность и богатство человеческой природы, принципиально не укладывающейся в одну какую-нибудь, пусть даже и весьма привлекательную, доктрину. Разные гуманисты придерживались разных философско-этических воззрений, но гуманизм в целом создавал условия именно для их свободной конкуренции.

Так возникла атмосфера интеллектуального «плюрализма» 48, которая, быть может, является одной из самых характерных черт ренессансной культуры. Эта культура бесповоротно укрепила в обществе светский духовный климат, альтернативный не Средневековью как таковому (ибо последнее нельзя рассматривать как идеологический монолит), но церковно-догматическим тенденциям в Средневековье; гуманизм отвоевал относительно автономную область, где могла укрепиться свободная, терпимая и в пределе — рационально-критическая мысль, составлявшая естественную оппозицию любым поползновениям к авторитаризму, в том числе и внутри самого гуманизма. Именно в этом сказалось его «разрушительное влияние» на «замкнутое в своем классовом содержании церковное мировоззрение средневековья эпохи его расцвета» 49.

Здесь, в частности, лежит ключ к пониманию роли ренессансной культуры в подготовке самого типа мышления, характерного для Нового времени. Так, структура научного знания, выработанного XVII веком, радикально отличается от аналогичной структуры в эпоху Возрождения. Научные верования этой эпохи послужили не столько источником, сколько объектом преодоления для XVII-XVIII столетий. Однако духовный климат Ренессанса создал предпосылки и почву, на которой смогла вырасти научная мысль Нового времени. Классический пример — явно поствозрожденческая фигура Галилея, который прямо отталкивался от основных мыслительных парадигм XVI века (схоластических, натурфилософских и гуманистических). И тем не менее открытия, сделанные Галилеем, были бы принципиально невозможны, скажем, в XIV веке, т. е. в эпоху господства томистской философии.

Надо придать принципиальное значение этому факту, чтобы понять, какую историческую роль сыграла интеллектуальная атмосфера Возрождения и какие возможности она создала к началу XVII века.

Не менее важно и прямое усвоение средневековой мыслью античного наследия, непосредственная имплантация античной культуры в живое тело средневековой цивилизации. В разных областях такая имплантация удалась, разумеется, с разным успехом и с разными последствиями. Наименее плодотворной, в особенности если иметь в виду перспективы развития Нового времени, она оказалась в естественнонаучной области, где гуманизм возродил и закрепил не только античные знания о природе, но и множество античных предрассудков, а главное — сам тип понимания природы, в корне противостоящий новоевропейской науке с ее принципиальной опорой на «идеализирующий эксперимент», неведомый до начала XVII века. Не так обстояло дело в общественно-гуманитарной сфере, где, например, рецепция античных политических теорий или римского права не только расширила интеллектуальные горизонты Средневековья, но и задала ряд важных (хотя и не единственных) координат для последующего развития политико-юридической мысли.

Наиболее же прямо и сильно античность повлияла на образование, литературу, филологию и изобразительные искусства, где непосредственные (не говоря уже о косвенных) рефлексы ренессансного гуманизма в ряде случаев можно проследить вплоть до настоящего времени. Ярким примером служит здесь поэзия, где Ренессанс осуществил тотальную контаминацию античной и средневековой топики, либо даже вовсе отказался от последней и непосредственно спроецировал сюжетные, жанровые и т. п. каноны античности на живую современность. Это была эпохальная смена литературной традиции, возрождение чужого и отчасти забытого языка культуры, попытка всерьез заговорить на этом языке об окружающей действительности. Поэты-гуманисты (не только неолатинские, но и, скажем, представители «Плеяды») сделали античные мифологические архетипы реальностью своего художественного мышления и существенным способом интерпретации мира. Так, изображение своих современников в виде мифологических персонажей было для них не продуктом условно-литературных реминисценций, но рождалось из стремления стереть случайные и преходящие приметы наличного бытия, выделить в нем надвременное начало и приобщить к абсолютному идеалу, воплощенному в образах древних богов и героев.

При этом, однако, происходил и обратный процесс — преобразование античной топики в соответствии с запросами cовременности, ибо если для самой античности мифологическая образность была органическим языком (древние верили в своих богов), то для поэтов-гуманистов — только метафорическими знаками абсолютно разумной жизни, но знаками, без которых совершенно невозможно обойтись. Вот почему взаимовлияние современности и античности привело не к искусственной гальванизации мертвой, по существу, литературы, но к рождению новой, жизнеспособной эстетики, сформировавшейся в недрах гуманизма и позднее расцветшей такими эпохальными литературными направлениями, как классицизм и барокко.

Определяя роль гуманизма в целом, следует еще раз подчеркнуть, что дело тут не столько в отдельных его позитивных достижениях, сколько в том, что, ослабив и ограничив власть теологии, он способствовал секуляризации мышления и именно в этом отношении готовил условия для культуры Нового времени.

Речь, однако, может идти только об условиях и о почве, причем довольно неустойчивой, но отнюдь не о твердом начале необратимого исторического процесса. Причина как раз в том, что по самой своей сути гуманизм был занят не поисками новых истин, а возрождением и прививкой старых; причина — в принудительной силе, которой обладала для гуманистов античная культура, и в принципиальной погруженности в атмосферу христианских ценностей. Гуманисты стремились «превзойти» античность, соревнуясь с ней на ее же собственной территории, тогда как для того, чтобы включиться в духовные поиски Нового времени, надо было хоть в чем-то существенном от нее отойти. Они стремились обогатить христианство, раскрыть и освятить сокровенное творческое начало в человеке, тогда как решающий шаг к новоевропейской картине мира, напротив, требовал принципиальной десакрализации человека, его превращения в сугубо природное существо. Этого шага ренессансный гуманизм не сделал, сделать не мог и делать не собирался, и этим определяется пропасть, отделяющая его от новоевропейской «ереси гуманизма» (Н.А. Бердяев) — «человекобожия».

С социально-практической точки зрения, для ренессансного гуманизма были характерны черты утопизма. Прежде всего, обратим внимание на хорошо известную антиномию между демократизмом и элитарностью ренессансной культуры. Демократизм определялся тем, что гуманизм был открыт для всех, кто был готов приобщиться к античной мудрости, независимо от сословного положения, политических, гражданских и т. п. убеждений. Элитарность же вытекала из отказа в «достоинстве» всякому, кто не был причастен к гуманистической учености, которая требовала, как минимум, знания двух древних языков и невероятной эрудиции. А такое, понятно, далеко не всем было нужно и не для всех возможно. Этих «всех» гуманисты презрительно именовали «толпой», к которой причисляли не только простонародье, но и любого, кто не «возделывал» свою душу, будь то невежественный монах, полуграмотный государь или даже папа. Сами же гуманисты были и ощущали себя духовными избранниками: их, людей, составлявших интеллектуальный цвет средневекового общества, международную «республику ученых», на протяжении всех трех столетий существования гуманизма не насчитывалось, быть может, и нескольких десятков тысяч. В сущности, они составляли тончайший культурный слой, под которым залегала океаническая толща средневековой цивилизации с ее социальными институтами, верованиями, бытом, нравами и т. п.

Будучи элитарной, ренессансно-гуманистическая культура имела к тому же и четко выраженный книжный характер, что вызывало язвительные инвективы и отповеди со стороны адептов «опытного» натурфилософского знания, начиная с Леонардо да Винчи, называвшего гуманистов «трубачами и пересказчиками чужих произведений», и кончая Кампанеллой, который с убийственной точностью писал: «Наследники древних восприняли науки не через опыт собственных чувств, но уже выработанным древними… Они утверждают, что интеллект… учит нас иным образом, нежели ощущения, и считают разумное знание более благородным… Я никогда (клянусь Геркулесом) не видел, чтобы кто-нибудь из них изучал реальные вещи, отправился в поле, на море, в горы исследовать природу; они не занимаются этим и у себя дома и пекутся лишь о книгах Аристотеля, над которыми проводят целые дни» 50. Если гуманистически образованный Рабле, как мы видели, всячески превозносил Гиппократа, то алхимик и поклонник натуральной магии Парацельс демонстративно сжег его сочинения вместе с сочинениями Галена. Ориентация на книжную мудрость также способствовала относительной изоляции гуманизма и ограниченности его влияния на умы современников.

