Готика это: Готика — это… Что такое Готика?

Содержание

Готика и готический — что это такое? Определение, значение, перевод

Готика это направление искусства Средневековья, пришедшее на смену романскому стилю и со временем вытеснившее его. Готика зародилась в середине XII века во Франции, а затем распространилась по западной Европе. Итальянцы считали готику варварским стилем, поэтому в Италии это направление прижилось с большими изменениями, преобразовавшись в «итальянскую готику».

Само название стилю дали итальянцы, gotico — непривычный, варварский (goten — варвары). Впервые понятие в современном смысле применил живописец Джорджо Вазари. Готическое искусство было довольно религиозным и проявилось, в основном, в архитектуре храмов, соборов, церквей. Все элементы стиля подчёркивают вертикаль: узкие и высокие башни и колонны, арки с заостренным верхом, витражные стрельчатые окна. Пример готической архитектуры — печально известный Notre-Dame de Paris (Нотр Дам де Пари).

Времена Средневековья породили множество легенд, а готическая архитектура внушает восприимчивым натурам не только восхищение, но и ужас. Вероятно, поэтому в начале 19 века в литературе появился термин «готический роман»: истории про вампиров, привидения и оборотней, случающиеся в основном в «готических замках (самый известный пример — роман Брэма Стокера «Дракула»). На рубеже 1970 и 1980 возник музыкальный жанр готик-рок, ставший основой для готической субкультуры. наиболее яркими представителями готического рока являются группы Nightwish и Within Temptation.

Готика и готический находится в списке: Искусство

Вы узнали, откуда произошло слово Готика и готический, его объяснение простыми словами, перевод, происхождение и смысл.
Пожалуйста, поделитесь ссылкой «Что такое Готика и готический?» с друзьями:

И не забудьте подписаться на самый интересный паблик ВКонтакте!

Готика | Архитектура и Проектирование

Готика — Во 2-й половине XII века во Франции появился новый архитектурный стиль — готика, распространившийся во всей Западной Европе и продержавшийся в некоторых странах вплоть до XVI века. Термин «готический» появился в XVI веке в Италии в эпоху Возрождения как негативный, характеризующий эту архитектуру как «варварскую» (от племени готов), в противовес разумной и ясной античной классике. Для готической архитектуры наиболее значительными постройками были огромные городские соборы — базилики в виде латинского креста с очень высоким центральным нефом, нешироко раскинутыми рукавами креста, венцом капелл, с кольцевым обходом вокруг хора. Характерными элементами готики являются: стрельчатая арка, нервюрный свод, пучки тонких колонн, предельно облегчённая за счёт распределения нагрузки на каркас здания стена, перенесение тяжести с помощью «летящих арок», аркбутанов, на внешние опоры — контрфорсы; огромные окна, застеклённые цветными витражами. На западном фасаде и над средокрестием возводились башни.