То же и в политической области. Разумеется, гуманисты были людьми своего времени, имели религиозные убеждения, были гражданами своих государств, членами политических группировок, занимали определенные социальные позиции и т. п., но гуманизм как движение в целом сторонился общественной борьбы. Так, грандиозные религиозно-политические столкновения и войны XVI века, вовлекшие в себя самые широкие народные массы, расколовшие Европу на непримиримые лагери и в конце концов изменившие лицо западноевропейского мира, не затронули, пожалуй, одного только гуманизма, который взирал на яростную борьбу с высот своей филологической эрудиции и терпимости.

Причина в том, что по самой своей сути ренессансный гуманизм был направлен не на преобразование социальных механизмов, религиозных и политических институтов, а на воспитание конкретных индивидов, так что общество «универсальных» людей должно было составиться из подобных индивидов как бы само собой, по мере их просвещения. Такая культуроцентристская утопия, равнодушная к доктринальному и организационному оформлению, к превращению не только в духовную, но и в практическую общественную силу, не могла, разумеется, ни проникнуть в сколько-нибудь широкую народную среду, ни стать идеологией какого-либо социального слоя или движения.

В области литературы следует даже подчеркнуть консервирующую роль, которую сыграл ренессансный гуманизм. Обогатив средневековую топику топикой античной, он тем самым не только не отказался от самой идеи топики, т. е. от изображения действительности сквозь призму готовых канонов и формул, но, напротив, оживил ее и даже поднял на новую ступень, освятив и закрепив авторитетом древности, так что именно благодаря гуманизму явление «рефлексивного традиционализма» 51 обрело второе дыхание не только непосредственно в эпоху Возрождения, но и в XVII-XVIII столетиях. А между тем как раз в эти столетия в Западной Европе начался характерный для всего Нового времени процесс разрыва с топикой как таковой, как раз тогда стало набирать силу стремление увидеть действительность «живыми глазами», минуя любые преднаходимые каноны. Ренессансная же традиция — прежде всего в лице европейского классицизма с его кодифицирующими установками — в значительной мере оказалась препятствием на пути этого процесса, который совершался либо «в обход» классицизма (таким во многом было развитие романа в ХVII-ХVIII веках), либо путем ее прямого полемического отрицания (таким было развитие сентиментализма, предромантизма и романтизма).

В целом гуманисты представляли собой такой культурный слой в эпоху Возрождения, который, несмотря на всю свою роль, был лишь одним из многих наряду с другими слоями, существовавшими в ХIV-ХV и в особенности в XVI веке. Не будучи от них изолирован, гуманизм, однако, не подчинил их своему безраздельному духовному влиянию и тем более их не вытеснил, находясь с ними в отношениях сложного, напряженного взаимодействия.

Гуманизм серьезно подорвал позиции клерикализма и консервативной схоластики, он стимулировал запрос на умственный труд и заметно способствовал его превращению в самостоятельную профессию, он утвердил роль таланта и светской образованности. Все эти черты, все достижения Ренессанса были органически усвоены позднейшими эпохами. И все же следует придать принципиальное значение факту нараставшего угасания к концу XVI века гуманистических идеалов и гуманистической культуры как таковой — культуры, которая в конце концов сохранила за собой лишь узкую территорию сугубо филологических штудий. Гуманизм не проник (и не мог проникнуть) в массы, развитию буржуазных институтов он не способствовал, а их упадку в такой стране, как Италия, не помешал, у реформаторов вызвал обоснованные подозрения, а контрреформации не воспрепятствовал 52, в исторически непримиримом споре новоевропейского экспериментального естествознания с пантеистической натурфилософией остался в стороне. В чем-то существенном гуманизм (и это особенно ясно проявилось в последний период его существования) оказался культурой «игры в античный бисер» — однако не в смысле позднейшего историцизирующего «эстетизма», как у немецких романтиков 53 или Г. Гессе (ибо принцип историзма со всеми его импликациями еще не был создан в эпоху Возрождения, а «игра» гуманистов преследовала серьезные цели), но потому именно, что утопией обернулась сама надежда на тотальную реставрацию умершей культуры в рамках живой цивилизации. Такая реставрация не вела к возникновению качественно нового позитивного знания о мире; она значительно расширяла умственные горизонты средневекового человечества, но не меняла его мыслительных принципов.

Между тем известно, что изменения, причем не эволюционные, а революционные, начали совершаться лишь на рубеже ХVI-ХVII веков. Те познавательные установки, которые были выработаны в ХVII-ХVIII столетиях и которые определили собой существенные черты Нового времени, явились не столько результатом филиации ренессансных идей, сколько результатом отталкивания от них (и от Средневековья в целом), качественного скачка.

Новоевропейская картина мира — прежде всего представление о мироздании и о месте в нем человека — радикально отличается от средневековой. Средневековье мыслило мир как замкнутое, завершенное в себе и антропоморфное всеединство, как целесообразно устроенный Космос, органической и лучшей частью которого является человек. Оно не знало идеи самодостаточной природы, управляемой естественными законами, исходило из презумпции телеологического креационизма, согласно которой природа управляется волей ее творца. Основу средневековой картины мира составляла так называемая «качественная онтология» — теория закрытого иерархического пространства, где место и ценность любой вещи определяются ее близостью или удаленностью от Бога, где нет этически нейтральных предметов, точек или направлений движения. Познавательная деятельность, направленная на такой Космос, носила либо сугубо созерцательный (схоластика, некоторые разновидности мистики), либо «опытный» характер (алхимия, ятрохимия, астрология, натуральная магия), но сам этот «опыт» представлял собой не эксперимент в новоевропейском смысле слова, а не что иное, как чудодействие, нацеленное на проникновение в трансцендентные «причины» природного мира — в надприродные «могущества» и сверхъестественные «силы», управляющие видимыми вещами.

Коренной перелом, осуществившийся в эпоху Галилея и Ньютона и отметивший начало Нового времени, заключался в полном и бесповоротном разрушении этого средневекового Космоса и в его замене представлением об однородном, ценностно недифференцированном пространстве — безграничной Вселенной, где все объекты принадлежат к одному и тому же онтологическому уровню и подчиняются не сверхъестественным «причинам», а вполне естественным законам, познаваемым в эксперименте. В такой Вселенной нет места для идей телеологизма, иерархизма, божественного совершенства, порядка и гармонии54. Из нее изгоняются любые элементы антропоморфизма, а человек утрачивает то иллюзорное центральное положение, которое отводило ему религиозно-мифологическое мировоззрение, с тем чтобы получить новое ценностное обоснование, новое достоинство и новую власть над предметным миром, вытекающие из его реальной природы и познавательных возможностей.

Новое время — это время последовательной и систематической «демифологизации» мышления, но ренессансный гуманизм стоит еще за порогом этого процесса и в лучшем случае создает для него предпосылки, не обеспечивавшие ему, однако, необратимого характера 55, поскольку эпоха Возрождения попросту не располагала никакими данными, которые позволили бы высказать даже догадку о неантропоморфности Вселенной. Единственно доступным и безусловно убедительным для гуманистов было средневековое представление о ценностно упорядоченном Космосе — представление, подкрепленное к тому же как платоновской, так и аристотелевской онтологией. При этом, хотя некоторые деятели ренессансной культуры проявляли любопытство к алхимии, астрологии и натуральной магии, в целом, как уже говорилось, гуманизм развивал умозрительный подход к мирозданию, глядя на него через призму, образованную текстами древних авторов.

Гуманизм стремился обосновать привилегированное, иерархически высшее положение человека в Космосе и его божественную природу. Но именно, поэтому ренессансная культура и не перешагнула черту, отделяющую Средние века от Нового времени, ибо подобный шаг предполагал отказа от самой идеи сотворенного Космоса с человеком как его целью и центром, он требовал не возвеличивать человека до Бога, а оторвать их друг от друга, сделать бесполезной идею Бога как таковую и увидеть величие человека не в божественной, а в его собственной природе, он требовал, наконец, совершенно по-новому представить себе само бытие и выработать для его объяснения качественно иные гносеологические категории. Всего этого гуманизм не сделал. Создав атмосферу интеллектуального свободомыслия, он тем самым объективно участвовал в подготовке новоевропейской научной (онтологической и гносеологической) революции, но сам ее не совершил.