ГОТИКА
АНГЛИЙСКАЯ ГОТИКА
ВУЛВОРТСКАЯ ГОТИКА

Готический собор в Бургосе, Испания, XIII в. Перспективные порталы венчались треугольными вимпергами. На всех трёх фасадах среди скульптурного и резного декора помещались круглые витражные окна — розы. Основное впечатление от готического собора — устремлённость вверх, лёгкость, ажурность, обилие света (преображённого цветными витражами), резной каменной декорации и скульптуры. Готика — это первый опыт каркасной архитектуры. Нервюры — рёбра сводов, пучки колонн, аркбутаны и контрфорсы — основные составляющие несущего каркаса. Готический собор представлял собой синтез всех видов искусств, стилистически объединяя архитектуру, скульптуру, живопись и различные изделия декоративно-прикладного искусства (раки, реликварии, ларцы, пюпитры и т.п.).В готическом стиле появилась стрельчатая арка, образованная как бы из двух дуг, пересекающихся под углом. Нервюры и арки опираются в готическом соборе не на массивные столбы, а на пучки тонких колонн, окружающих невидимую глазу сердцевину. Шедевром готики считается собор Нотр-Дам в Реймсе. Строительство этого собора началось в 1211 г., спустя год после того, как в результате пожара рухнул старый собор, и продолжалось строительство до 1481 г. (Реймский собор строили несколько поколений зодчих).Его строителям удалось создать величественный памятник, объединённый общим замыслом и рождающий единый архитектурный образ, вдохновенную «симфонию в камне».«Лицо» собора — вход в храм. Пять глубоких перспективных порталов, сильно вынесенных вперёд, захватывают в водоворот пульсирующего движения наверх внешнее пространство перед собором. Вертикальная устремлённость порталов подчёркивается стрельчатыми очертаниями многократно повторённых арок и острыми углами охватывающих их треугольников вимпергов. В результате создаётся впечатление, что на фасаде нет вовсе стены. Она вся прорезана колонами, нишами, окнами, вимпергами, башенками-пинаклями, галереями, создающими необыкновенно богатую игру света и тени. Фигуры людей, животных, растений, всевозможных органических форм, населяющие совершенно недоступные для человеческого глаза места, лишают каменные стены веса, наполняют собор особой жизнью, дыханием, звуками. Внутреннее пространство Реймского собора отличает та же ясность структуры и стройность пропорций как целого, так и отдельных деталей. Всё внутри подчинено общему движению вперёд к алтарю и устремлённости вверх — к небу. Пучки тонких колонн «убегают» вверх, соединяясь со стрельчатыми арками и нервюрами сводов. Над арками боковых нефов тянется трифорий — фальшивая галерея, открывающаяся в центральное пространство короткими перебежками небольших аркад, дробящих своим ритмом мощные аккорды нижних аркад и готовящих восприятие огромных витражных стрельчатых окон и высоких нервюрных сводов перекрытия центрального нефа. Огромный хор с венцом капелл прекрасно воспринимается от самого входа, неодолимо маня и притягивая к себе взоры и души молящихся.

Готика и замки: интерьные особенности прошлого — Статьи — В мире

Готика не так мрачна, как нам кажется

Готика… это слово у многих ассоциируется с чем-то мистическим, темным и дьявольским. Наверно, нет ни одного человека, кто не слышал бы имя графа Дракулы и не читал бы про его готический замок. И первое что приходит в голову — это жуткие мрачные интерьеры, скульптуры, один вид которых приводит в ужас. Лично я вспоминаю фильм «Дракула»/Dracula, 1992 года, Фрэнсиса Форда Копполы.

Помните момент, когда главный герой Киану Ривза — Джонатан Харкер — приезжает в замок к графу? Приглушенный свет свечей, скульптуры мифических животных, оплетенные паутиной, огромные картины предков на стене… и, кажется, слишком высокие потолки, сводов которых и не увидеть… Страшно, правда? Но все это навеяно атмосферными фильмами ужасов, на самом же деле готика — это потрясающе красивый стиль архитектуры, свойственный соборам, храмам и средневековым замкам.

Ничего общего с теми мрачными картинками из фильма, правда?)

Зародилась готическая архитектура в конце XII века на севере Франции, благодаря послушнику аббатства в Сен-Дени Сугерию. Он был приближенный и могущественный советник Людовика VI, однако после его смерти Сугерий временно потерял свое влияние и принялся перестраивать церковь своего аббатства в таком стиле, который до этого был неведом, получивший впоследствии название готический. Аббата называют «крестным отцом» готического стиля.

Это очень высокое помещение называется неф

Готика — это архитектурный стиль средневековья западной Европы. Основными чертами готического стиля в архитектуре принято считать очень высокие потолки со стрельчатыми сводами крыш, которые образуются из двух пересеченных дуг, витражные окна, каркас всего сооружения обычно держат опоры, выступающие из общего плана сооружения. Здания, которые строились в готическом стиле, имеют остроконечные башни наверху.

Существует множество примеров готической архитектуры. Я приведу в пример несколько красивейших замков, выполненных в готическом стиле.

Замок Карлштейн (Чехия)

Свое название замок получил в честь Карла IV — короля Чехии и его основателя. Замок строился в Чехии в 28 километрах юго-западнее Праги как резиденция короля и как хранилище реликвий, собирательство которых было великой страстью короля. Возводился он с 1384 года по проекту французского архитектора Матье Аррасского под надзором короля.

Времени на строительство было выделено мало, и уже в 1355 году император заселился в резиденцию. Архитектурный ансамбль замка расположен так, что все части сооружения находятся на разных уровнях. Как-будто одно здание находится над другим. На вершине всей конструкции расположена Большая башня с часовней, размеров 25 на 17 метров.