Эпоха Ренессанса несводима к одной только ренессансной культуре, а Новое время невыводимо из нее одной. Не будь в XVI веке иных, неренессансных, но также готовивших почву для цивилизации Нового времени потенций, культура гуманистов могла бы оказаться хотя и выдающимся, но не имевшим радикальных исторических последствий эпизодом секуляризации жизни средневековой Европы. А это значит, что социальная и духовная практика Нового времени, ассимилировав опыт ренессансной культуры, переступила через сами ее цели.


ПРИМЕЧАНИЯ

1 Текст печ. (с авторскими изменениями) по: Косиков Г.К. Средние века и Ренессанс. Теоретические проблемы. — В кн.: Методологические проблемы филологических наук, М., 1987, с. 222-252. (обратно)
2 Лишь таким представлением о смене эпох можно объяснить тот факт, что при переиздании в 1978 году известного учебника по истории зарубежных литератур под редакцией академика В. М. Жирмунского было решено «уточнить» его название. Если в первом (1947) и втором (1959) изданиях подзаголовок гласил: «Раннее средневековье и Возрождение», то в третьем и в последующих он звучит так: «Средние века и Возрождение». Уточнение обязывающее: раннее Средневековье превратилось просто в Средневековье, не только с его началами, но и со всеми его концами, а Возрождение — в культуру, следующую за Средними веками, а отнюдь не существующую в рамках средневековой цивилизации. (обратно)
3 См., в частности, широкое обсуждение этой проблемы в рубрике «Философия — человек — культура» в ж. «Вопросы философии», 1982, № 10, c.42-116. (обратно)
4 Напомним, однако, что мощные рефлексы средневековой культуры продолжают действовать в Европе и по настоящее время. (обратно)
5 См.: История средних веков в двух томах. Под ред. акад. С. Д. Сказкина, т. 1. М., 1977, с. 11. (обратно)
6 Поршнев Б. Ф. Франция, Английская революция и европейская политика в середине XVII в. М., 1970, с. 42-43. (обратно)
7 Поршнев Б. Ф. Мелье. М., 1964, с. 114. (обратно)
8 Горфункель А. X. Гуманизм и натурфилософия итальянского Возрождения. М., 1977, с. 48-49. (обратно)
9 Люблинская А. Д. Государство эпохи Возрождения в Западной Европе. — В кн.: Типология и периодизация культуры Возрождения. М., 1978, с. 13. (обратно)
10 Так, известно влияние, которое гуманизм оказал на формирование католического иезуитизма. (обратно)
11 Рутенбург В. И. Возрождение и религия. — В кн.: Типология и периодизация культуры Возрождения, с. 18.(обратно)
12 Подробнее см.: Варбанец Н. В. Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе. Опыт нового прочтения материала. М., 1980. (обратно)
13 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 346. (обратно)
14 Ср.: «Не было, строго говоря, э п о х Возрождения, классицизма, барокко, Просвещения и т. п., но были исторические периоды, ознаменовавшиеся заметной и подчас решающей значимостью соответствующих начал. Не существовало и не существует в литературе явлений «рафинированно чистых»… Немыслимо полное тождество литератур того или иного периода с какой-либо одной, пусть даже первостепенно важной, ее миросозерцательно-художественной тенденцией» (Хализев В. Е. Повторяющееся и неповторимое в литературном процессе (к современным дискуссиям). — В кн.: Литературный процесс. М., 1981, с. 121).(обратно)
15 О магии как о конструктивном принципе народного средневекового миросозерцания см.: Гуревич А. Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981. см. также: Косиков Г. К. Стихия и логика мира. — Литературное обозрение, 1983, № 2. (обратно)
16 См., например: Баткин Л. М. Тип культуры как историческая целостность. — Вопросы философии, 1969, № 9, с. 95. Специально применительно к литературе аналогичную идею, хотя и в иных, нежели у нас, терминах, сформулировал Р. И. Хлодовский: «Видимо, стоило бы четко разграничить два совершенно разных по содержанию понятия: «Возрождение» («Ренессанс») и «ренессанс», т. е. идеологически содержательный стиль, определенное стилевое направление, национальную классическую форму получившее прежде всего в Италии. Отделение ренессанса от Ренессанса значительно расширило бы содержание литературы Возрождения, включив в него творчество писателей не только внеренессансных (Саккетти, Фоленго, Буркьело — в Италии, Ганс Сакс — в Германии), но и явно антиренессансных (Савонарола)…» (Хлодовский Р. И. О ренессансе, маньеризме и конце эпохи Возрождения в литературах Западной Европы. — В кн.: Типология я периодизация культуры Возрождения, с. 124). (обратно)
17 См.: Гуревич А. Я. О новых проблемах изучения средневековой культуры. — В кн.: Культура и искусство западноевропейского средневековья. М., 1981, с. 5. (обратно)
18 Сказкин С. Д. Из истории социально-политической и духовной жизни Западной Европы в Средние века. М., 1981, с. 176-178. (обратно)
19 Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции, М., Школа «Языки русской культуры», 1996, с. 324-325. (обратно)
20 Такое отождествление нередко встречается в нашей литературе, особенно в популярной и массовой.(обратно)
21 Ср.: «Общая черта мировоззрения… гуманистов, вытекающая из свойственного им всем стремления максимально возродить идеи и дух античной культуры, сохраняя вместе с тем и все главное содержание христианского вероучения, состояла в его паганизации, насыщении античными, «языческими» морально-философскими идеями» (Соколов В. В. Европейская философия ХV-ХVII веков. М., 1984, с. 21). (обратно)
22 По мнению гуманистов, место диалектики как средства логического доказательства должна была занять риторика как средство убеждения и моральной пропаганды. (обратно)
23 Связь гуманистической концепции с раннехристианскими идеалами и литературой широко освещена в новейшей отечественной историографии. См., в частности: Ревякина Н. В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV — первой половины XV в. М., 1977.; Смирин М. М. Эразм Роттердамский и реформационное движение в Германии. М., 1978; Осиновский И. Н. Томас Мор. М., 1978; Черняк И. Х. Гуманизм эпохи Возрождения и христианская мысль древности. — В кн.: Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984; Уколова В.И. Античное наследие и культура раннего средневековья (начало V — начало VII века), М., 1989. (обратно)
24 Смирин М. М. Указ. соч., с. 51. (обратно)
25 См. например: Петров М. Т. Итальянская интеллигенция в эпоху Ренессанса. Л., 1982, с. 31. (обратно)
26 См.: Баткин Л. М. Указ. соч., с. 92. (обратно)
27 Петров М. Т. Указ. соч., с. 31. (обратно)
28 Баткин Л. М. Указ. соч., с. 170-171. (обратно)
29 Подобные формулировки можно встретить даже у такого знатока средневековой культуры, как А. Я. Гуревич: «Человек средневековья… не видел в самом себе центра и нерасторжимого единства актов, направленных на другие личности… Внутренняя жизнь индивида не образовывала самостоятельной цельности» (Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры, изд. 2. М., 1984. с. 311). (обратно)
30 По мнению А. X. Горфункеля, это «качественный разрыв», не менее существенный, нежели тот, который отделяет Возрождение от XVII века (см.: Горфункель А. X. Указ. соч., с. 4). (обратно)
31 Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества, М., 1977, с. 170 (обратно)
32 Гейне Г. Собрание сочинений в 10-ти томах, т. 4, М., 1957, с. 224 (обратно)
33 Горфункель А. X. К спорам о Возрождении. — В кн.: Средние века, вып. 46. М., 1983. с. 227. (обратно)
34 «Долгое время… — писал Шлейермахер, обозначая пункт своего разрыва со всей предшествующей традицией философии личности, — почитая превыше всего однородность бытия, я думал, что для каждого случая есть только одна правда, что поведение должно быть для всех одинаковым и что один человек отличается от другого лишь своеобразием своего положения и места. Человечность, казалось мне, имеет свои различные обнаружения лишь в многообразии внешних действий; внутренний человек не должен быть своеобразно развитым существом, а всюду каждый сам по себе должен быть равен другому… Мне уяснилось, — продолжал Шлейермахер, — что каждый человек должен на свой лад выражать человечество через своеобразное смешение его элементов, чтобы человечество обнаруживалось всеми способами и чтобы в полноте пространства и времени осуществилось все многообразие, которое может таиться в его лоне» (Шлеермахер Ф. Речи о религии. Монологи. М., 1911, с. 333-334). (обратно)
35 Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978, с. 137. (обратно)
36 Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения, с. 385. (обратно)
37 Там же, с. 120. (обратно)
38 Там же, с. 581. (обратно)
39 См.: Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей, М., 1994, с. 285. (обратно)
40 Штирнер М. Единственный и его собственность, Харьков, 1994, с. 203, 152. (обратно)
41 Горфункель А. X. К спорам о Возрождении, с. 225. (обратно)
42 Цит. по кн.: Фуко М. Слова и вещи. М., 1977, с. 79. (обратно)
43 Эйкен Г. История и система средневекового миросозерцания. СПб., 1907, с. 544. (обратно)
44 Петрарка Ф. О средствах против всякой судьбы. — В кн.: Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Сборник текстов, ч. I,. Саратов, 1984, с. 134. (обратно)
45 Манетти Дж. О достоинстве и превосходстве человека — В кн: Итальянскимй гуманизм эпохи Возрождения. Сборник текстов, ч. II, Саратов, 1988, с. 18, 21. (обратно)
46 Цит. по кн.: Монье Ф. Опыт литературной истории Италии. Кваттроченто. СПб., 1904, с. 38. (обратно)
47 Пико делла Мирандола Дж. Речь о достоинстве человека. — В кн.: Эстетика Возрождения, т. 1. М., 1981, с. 250. (обратно)
48 См.: Баткин Л. М. Указ. соч. (обратно)
49 Сказкин С. Д. Указ. соч., с. 176. (обратно)
50 Кампанелла Т. Философия, доказанная ощущениями. — В кн.: Горфункель А. X. Томмазо Кампанелла. М., 1969, с. 232. (обратно)
51 См.: Аверинцев С. С. Древнегреческая поэтика и мировая литература. — В кн.: Поэтика древнегреческой литературы. М., 1981, с. 3-14. (обратно)
52 См.: Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983, с. 59. (обратно)
53 См.: Гайденко П.П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Сёрена Киркегора, М., 1970.(обратно)
54 Подробно о переходе от антично-средневекового замкнутого Космоса к бесконечной Вселенной Нового времени см.: Койре А. Очерки истории философской мысли. М., 1985. (обратно)
55 Ср. о ренессансном мифологизме: «Возрождение — последняя целостная культурная система, построенная на архетипах, т. е. на мифе… здесь античная мифология, мертвая сама по себе, включалась в некий сплав (христианство, гротеск, магия, рыцарская легенда), который в целом был еще мифологической реальностью мышления, его разумом, а не предрассудком, кровью культуры, а не реминисценцией» (Баткин Л. М. Ренессансный миф о человеке. — Вопросы литературы, 1971, № 9, с. 116-118). (обратно)