Пражский Град

Пражский Град и город, расположенный внутри его стен, является одним из самых впечатляющих архитектурных чудес в мире. Расположен он на восточной стороне утеса, простирающегося от Петршинского холма. Великолепный готический замок был построен в XIV веке, а готический собор завершен через 600 лет. С 1918 году и по сей день замок является резиденцией президента Чехословакии (позже Чешской Республики). Исключение — короткое время оккупации нацистами, когда в этом замке расположился Гитлер.

В Книге рекордов Гиннеса этот замок считается крупнейшим древним замком в мире: длина 570 м, в среднем 128 м в ширину и общая площадь более семи футбольных полей. В стенах замка находятся четыре дворца, четыре церкви и множество садов, выполненных в различных архитектурных стилях прошлого тысячелетия. В лучшие времена за стенами этой крепости жили до 3000 человек.

Замок Мариенбург (Польша)

Прекрасный замок Мариенбург считается самым крупным кирпичным зданием в готическом стиле в Европе на сегодняшний день и самым большим в мире замком по площади. Начало строительства замка датируется 1274 годом. Строился он на берегу Ногата в устье реки Вислы тевтонскими рыцарями из кирпича, а потому самой сложной работой стало производства этого материала и черепицы. Всего на постройку замка с 1278 года по 1280 годы было произведено более 4 миллионов кирпичей.

Кажется, что замок состоит из трех разных уровней: высоких, средних и низких замков, которые разделены сухими рвами и башнями. В свое время это было самое большое укрепленное готическое здание в Европе.

После наполеоновских войн замок был практически разрушен. На его развалины обратил тогда свое внимание прусский архитектор Давид Жюлли, после чего ценители и почетатели готического стиля в Берлине начали сбор средств на реконструкцию замка, которая началась в 1816 году.

Гитлер тоже участвовал в судьбе замка Мариенбург. Во время его подъема к власти замок был местом паломничества Гитлерюгенда и Союза немецких девушек. В 1945 году во время боя, проходившего в районе расположения замка, было уничтожено более половины строения. В течение 17 лет проводилась его реконструкция.

Замок Мариенбург (Германия)

Королевская библиотека

Этот замок носит такое же название, как и описанный выше, но расположен он в Ганновере (Германия). Возведен он был по проекту архитектора Конрада Вальгельма Хосе в неоготическом стиле. Возведение замка началось в 1858 году, и продолжалось до 1869 года. Строился по указу последнего Ганноверского короля Георга V, который подарил этот замок своей супруге — Марии Саксен Альтенбургской в день ее рождения 14 апреля 1857 года. Сегодня этот замок принадлежит наследным принцам Ганновера и является их официальной резиденцией. В отдельные части замка можно войти. Здесь расположены рестораны, в которых можно даже отпраздновать свою свадьбу!

Современные интерьеры

В современных интерьерах тоже можно встретить готический стиль. Конечно, он не такой как в замках или храмах, но кое-что в стилистике помещения все же прослеживается. Чаще всего свою комнату в таком стиле оформляют подростки, приверженцы молодежной субкультуры — готы.

Кадр из сериала «Папины дочки»

Готика | Homy

Готика (Готический стиль) – исторический художественный стиль, господствовавший в западноевропейском искусстве в период с XIII по XV века.

Общая характеристика стиля

Готика

Готика – в основном архитектурный стиль, но и в дизайне интерьера ему свойственны очень существенные отличия от других стилей, свое собственное и ни с чем не сравнимое “лицо”: огромные окна, многоцветные витражи, световые эффекты. Гигантские ажурные башни, подчеркнутая вертикальность всех конструктивных элементов.

Характерными элементами в дизайне интерьеров становятся стройные колонны, сложные формы сводов, ажурные орнаменты, окна в форме розы и стрельчатые своды, оконные стекла в свинцовом обрамлении, из выпуклого стекла, но без занавесей.

Стиль Готика, фото

Фантастичные, превосходящие все существующие до сих пор конструкции готики преодолевают громоздкость камня. Вследствие этого основными чертами могут считаться иррационализм, дематериализация, стремление вверх, мистика, легкость, экспрессивность.