Простая английская Википедия, бесплатная энциклопедия

Афинская школа Рафаэля. На этой картине эпохи Возрождения изображена воображаемая сцена из Древней Греции с греческими философами, писателями, художниками и математиками. Рафаэль использовал лица людей своего времени. Леонардо да Винчи был его моделью для Платона, философа с белой бородой в центре.

Эпоха Возрождения — это период в истории Европы, начинающийся примерно с 1400 года и следующий за периодом Средневековья.

«Возрождение» — французское слово, означающее «возрождение». Период назван так, потому что в то время люди начали интересоваться учением древних времен, в частности, учением Древней Греции и Рима. Возрождение рассматривалось как «возрождение» этого знания. Возрождение часто называют началом «современной эпохи».

В эпоху Возрождения здесь было много известных художников, писателей и философов. Многие изучали математику и различные науки.Человек, умен во многих вещах, иногда называют «человеком эпохи Возрождения». Леонардо да Винчи, художник, ученый, музыкант и философ, является самым известным Человеком эпохи Возрождения .

Возрождение началось в Италии, но вскоре распространилось по всей Европе. В Италии время делится на три периода:

После периода маньеризма последовал за периодом барокко , который также распространился по Европе примерно с 1600 года.За пределами Италии может быть трудно сказать, где заканчивается период ренессанса и начинается барокко .

Чтение и печать [изменить | изменить источник]

В средние века большая часть художественной, юридической и исторической продукции производилась в книгах и вокруг них, которые производились в монастырях, церквях, университетах и ​​принадлежали людям, которые могли себе это позволить. Книги изготавливались исключительно вручную, поэтому их называли рукописями; иллюминированные рукописи относятся к рукописям с раскрашенными вручную, нарисованными или позолоченными изображениями.

Большинство книг в то время было написано на латинском, греческом и римском языках, которые использовались в католической церкви. Тогда на латыни читали только священники и образованные люди. Закон запрещал людям переводить Библию на итальянский, английский, немецкий, французский или другие «местные» языки.

Около 1440 г. в Европе были выпущены первые печатные книги. Способы печати быстро улучшились, и теперь можно было дешево изготавливать и продавать большие книги, такие как Библия. Чтобы напечатать Библию, потребовалось 300 шкурок теленка или 100 шкурок свиньи.Затем типографии начали печатать все, что им показалось интересным: — древнегреческие и римские сочинения, стихи, пьесы, жития святых, учебники математики, медицинские учебники, христианские рассказы, эротические рассказы, книги о животных и чудовищах, советы князьям. о том, как управлять своими людьми и картами мира.

До изобретения печатного станка знания принадлежали священникам, монастырям и университетам. Внезапно многие тысячи людей, даже торговцы, смогли узнать гораздо больше, чем когда-либо прежде.

Смешение архитектуры в Риме. Сзади — огромная стена древней спортивной арены Колизея. Рядом с ним находится церковная башня, датируемая примерно 1100 годом в средние века. Белый фасад церкви Святой Франчески датируется 1600-м годом. Колонны и сломанные стены — все из древнеримских построек. Круглое здание слева теперь является церковью, но раньше было древним храмом.

Древнеримские останки [изменить | изменить источник]

Время Древней Греции и Рима, когда было много философов, писателей, художников, скульпторов, архитекторов и математиков, воспринималось людьми как золотой век, время, когда все было красиво, хорошо организовано и хорошо управляемо.Это время длилось примерно с 400 г. до н.э. до примерно 400 г. н.э.

В 1400 году в городе Риме люди блуждали, глядя на руины города, который когда-то был великим. Внутри разрушенных стен, разрушенных в 410 году нашей эры, были остатки огромных храмов, спортивных арен, общественных бань, жилых домов и дворцов. Практически все они были разрушены и не подлежали использованию. Почти все они были наполовину закопаны в грязь. Многие из них были снесены для использования в качестве строительного камня.Но они показали людям, какие великие дела можно сделать. Среди руин этого некогда великого города жители Рима жили в коттеджах. Они все еще ходили в церкви в огромных церквях (базиликах), построенных первым христианским императором Константином Великим в 4 веке. Они все еще проводили базарный день на древнеримском рынке Campo Dei Fiori («Поле цветов»).

Однажды в 1402 году в центр Рима пришли молодой человек по имени Филиппо Брунеллески и мальчик-подросток по имени Донателло.Они были очарованы всем, что видели. Они измеряли древние разрушенные здания, рисовали и копали неделями в поисках обломков сломанных статуй и раскрашенной глиняной посуды, которые можно было бы склеить. Вероятно, они были первыми археологами в мире. К тому времени, когда они вернулись домой во Флоренцию, они знали о древнеримской архитектуре и скульптуре больше, чем кто-либо знал за тысячу лет. Брунеллески стал очень известным архитектором, а Донателло стал очень известным скульптором.

Деньги и политика [изменить | изменить источник]

Город Флоренция. За исключением купола Сан-Лоренцо в центре картины, этот вид не сильно изменился с 1400-х годов.

Город Флоренция — это место, где началась эпоха Возрождения . В те времена Италия не была единой страной. Было много маленьких государств, все управлялись по-разному и все время боролись или заключали союзников друг с другом.

Рим был политически могущественным, потому что в Риме был Папа, человек, руководивший Римско-католической церковью.Из-за его очень большой важности как духовного лидера большинство людей и большинство городов не хотели спорить с Папой, кем бы он ни был. Поскольку новый папа был избран после смерти старого, каждый, кто был богат и могущественен, всегда надеялся, что он может быть членом их семьи. На всякий случай всегда было хорошей идеей иметь несколько молодых людей в семье, обучавшихся в священники. Также было хорошей идеей подружиться с другими богатыми семьями. Один из способов добиться этого — завести много дочерей и заставить их выйти замуж за богатых влиятельных мужчин из разных городов.Так работала политика.

Другими могущественными городами были Венеция с ее огромным флотом, Милан, который контролировал торговлю с Северной Европой и был очень богат, Генуя, которая контролировала торговлю с Францией и Испанией и была очень богатой, и Флоренция, где многие люди говорят, что началась эпоха Возрождения. .

Сила Флоренции основывалась не на сильной армии, не на сильной крепости или хорошем положении для контроля над торговлей. Он был основан на банковском деле. Сообразительность в бизнесе одной семьи была очень важна для того, чтобы Флоренция стала могущественной и центром образования эпохи Возрождения.Семья называлась Медичи.


Взятие Константинополя

Список важных событий эпохи Возрождения [изменить | изменить источник]

В искусстве [изменить | изменить источник]

В архитектуре [изменить | изменить источник]

  • 1420, здание Начало купола Флорентийского собора по проекту Брунеллески.
  • 1420-е годы, Брунеллески проектирует церковь Церковь Сан-Лоренцо , Флоренция.
  • 1444, Микелоццо проектирует дворец Медичи-Риккарди для Козимо Медичи.
  • 1471, Альберти проектирует Церковь Сант-Андреа , Мантуя.
  • 1506, начинается строительство новой Базилики Святого Петра в Риме.
  • 1550, Палладио проектирует Villa Rotunda , недалеко от Виченцы.

В науке и технологиях [изменить | изменить источник]

В мышлении [изменить | изменить источник]

(См. Иллюстрацию выше: «Афинская школа Рафаэля»)

  • В начале 1300-х годов Петрарка издает сочинения, основанные на произведениях классических писателей и Св.Письмо Августина.
  • Середина 1400-х годов, началась Гуманистическая академия, где обсуждались древние писания и современные идеи, которым покровительствовала семья Медичи.
  • 1511, Дезидерий Эразм публикует In Praise of Folly , в котором он показал, что многие люди в церкви не жили святой жизнью.
  • 1532, Опубликован «Принц » Макиавелли, показывающий, что люди, желающие иметь политическую власть, часто совершают злые поступки, чтобы получить ее.
Печатная Библия Гутенберга Данте, картина Доменико ди Микелино, 1465 г. Карта мира Авраама Ортелия, 1570 г.

В религии [изменить | изменить источник]

В письменной форме [изменение | изменить источник]

  • В начале 1300-х годов Данте Алигьери пишет The Divine Comedy .(Италия)
  • 1348, Джованни Боккаччо начинает писать сборник рассказов под названием Декамерон . (Италия)
  • 1477, Уильям Кэкстон издает « Кентерберийские рассказы » Джеффри Чосера, первую важную книгу на английском языке, написанную в 1300-х годах. (Англия)
  • 1532 и 1534, Франсуа Рабле пишет Pantagruel и Gargantua . (Франция)
  • 1550, Джорджо Вазари издает «Жития великих архитекторов, художников и скульпторов Италии».(Италия)
  • 1590-1612, Уильям Шекспир пишет 37 пьес. (Англия)
  • 1605 и 1616, Мигель де Сервантес публикует рассказ о Дон Кихотте, человеке из Ла-Манчи . (Испания)

В процессе разведки [изменить | изменить источник]

  • Илан Рахум, Возрождение: иллюстрированная энциклопедия , Octopus, ISBN 0-7064-0857-8
  • Эдмонд Райт, изд., Мир Средневековья и Возрождения , Chartwell Books, Inc. ISBN 0-89009-264-8
  • Маргарет Астон, Пятнадцатый век , Tames And Hudson, ISBN 0-500-33009-3
  • Денис Хэй и Джон Ло, Италия в эпоху Возрождения , Longman, ISBN 0-582-48358-1
  • Джон Т.Паолетти и Гэри М. Радке, Искусство в Италии эпохи Возрождения , Издательство Лоуренса Кинга, (2005), ISBN 1-85669-439-9

Простая английская Википедия, бесплатная энциклопедия

Афинская школа Рафаэля. На этой картине эпохи Возрождения изображена воображаемая сцена из Древней Греции с греческими философами, писателями, художниками и математиками. Рафаэль использовал лица людей своего времени. Леонардо да Винчи был его моделью для Платона, философа с белой бородой в центре.

Эпоха Возрождения — это период в истории Европы, начинающийся примерно с 1400 года и следующий за периодом Средневековья.

«Возрождение» — французское слово, означающее «возрождение». Период назван так, потому что в то время люди начали интересоваться учением древних времен, в частности, учением Древней Греции и Рима. Возрождение рассматривалось как «возрождение» этого знания. Возрождение часто называют началом «современной эпохи».

В эпоху Возрождения здесь было много известных художников, писателей и философов. Многие изучали математику и различные науки. Человек, умен во многих вещах, иногда называют «человеком эпохи Возрождения». Леонардо да Винчи, художник, ученый, музыкант и философ, является самым известным Человеком эпохи Возрождения .

Возрождение началось в Италии, но вскоре распространилось по всей Европе. В Италии время делится на три периода:

После периода маньеризма последовал за периодом барокко , который также распространился по Европе примерно с 1600 года.За пределами Италии может быть трудно сказать, где заканчивается период ренессанса и начинается барокко .

Чтение и печать [изменить | изменить источник]

В средние века большая часть художественной, юридической и исторической продукции производилась в книгах и вокруг них, которые производились в монастырях, церквях, университетах и ​​принадлежали людям, которые могли себе это позволить. Книги изготавливались исключительно вручную, поэтому их называли рукописями; иллюминированные рукописи относятся к рукописям с раскрашенными вручную, нарисованными или позолоченными изображениями.

Большинство книг в то время было написано на латинском, греческом и римском языках, которые использовались в католической церкви. Тогда на латыни читали только священники и образованные люди. Закон запрещал людям переводить Библию на итальянский, английский, немецкий, французский или другие «местные» языки.

Около 1440 г. в Европе были выпущены первые печатные книги. Способы печати быстро улучшились, и теперь можно было дешево изготавливать и продавать большие книги, такие как Библия. Чтобы напечатать Библию, потребовалось 300 шкурок теленка или 100 шкурок свиньи.Затем типографии начали печатать все, что им показалось интересным: — древнегреческие и римские сочинения, стихи, пьесы, жития святых, учебники математики, медицинские учебники, христианские рассказы, эротические рассказы, книги о животных и чудовищах, советы князьям. о том, как управлять своими людьми и картами мира.

До изобретения печатного станка знания принадлежали священникам, монастырям и университетам. Внезапно многие тысячи людей, даже торговцы, смогли узнать гораздо больше, чем когда-либо прежде.

Смешение архитектуры в Риме. Сзади — огромная стена древней спортивной арены Колизея. Рядом с ним находится церковная башня, датируемая примерно 1100 годом в средние века. Белый фасад церкви Святой Франчески датируется 1600-м годом. Колонны и сломанные стены — все из древнеримских построек. Круглое здание слева теперь является церковью, но раньше было древним храмом.

Древнеримские останки [изменить | изменить источник]

Время Древней Греции и Рима, когда было много философов, писателей, художников, скульпторов, архитекторов и математиков, воспринималось людьми как золотой век, время, когда все было красиво, хорошо организовано и хорошо управляемо.Это время длилось примерно с 400 г. до н.э. до примерно 400 г. н.э.

В 1400 году в городе Риме люди блуждали, глядя на руины города, который когда-то был великим. Внутри разрушенных стен, разрушенных в 410 году нашей эры, были остатки огромных храмов, спортивных арен, общественных бань, жилых домов и дворцов. Практически все они были разрушены и не подлежали использованию. Почти все они были наполовину закопаны в грязь. Многие из них были снесены для использования в качестве строительного камня.Но они показали людям, какие великие дела можно сделать. Среди руин этого некогда великого города жители Рима жили в коттеджах. Они все еще ходили в церкви в огромных церквях (базиликах), построенных первым христианским императором Константином Великим в 4 веке. Они все еще проводили базарный день на древнеримском рынке Campo Dei Fiori («Поле цветов»).