История стиля

Готика

Готами древние римляне называли варварские племена, вторгавшиеся с севера в пределы империи в III-V вв. Термин появился в эпоху Итальянского Возрождения как насмешливое прозвание “варварской”, примитивной, уходящей в прошлое средневековой культуры. Вначале его применяли к литературе – для обозначения неправильной, искаженной латыни. Средневековую архитектуру тогда называли общим словом “tedesca” (итал. “немецкая”). Есть предположение, что слово “готика” впервые употребил Рафаэль, знаменитый художник эпохи Возрождения.

Готика – венец средневековья, это яркие краски, позолота, сияние витражей, экспрессия, взлетающие в небо колючие иглы шпилей, симфония света, камня и стекла… Готический стиль характеризует заключительную стадию развития средневекового искусства Западной Европы. Факт рождения готического стиля можно считать кульминацией романского и вместе с тем – его преодолением. Долгое время элементы того и другого стиля сосуществовали, а переходное время XII в. носило возрожденческий характер».

Место рождения нового стиля – Париж. Здесь в 1136-1140 годах под руководством аббата Сугерия (Сюжера) были возведены два пролета главного нефа церкви аббатства Сен-Дени. Но строительство готического храма – задача для поколений. Собор Парижской Богоматери ( Notre Dame de Paris), заложенный в 1163 году, строился более двухсот лет. Римский собор (длина – 150 метров, высота башен – 80 метров) строился с 1211 года до начала XIV века, Миланский собор – до XIX.

Немного позже,в XVIII-XIX веках, вкусы Запада стали вновь обращаться к романтичным направлениям дизайна Средневековья. Это и привело к возрождению готического стиля в этот период. Возрождение готики совпадает по времени с появлением викторианского стиля интерьеров.

Парадоксальной особенностью готического стиля, совершенные формы которого демонстрируют иррационализм, дематериализацию и наивысшую, мистическую экспрессию, является то, что поводом (но не причиной) его возникновения послужили технические достижения – рациональное совершенствование строительной конструкции. История готической архитектуры – это история нервюры и аркбутана. Освобождение стен от нагрузки позволяло прорезать их огромными окнами –это стимулировало искусство витража. Интерьер храма становился высоким и светлым.

Особенности стиля

Готика

Интерьеры с дизайном в готическом стиле отличаются величием и изяществом. Стены перестают быть конструктивным элементом, становятся более легкими, облицовываются деревом или украшаются стенной росписью ярких цветов, настенными гобеленами. Дощатые и каменные полы раннеготического интерьера позднее также застилались коврами. Характерными элементами становятся ажурные орнаменты, каменное кружево резьбы, стрельчатые своды. Над входом, как правило, красуется огромное витражное окно-роза. Оконные стекла в свинцовом обрамлении, из выпуклого стекла, но без занавесей. Потолки деревянные балочной конструкции или с открытыми оформленными стропилами; возможна декоративная роспись на потолке.

Стиль Готика, фото

Типичные мебельные изделия готического стиля дизайна интерьера: высокие двустворчатые шкафы с четырьмя, шестью или девятью филенками, а также буфеты на высоких ножках, высокие спинки стульев и кроватей, имитирующие архитектурные детали крепостных замков и церквей. Позже это влияние сказалось и на орнаментике: столярному мастерству была навязана точная геометрическая орнаментика, противоречащая самой фактуре дерева. Основным видом мебели, как в замках рыцарей, так и у простых горожан был сундук, из которого со временем сформировался сундук-скамья. Сундуки служили столами, скамьями и кроватями. Часто сундуки ставили один на другой, украшая при этом всю конструкцию стрельчатыми сводами – так получился шкаф. Стол в готическом интерьере имел глубокий выдвижной ящик и сильно выступающую столешницу, основанием которой были две торцовые опоры. Под откидной столешницей находилось множество отделений и маленьких ящичков. Кровать, если она не была встроена в стену, имела балдахин или большой, подобный шкафу, деревянный каркас, а в южных странах Европы – дощатую конструкцию с архитектурным членением, резьбой и цветной отделкой.

Стиль Готика, Собор Парижской Богоматери (Notre Dame de Paris), фото

В строительстве и отделке готических зданий использовались в основном камень, мрамор, дерево (дуб, орех и ель, сосна, лиственница и кедр европейский, можжевельник). В декоре использовалась плиточная мозаика, майолика; сундуки обтягивали кожей, использовалась богатая металлическая (железная и бронзовая) фурнитура, мотивы сталактитов, выточенные бруски. Фигурная лепнина подчас расписывалась и покрывалась позолотой.