Однажды в 1402 году в центр Рима пришли молодой человек по имени Филиппо Брунеллески и мальчик-подросток по имени Донателло.Они были очарованы всем, что видели. Они измеряли древние разрушенные здания, рисовали и копали неделями в поисках обломков сломанных статуй и раскрашенной глиняной посуды, которые можно было бы склеить. Вероятно, они были первыми археологами в мире. К тому времени, когда они вернулись домой во Флоренцию, они знали о древнеримской архитектуре и скульптуре больше, чем кто-либо знал за тысячу лет. Брунеллески стал очень известным архитектором, а Донателло стал очень известным скульптором.

Деньги и политика [изменить | изменить источник]

Город Флоренция. За исключением купола Сан-Лоренцо в центре картины, этот вид не сильно изменился с 1400-х годов.

Город Флоренция — это место, где началась эпоха Возрождения . В те времена Италия не была единой страной. Было много маленьких государств, все управлялись по-разному и все время боролись или заключали союзников друг с другом.

Рим был политически могущественным, потому что в Риме был Папа, человек, руководивший Римско-католической церковью.Из-за его очень большой важности как духовного лидера большинство людей и большинство городов не хотели спорить с Папой, кем бы он ни был. Поскольку новый папа был избран после смерти старого, каждый, кто был богат и могущественен, всегда надеялся, что он может быть членом их семьи. На всякий случай всегда было хорошей идеей иметь несколько молодых людей в семье, обучавшихся в священники. Также было хорошей идеей подружиться с другими богатыми семьями. Один из способов добиться этого — завести много дочерей и заставить их выйти замуж за богатых влиятельных мужчин из разных городов.Так работала политика.

Другими могущественными городами были Венеция с ее огромным флотом, Милан, который контролировал торговлю с Северной Европой и был очень богат, Генуя, которая контролировала торговлю с Францией и Испанией и была очень богатой, и Флоренция, где многие люди говорят, что началась эпоха Возрождения. .

Сила Флоренции основывалась не на сильной армии, не на сильной крепости или хорошем положении для контроля над торговлей. Он был основан на банковском деле. Сообразительность в бизнесе одной семьи была очень важна для того, чтобы Флоренция стала могущественной и центром образования эпохи Возрождения.Семья называлась Медичи.


Взятие Константинополя

Список важных событий эпохи Возрождения [изменить | изменить источник]

В искусстве [изменить | изменить источник]

В архитектуре [изменить | изменить источник]

  • 1420, здание Начало купола Флорентийского собора по проекту Брунеллески.
  • 1420-е годы, Брунеллески проектирует церковь Церковь Сан-Лоренцо , Флоренция.
  • 1444, Микелоццо проектирует дворец Медичи-Риккарди для Козимо Медичи.
  • 1471, Альберти проектирует Церковь Сант-Андреа , Мантуя.
  • 1506, начинается строительство новой Базилики Святого Петра в Риме.
  • 1550, Палладио проектирует Villa Rotunda , недалеко от Виченцы.

В науке и технологиях [изменить | изменить источник]

В мышлении [изменить | изменить источник]

(См. Иллюстрацию выше: «Афинская школа Рафаэля»)

  • В начале 1300-х годов Петрарка издает сочинения, основанные на произведениях классических писателей и Св.Письмо Августина.
  • Середина 1400-х годов, началась Гуманистическая академия, где обсуждались древние писания и современные идеи, которым покровительствовала семья Медичи.
  • 1511, Дезидерий Эразм публикует In Praise of Folly , в котором он показал, что многие люди в церкви не жили святой жизнью.
  • 1532, Опубликован «Принц » Макиавелли, показывающий, что люди, желающие иметь политическую власть, часто совершают злые поступки, чтобы получить ее.
Печатная Библия Гутенберга Данте, картина Доменико ди Микелино, 1465 г. Карта мира Авраама Ортелия, 1570 г.

В религии [изменить | изменить источник]

В письменной форме [изменение | изменить источник]

  • В начале 1300-х годов Данте Алигьери пишет The Divine Comedy .(Италия)
  • 1348, Джованни Боккаччо начинает писать сборник рассказов под названием Декамерон . (Италия)
  • 1477, Уильям Кэкстон издает « Кентерберийские рассказы » Джеффри Чосера, первую важную книгу на английском языке, написанную в 1300-х годах. (Англия)
  • 1532 и 1534, Франсуа Рабле пишет Pantagruel и Gargantua . (Франция)
  • 1550, Джорджо Вазари издает «Жития великих архитекторов, художников и скульпторов Италии».(Италия)
  • 1590-1612, Уильям Шекспир пишет 37 пьес. (Англия)
  • 1605 и 1616, Мигель де Сервантес публикует рассказ о Дон Кихотте, человеке из Ла-Манчи . (Испания)

В процессе разведки [изменить | изменить источник]

  • Илан Рахум, Возрождение: иллюстрированная энциклопедия , Octopus, ISBN 0-7064-0857-8
  • Эдмонд Райт, изд., Мир Средневековья и Возрождения , Chartwell Books, Inc. ISBN 0-89009-264-8
  • Маргарет Астон, Пятнадцатый век , Tames And Hudson, ISBN 0-500-33009-3
  • Денис Хэй и Джон Ло, Италия в эпоху Возрождения , Longman, ISBN 0-582-48358-1
  • Джон Т.Паолетти и Гэри М. Радке, Искусство в Италии эпохи Возрождения , Издательство Лоуренса Кинга, (2005), ISBN 1-85669-439-9

Простая английская Википедия, бесплатная энциклопедия

Афинская школа Рафаэля. На этой картине эпохи Возрождения изображена воображаемая сцена из Древней Греции с греческими философами, писателями, художниками и математиками. Рафаэль использовал лица людей своего времени. Леонардо да Винчи был его моделью для Платона, философа с белой бородой в центре.

Эпоха Возрождения — это период в истории Европы, начинающийся примерно с 1400 года и следующий за периодом Средневековья.

«Возрождение» — французское слово, означающее «возрождение». Период назван так, потому что в то время люди начали интересоваться учением древних времен, в частности, учением Древней Греции и Рима. Возрождение рассматривалось как «возрождение» этого знания. Возрождение часто называют началом «современной эпохи».

В эпоху Возрождения здесь было много известных художников, писателей и философов. Многие изучали математику и различные науки. Человек, умен во многих вещах, иногда называют «человеком эпохи Возрождения». Леонардо да Винчи, художник, ученый, музыкант и философ, является самым известным Человеком эпохи Возрождения .

Возрождение началось в Италии, но вскоре распространилось по всей Европе. В Италии время делится на три периода:

После периода маньеризма последовал за периодом барокко , который также распространился по Европе примерно с 1600 года.За пределами Италии может быть трудно сказать, где заканчивается период ренессанса и начинается барокко .

Чтение и печать [изменить | изменить источник]

В средние века большая часть художественной, юридической и исторической продукции производилась в книгах и вокруг них, которые производились в монастырях, церквях, университетах и ​​принадлежали людям, которые могли себе это позволить. Книги изготавливались исключительно вручную, поэтому их называли рукописями; иллюминированные рукописи относятся к рукописям с раскрашенными вручную, нарисованными или позолоченными изображениями.

Большинство книг в то время было написано на латинском, греческом и римском языках, которые использовались в католической церкви. Тогда на латыни читали только священники и образованные люди. Закон запрещал людям переводить Библию на итальянский, английский, немецкий, французский или другие «местные» языки.

Около 1440 г. в Европе были выпущены первые печатные книги. Способы печати быстро улучшились, и теперь можно было дешево изготавливать и продавать большие книги, такие как Библия. Чтобы напечатать Библию, потребовалось 300 шкурок теленка или 100 шкурок свиньи.Затем типографии начали печатать все, что им показалось интересным: — древнегреческие и римские сочинения, стихи, пьесы, жития святых, учебники математики, медицинские учебники, христианские рассказы, эротические рассказы, книги о животных и чудовищах, советы князьям. о том, как управлять своими людьми и картами мира.

До изобретения печатного станка знания принадлежали священникам, монастырям и университетам. Внезапно многие тысячи людей, даже торговцы, смогли узнать гораздо больше, чем когда-либо прежде.

Смешение архитектуры в Риме. Сзади — огромная стена древней спортивной арены Колизея. Рядом с ним находится церковная башня, датируемая примерно 1100 годом в средние века. Белый фасад церкви Святой Франчески датируется 1600-м годом. Колонны и сломанные стены — все из древнеримских построек. Круглое здание слева теперь является церковью, но раньше было древним храмом.

Древнеримские останки [изменить | изменить источник]

Время Древней Греции и Рима, когда было много философов, писателей, художников, скульпторов, архитекторов и математиков, воспринималось людьми как золотой век, время, когда все было красиво, хорошо организовано и хорошо управляемо.Это время длилось примерно с 400 г. до н.э. до примерно 400 г. н.э.

В 1400 году в городе Риме люди блуждали, глядя на руины города, который когда-то был великим. Внутри разрушенных стен, разрушенных в 410 году нашей эры, были остатки огромных храмов, спортивных арен, общественных бань, жилых домов и дворцов. Практически все они были разрушены и не подлежали использованию. Почти все они были наполовину закопаны в грязь. Многие из них были снесены для использования в качестве строительного камня.Но они показали людям, какие великие дела можно сделать. Среди руин этого некогда великого города жители Рима жили в коттеджах. Они все еще ходили в церкви в огромных церквях (базиликах), построенных первым христианским императором Константином Великим в 4 веке. Они все еще проводили базарный день на древнеримском рынке Campo Dei Fiori («Поле цветов»).

Однажды в 1402 году в центр Рима пришли молодой человек по имени Филиппо Брунеллески и мальчик-подросток по имени Донателло.Они были очарованы всем, что видели. Они измеряли древние разрушенные здания, рисовали и копали неделями в поисках обломков сломанных статуй и раскрашенной глиняной посуды, которые можно было бы склеить. Вероятно, они были первыми археологами в мире. К тому времени, когда они вернулись домой во Флоренцию, они знали о древнеримской архитектуре и скульптуре больше, чем кто-либо знал за тысячу лет. Брунеллески стал очень известным архитектором, а Донателло стал очень известным скульптором.

Деньги и политика [изменить | изменить источник]

Город Флоренция. За исключением купола Сан-Лоренцо в центре картины, этот вид не сильно изменился с 1400-х годов.

Город Флоренция — это место, где началась эпоха Возрождения . В те времена Италия не была единой страной. Было много маленьких государств, все управлялись по-разному и все время боролись или заключали союзников друг с другом.

Рим был политически могущественным, потому что в Риме был Папа, человек, руководивший Римско-католической церковью.Из-за его очень большой важности как духовного лидера большинство людей и большинство городов не хотели спорить с Папой, кем бы он ни был. Поскольку новый папа был избран после смерти старого, каждый, кто был богат и могущественен, всегда надеялся, что он может быть членом их семьи. На всякий случай всегда было хорошей идеей иметь несколько молодых людей в семье, обучавшихся в священники. Также было хорошей идеей подружиться с другими богатыми семьями. Один из способов добиться этого — завести много дочерей и заставить их выйти замуж за богатых влиятельных мужчин из разных городов.Так работала политика.

Другими могущественными городами были Венеция с ее огромным флотом, Милан, который контролировал торговлю с Северной Европой и был очень богат, Генуя, которая контролировала торговлю с Францией и Испанией и была очень богатой, и Флоренция, где многие люди говорят, что началась эпоха Возрождения. .

Сила Флоренции основывалась не на сильной армии, не на сильной крепости или хорошем положении для контроля над торговлей. Он был основан на банковском деле. Сообразительность в бизнесе одной семьи была очень важна для того, чтобы Флоренция стала могущественной и центром образования эпохи Возрождения.Семья называлась Медичи.


Взятие Константинополя

Список важных событий эпохи Возрождения [изменить | изменить источник]

В искусстве [изменить | изменить источник]

В архитектуре [изменить | изменить источник]

  • 1420, здание Начало купола Флорентийского собора по проекту Брунеллески.
  • 1420-е годы, Брунеллески проектирует церковь Церковь Сан-Лоренцо , Флоренция.
  • 1444, Микелоццо проектирует дворец Медичи-Риккарди для Козимо Медичи.
  • 1471, Альберти проектирует Церковь Сант-Андреа , Мантуя.
  • 1506, начинается строительство новой Базилики Святого Петра в Риме.
  • 1550, Палладио проектирует Villa Rotunda , недалеко от Виченцы.

В науке и технологиях [изменить | изменить источник]

В мышлении [изменить | изменить источник]

(См. Иллюстрацию выше: «Афинская школа Рафаэля»)

  • В начале 1300-х годов Петрарка издает сочинения, основанные на произведениях классических писателей и Св.Письмо Августина.
  • Середина 1400-х годов, началась Гуманистическая академия, где обсуждались древние писания и современные идеи, которым покровительствовала семья Медичи.
  • 1511, Дезидерий Эразм публикует In Praise of Folly , в котором он показал, что многие люди в церкви не жили святой жизнью.
  • 1532, Опубликован «Принц » Макиавелли, показывающий, что люди, желающие иметь политическую власть, часто совершают злые поступки, чтобы получить ее.
Печатная Библия Гутенберга Данте, картина Доменико ди Микелино, 1465 г. Карта мира Авраама Ортелия, 1570 г.

В религии [изменить | изменить источник]

В письменной форме [изменение | изменить источник]

  • В начале 1300-х годов Данте Алигьери пишет The Divine Comedy .(Италия)
  • 1348, Джованни Боккаччо начинает писать сборник рассказов под названием Декамерон . (Италия)
  • 1477, Уильям Кэкстон издает « Кентерберийские рассказы » Джеффри Чосера, первую важную книгу на английском языке, написанную в 1300-х годах. (Англия)
  • 1532 и 1534, Франсуа Рабле пишет Pantagruel и Gargantua . (Франция)
  • 1550, Джорджо Вазари издает «Жития великих архитекторов, художников и скульпторов Италии».(Италия)
  • 1590-1612, Уильям Шекспир пишет 37 пьес. (Англия)
  • 1605 и 1616, Мигель де Сервантес публикует рассказ о Дон Кихотте, человеке из Ла-Манчи . (Испания)

В процессе разведки [изменить | изменить источник]

  • Илан Рахум, Возрождение: иллюстрированная энциклопедия , Octopus, ISBN 0-7064-0857-8
  • Эдмонд Райт, изд., Мир Средневековья и Возрождения , Chartwell Books, Inc. ISBN 0-89009-264-8
  • Маргарет Астон, Пятнадцатый век , Tames And Hudson, ISBN 0-500-33009-3
  • Денис Хэй и Джон Ло, Италия в эпоху Возрождения , Longman, ISBN 0-582-48358-1
  • Джон Т.Паолетти и Гэри М. Радке, Искусство в Италии эпохи Возрождения , Издательство Лоуренса Кинга, (2005), ISBN 1-85669-439-9

Период Возрождения

H Здесь вы найдете общий обзор эпохи Возрождения или Раннего Нового времени. Другие страницы посвящены основным авторам, стилю и просодии.


Справочные работы:

Веб-сайты:

Справочное руководство по библиотеке

Stuarts On-Line (включая короткометражные фильмы)
Luminarium, 17th Century
CUNY Brookly guide

Редакции:

Early English Books On-Line (только UMass)
Literature Online (UMass only)
Renascence Editions

Бесплатные выпуски в Luminarium

Возрождение (ок.1500 — ок. 1688)

Эпоха Возрождения происходит в разное время в разных странах. Английский ренессанс (также называемый периодом раннего Нового времени) датируется началом протестантской Реформации и расцветом кватроченто (1400-е годы) в Италии. Ренессанс — французский термин, означающий «возрождение». Этот период характеризуется возрождением английской элиты классической науки, повторным открытием древнегреческих и римских авторов и возрождением древнегреческого духа научного исследования.(Сравните Возрождение XII века и новое открытие тогда Аристотеля.) Этот период также характеризуется широко распространенными религиозными войнами, географическими открытиями и колонизацией, а также крупными государственными реформами. С точки зрения культуры, важно помнить, что не все были одинаково затронуты эпохой Возрождения: неграмотные пастухи-пивовары не стали внезапно изучать аристотелевскую метафизику. Этот период является высшим достижением английской литературной литературы.Это время Уильяма Шекпира, Джона Мильтона, Джона Донна и Кэтрин Филипс. Королева Елизавета I свободно говорила на классическом греческом языке, писала стихи на латинском гекзаметре и сочиняла прекрасно отточенную английскую прозу.