Цветные витражи в виде стрельчатых арок – одна из самых узнаваемых особенностей стиля готики. Огромные окна, для которых стены служат лишь легким каркасом, многоцветные витражи, световые эффекты, наконец, прекрасное окно-роза – все это и создает неповторимое “лицо” стиля готики.

Стиль Готика, фото

Теологи приписывали витражам способность просветлять душу человека и удерживать его от зла. Истоки этого вида изобразительного искусства восходят к поздней античности.

Стиль Готика, фото

Уникальные эффекты витража объясняются прозрачностью его основы – цветного стекла; использовавшаяся же для прорисовки контуров черная краска была непрозрачной. В орнаментальных зонах витража доминируют красный и синий тона, в сюжетных – белый, различные оттенки фиолетового, желтый и зеленый.

Стиль Готика, фото

“Готические розы”, красочные витражи, раскрашенная скульптура – все это говорит об особой роли цвета в средневековье. В дизайне интерьеров готического стиля использовались насыщенные красные, синие, желтые, коричневые оттенки, а также золотые и серебряные нити. Для контрастных деталей использовались пурпурные, рубиновые, иссиня-черные, гвоздично-розовые, зеленые оттенки.

Стиль Готика, фото

Элементы декора готического стиля интерьера. Картинами для украшения комнат в готике пользуются редко. В то же время, эпоха готики – это время расцвета книжной миниатюры и появления станковой живописи, время высокого подъёма декоративных искусств. В готическом стиле наблюдается расцвет цехового ремесла: в резьбе по камню и дереву, в мелкой скульптуре из слоновой кости, в керамике и стеклоделии, в многообразных металлических изделиях, украшавшихся камнями и эмалью, в тканях и шпалерах – всюду изощрённость фантазии и щедрое богатство декора сочетаются с блестящим мастерством и тщательностью отделки.

Стиль Готика, фото

Заключение

Ключевой момент готической архитектуры – свет, вечно льющийся Божественный свет – символ просветления и мудрости. Поэтому готика – звездный час витражей.

Готика – первый общеевропейский стиль. По яркости, экспрессивности и парадоксальности ее можно сопоставить разве что с барокко. В ХХ веке готика становиться интернациональным эпитетом. Все удлиненное, заостренное, тянущееся вверх изо всех сил воспринимается нами как “готическое”: древнерусские шатровые храмы, экспрессионизм новгородских икон и, даже, американские небоскребы.

Готика кратко — Краткое содержание истории древнего мира, средневековья, нового и новейшего времени

Готика кратко

Готика, кратко говоря – это архитектурный стиль, пришедший на смену романскому стилю, начиная с XII века. Он господствовал по всей Европе вплоть до XV века, а в некоторых странах существовал и в XVI столетии.
Слово готика не имеет отношения к германскому племени готов. Сначала оно использовалось в уничижительном смысле деятелями Возрождения, которые сравнивали все предшествующее искусство с варварскими формами. Во Франции готика называлась более правильно – «стрельчатым стилем». Сейчас готика по праву считается выдающимся архитектурным стилем средневековья.

Главными чертами готики были:
• стремление вверх, легкость архитектурных форм;
• большая высота строения;
• стрельчатые арки; островерхие крыши;
• большие окна с витражами;
• большое количество скульптурных фигур;

Романский стиль в архитектуре был необходим во время междоусобных войн и представлял собой в первую очередь архитектуру оборонных сооружений. Готика стала нужна во время активного расширения городов. Появляются совершенно новые типы зданий: биржа, рынок, суд, больница, ратуша.
Готика, кратко говоря, придавала городу новый, грациозный и легкий облик, но одновременно и величественный.

Храм XIII века — теперь уже не только место для богослужения. Здесь теперь разыгрывают театральные представления, устраивают диспуты студенты. Город рос, и нужно было, чтобы храм мог вместить всех жителей.
И строители, чтобы не утолщать стены и не делать сооружение массивным, создали новую конструкцию. Они стали применять стрельчатые своды и особую систему нервюр, которые равномерно распределяли нагрузку. Применение опорных столбов, на которые теперь приходилась вся тяжесть свода, помогло расширить пространство сооружения. Вместо узких бойниц теперь можно было делать широкие окна, украшенные для красоты разноцветными витражами.