На литературную культуру наибольшее влияние оказало появление книгопечатания . Быстрое массовое воспроизведение текстов означало более широкую аудиторию. Учебники были дешевле и поэтому более доступны для учащихся от начальной школы до колледжа. Шекспир имел доступ к греческой и латинской классике в своей небольшой гимназии в провинциальном городке Стратфорд-на-Эйвоне.Более крупный рынок также означал, что писатели могли начать зарабатывать на жизнь не за счет патронажа, а за счет продаж. (Книготорговцы впервые появились в Лондоне после 1400 года.)

Другие аспекты английского Возрождения будут освещены в ваших учебниках или у ваших профессоров.

Определение эпохи Возрождения от Merriam-Webster

re · nais · sance | \ ˈRe-nə-ˌsän (t) s , -ˌZän (t) s , -ˌSäs, -zäs; Re-nə-ˈsän (t) s , -ˈZän (t) s, -ˈsäⁿs, -zäⁿs, в основном британские ri-ˈnā-sᵊn (t) s \ 1 заглавные

а : переходное движение в Европе от средневековья к современности, начавшееся в 14 веке в Италии и продолжающееся до 17 века и отмеченное гуманистическим возрождением классического влияния, выраженным в расцвете искусства и литературы и в начале современная наука

б : период Возрождения

c : неоклассический стиль архитектуры, преобладавший в эпоху Возрождения.

2 часто пишется с заглавной буквы : движение или период активной художественной и интеллектуальной деятельности

конкретных периодов истории — синонимов и родственных слов

Родственные слова


Антропоцен

прилагательное

, относящееся к периоду времени, в течение которого люди влияли на окружающую среду, геологию и климат Земли, обычно считающийся периодом между 18 веком и настоящее

антропоцен

период времени, в течение которого люди влияли на окружающую среду, геологию и климат Земли, обычно считается между 18 веком и настоящим

бронзовым веком

периодом древней истории, когда люди делали инструменты и оружие из бронзы примерно с 3500 до 1500 гг. до н.э.C., после каменного века и до железного века

христианская эра

существительное

период истории, который датируется временем, когда, как считается, родился Иисус Христос

колониальное

прилагательное

, относящееся к периоду, когда часть Северной Америки, которая стала США, находилась под властью Великобритании

Темные века

существительное

период европейской истории примерно с 6-го по 10-е века

Эдвардианский

прилагательное

в стилях, которые были популярны в США.К. во времена короля Эдуарда VII

Просвещение

интеллектуальное движение в Европе 18-го века, которое подчеркивало важность человеческой мысли и науки, а не религиозных верований

fin de siècle

прилагательное

с последних лет 19 век, или типичный для этого периода репутация времени безнравственного поведения и сомнений

Грузинское

прилагательное

в стиле, типичном для Великобритании и США в 18 веке

Железный век

существительное

период времени, когда люди делали инструменты и оружие из железа, начиная примерно с 1500 г. до н.э., после бронзового века

Якобин

прилагательное

Якобинское искусство, здания и мебель типичны для периода 1603–1625 годов, когда Яков I был британским королем

Средневековье

существительное

период европейской истории примерно между 500 годом н. Э.Д. и 1500 г. н.э. Вещи, относящиеся к этому периоду, описываются как средневековые. Первую часть этого периода иногда называют Средневековьем, а последующий период — Ренессансом.

современность

существительное

период истории, особенно европейской истории, который начался около 1800 года и продолжается до сих пор

Норманн

прилагательное

, относящееся к 11 и 12 векам английской истории, когда Англией правили люди из Нормандии с севера. Франция

Нормандское завоевание

время в английской истории, когда Англией правили норманны из северной Франции.Норманнский король Вильгельм Завоеватель победил армию английского короля Гарольда в битве при Гастингсе в 1066 году. Это был последний раз, когда противник успешно взял под свой контроль Британию.

Радж

период правления Британии Индией. Он закончился в 1947 году.

Реформация

Период религиозных изменений в Европе в 16 веке, когда зародилась протестантская церковь

Регентство

прилагательное

, относящееся к одному из периодов истории, когда Великобритания или Франция имели регент вместо короля

ренессанс

существительное

период в Европе между 14 и 16 веками, когда возрос интерес к Древней Греции и Риму, что привело к новым достижениям в искусстве, литературе, науке, архитектуре и т. д.

Tudor

прилагательное

относится к периоду между 1485 и 1603 годами в Англии или связано с ним

Английская версия тезауруса конкретных периодов истории

Эпоха Возрождения или эпоха Возрождения была временем знаний


Из-за Covid-19 часы работы и обработки заказов были сокращены до понедельника и пятницы, поскольку мы являемся небольшим семейным бизнесом.Если у вас есть какие-либо вопросы, напишите нам по адресу [email protected], чтобы получить максимально быстрый ответ. Если у вас есть вопросы о сроках обработки, вы можете отправить их по электронной почте до размещения заказа. Мы максимально усердно работаем над существующими заказами и благодарим вас за терпение в это время. Спасибо за ваш бизнес. От нашей семьи для вас и ваших близких, оставайтесь в безопасности и благословений всем вам.

Покажите свою семейную историю и герб
The Эпоха Возрождения или Эпоха Возрождения: Слово Ренессанс французское слово, означающее новое рождение, название, данное движению в Европе, которая вдохновила мужчин отказаться от ограничений Среднего Возраст и развивать современные интересы, энтузиазм и идеалы.Его самой заметной чертой было Возрождение обучения, пробуждение разума и жажды новых знаний. Это привело к многочисленным исследования природных явлений, широко распространенное изучение искусства и литературе и в расширении кругозора до невиданной ранее степени известен.

До пятнадцатого Духовенство века было единственным образованным классом. Они были приняты как авторитет по всем предметам.Но в эпоху Возрождения мужчины повсюду Европа начала думать самостоятельно. Многие ученые люди пришли из Восток в Западную Европу, принося литературу, искусство и другие сокровища после падения Константинополя {1453}. Они помогли очень сильно в развитии новой жажды знаний и понимание человеческих интересов, хотя эти люди не были прямая причина Возрождения, как полагают некоторые писатели.Рождение новых идей и рвение к их использованию выросло из многих предыдущих условия, которые медленно развивались на протяжении веков, особенно в четырнадцатом веке.

Действительно Срединный Века имели свою собственную цивилизацию и культуру. Древние обычаи и множество неправильных представлений заключили эту культуру в тюрьму. Ренессанс во многих отношениях нарушили эти традиции и, используя некоторые старые идеи создали новую цивилизацию.

Возрождение состояла не столько в смене предметов обучения, сколько в в создании новой точки зрения, с которой хорошо известные факты могут быть считается. Языки, философия, искусство, правительство и религия были исследования как области, в которых можно было делать открытия и критические сравнения.

Хотя теоретически цели, поскольку сначала руководили движением, мужчины пришли к пониманию его ценности в продвижении прогресса и, таким образом, позже сделал множество практических приложения нового обучения.

Новое любопытство выявил новые факты и, таким образом, привел к отказу от многих ошибок, касающихся живой мир; студенты уделяли мало внимания простым мнениям и научился делать прямые наблюдения. Тогда основы были заложены современные науки.

Гуманизм также возникла. Это означает очень большое уважение к фактам, относящимся к человеческая раса.Поверхностные представления о человеческой природе и человеческих место в обществе растаяло, и человек стал рассматриваться как живой, вдохновляющий предмет для непосредственного наблюдения и изучения.

Самопожертвование преданность греческим и латинским исследованиям принесла позднее большое расширение ко всем современным языкам и литературе. Рафаэль, Да Винчи, Тициан, Корреджио и другие создали слова искусства, которые никогда не были превзойдены.

Возрождение помогли в философии, Бруно и другие мыслители отбросили цепочки тесных интеллектуальных мастеров ради получения свободная, древняя, но языческая точка зрения. Эта новая позиция оказалась неподходящей в конце концов, но в то время он служил средством бегства, необходимым шаг в сторону современной философии.

Возрождение постепенно достигли всех частей Европы и, наконец, изменили все фазы социальной жизни.Он разработал новые виды искусства, такие как печать, новые концепции. нашей земли через географические открытия, новую национальную политику как в развитии торговли на море, новой церковной жизни через Реформация. Он принес вдохновение, свет и радость тем, кто в восторге от искусства, обучения и приключений. Однако заброшенные массы крестьян долго пытались избавиться от своих невзгод.

Добавить комментарий

*
*

Необходимые поля отмечены*