Самым великолепным образцом готического архитектурного стиля стал собор Парижской Богоматери. Он известен «галереей королей» и огромным количеством фигур химер, которые пугали входящих.
Скульптура также повсеместно применяется в готическом стиле, как и в романском. Чаще всего применяли статуи-колонны и монументальные статуи. В готическом стиле также широко используется скульптурная резьба по камню – изображение цветов и листьев.
Готика теряет свое значение с приходом эпохи Ренессанса в XVI веке.

Смыслы архитектурных стилей: от готики до ампира

Мы живем в прекрасное время, когда интерьеры можно создавать в любых стилях, смешивая их в каких угодно пропорциях. Но так было не всегда, и если сейчас большинство стилей выполняют единственную функцию – радовать глаз, то когда-то они передавали идеи и целые мировоззрения. Рассмотрим, какие именно послания несли в себе стили готики, Возрождения, барокко, рококо и ампир – в свое время им подчинялись не только архитектура и интерьеры, но и литература, музыка, искусство.

Ни в коем случае не претендуя на составление справочника по упомянутым стилям – для этого есть куда более глубокая и предметная литература – хотим рассказать о том, почему они стали такими, какими мы их видим, какие ценности отражали и чему учили выросшие в их среде поколения. Стили создавали новые ценности – или, наоборот, сами отражали изменения в мировоззрении? И почему они до сих пор вызывают у нас определенные ассоциации и настроения?

Готический стиль не слишком популярен в современных интерьерах, с их лаконичными формами и ограниченным пространством, но не узнать его просто невозможно. Вертикальные, стремящиеся к небу линии, заострённые арки, узкие колонны и башни, витражные розетки – то, что вспоминается в первую очередь при слове «готика». Мрачность, возвышенность, торжественность и величие на грани устрашающего – почти синонимы готики в современном мире. Становится понятно, почему она так редко «приживается» в повседневных интерьерах.

Но у этого стиля есть и малоизвестная обратная сторона. Начать можно с того, что изначально готический стиль был почти синонимом «варварства», в противовес классическому греческому и римскому. Есть версия, что «готикой» насмешливо называли стиль предыдущей эпохи апологеты Возрождения, отвергая стиль, казавшийся им слишком искусственным и отрицающим естественную красоту. В докладе Папе Льву Х [1], Рафаэль, знаменитый художник Возрождения, уничижительно называет собор св. Петра именно готическим, противопоставляя его римскому стилю архитектуры. И лишь гораздо позже, уже в XIX веке, готикой стали называть именно стиль позднего Средневековья, знакомый нам всем по собору Парижской Богоматери.

Эта «высокая» готика – не про тело, а про душу. Телесность сама по себе отрицалась: даже фигуры, изображённые в соборах – неестественно вытянутые, тонкие до болезненности, с изящными длинными пальцами и высокими лбами. На смену основательности романского стиля пришло каменное кружево, высокие и тонкие башни со шпилями и стрельчатые окна. Готические здания тянутся в небо, поражая воображение своей нереальностью и пропорциями, не похожими ни на что, существовавшее ранее.

Но за пределами ограды соборов существовал совсем другой мир, гораздо менее одухотворённый. Оставив в стороне откровенные «страшилки» и мифы, в сухом остатке мы всё равно получим достаточно суровую жизнь средневековых горожан. Классовое неравенство, болезни, неграмотность и тяжёлый ручной труд диктовали совсем другие условия и куда более прагматичную архитектуру и быт. В повседневной жизни средневековый гражданин видел гораздо больше узких улочек и нависающих балконов, чем арок и шпилей. Храмы – вовсе не мрачные, а украшенные цветами, яркими витражами и богато вышитыми тканями – были местом, противопоставленным серому быту с его тяготами и хлопотами.

Современная готика – это эстетика печали.

Мрачный ореол готика приобрела уже в ХIX веке, во времена готических романов – пугающих историй со старыми поместьями и сверхъестественными проявлениями. Суеверия о средневековье сделали своё дело, и торжество духа над страданиями плоти превратилось в торжество смерти над жизнью. Современная готика – это эстетика печали. «Готическая» музыка, литература и стиль одежды говорят нам о бренности земных удовольствий – но не противопоставляют их духовным, а оплакивают.

Неудивительно, что дословное цитирование готического стиля в жилом интерьере (если это, конечно, не замок) выглядит странно, в какой бы интерпретации, оригинальной или современной, он не подавался. Пространство, где радуются жизни – в простом, бытовом смысле – антоним готики.

Таким антонимом готики как раз и стал стиль эпохи Возрождения – основанный на ценностях гуманизма, он возвращался к античной культуре. Архитекторы Возрождения оставили позади вытянутые пропорции прошлой эпохи и щемящую красоту образов. Теперь мерилом всего стал человек.

Тогдашние зодчие с лёгкостью бы нашли общий язык с современными урбанистами: они создавали пространства, удобные и приятные для жизни. Ритмичность в архитектуре, соразмерность с человеческими пропорциями, спокойные горизонтальные деления и важность света и воздуха в помещениях становится заметна уже с Проторенессанса.

Вера понемногу перестаёт быть единственным компасом культуры. На первый план выходит наука, знание и образ Человека-Творца. Кроме расцвета светского искусства это даёт огромный толчок архитектуре. Мастера не просто копируют работы древних греков и римлян, пользуясь переводами учебников тех времён – теперь они пишут свои, создавая тот архитектурный язык, которым человечество пользуется до сих пор.

Одним из новых столпов архитектуры стал Филиппо Брунеллески. Если верить его биографии [2], Брунеллески изучал математику, ювелирное дело, скульптуру и рисунок – а впоследствии посвятил несколько лет раскопкам античных руин в Риме, тщательно замеряя фундаменты, выводя пропорции и переоткрывая логику архитектуры древних. Именно Брунеллески привнёс в архитектуру понятие прямой перспективы, которое оказало огромное влияние на творчество его последователей.

Возрождение – это время публичных пространств и камерности одновременно.

Возрождение – это время публичных пространств и камерности одновременно. Горизонтальные линии и «золотое сечение», пришедшие на смену готическому стремлению ввысь, дали городам светлые галереи и просторные площади. Тёплый климат Италии только поощрял обилие света и воздуха в городах – а новейшие медицинские исследования подтверждали важность их для здоровья и душевного благополучия.

При этом частная жизнь и право на уединение перестают быть прерогативой только богатых. Аристократия отказывалась от хмурых и практичных замков в пользу загородных вилл, уютных внутренних дворов и увитых плющом балконов – и средний класс следовал их примеру. К счастью, очень многие работы живописцев, изображающих заказчика в интерьере собственного дома, сохранились и позволяют нам оценить тот уровень комфорта, который считался достаточным во времена Возрождения.

Зонирование жилья, начавшееся ещё в эпоху Высокого Средневековья, становится необходимостью, а не роскошью.

Зонирование жилья, начавшееся ещё в эпоху Высокого Средневековья, становится необходимостью, а не роскошью. Мы видим хозяйку со служанками на кухне, хозяина в кабинете, их вместе – в спальне или в зале, а детей – в детской.

Мебель у зажиточных горожан тоже становится легче, удобней и многофункциональней. Изобретение фанеры дало толчок для новых форм, доступных теперь и среднему классу: складные стулья в подражание древнеримским, трёхногий «стул Строцци», одноопорные круглые столы и лаковые кабинеты со множеством ящичков и откидной столешницей. Оставшиеся в «наследство» от Средневековья сиденья-сундуки украшаются лёгким резным орнаментом и накрываются мягкими подушками, напоминая современные диваны и кресла.

Сейчас интерьеры эпохи Возрождения можно увидеть в особняках, чьи владельцы предпочитают сочетание роскоши и комфорта, но без вычурности барокко. И немудрено: ведь большинству этот стиль знаком именно по дворцам и виллам аристократов. Но, в отличие от готики, стиль Возрождения отлично «приживается» и во многих квартирах — ведь он был создан с мыслью о комфорте человека в соразмерном ему пространстве. Пусть мебели того времени и далеко до многофункциональности хай-тек (кухня для людей Возрождения должна быть кухней, а спальня – спальней, помните?) — она будет радовать владельцев и тактильно и визуально, сама по себе, вместе с дневным светом и свободным светлым пространством, будучи украшением дома.

В XVII веке искусство — и вслед за ним архитектура – снова сделали крутой поворот, отходя от концепции гуманизма.

По поводу названия «барокко» споры ведутся до сих пор. Большинство экспертов сходятся во мнении, что оно произошло от португальского barroco, «жемчужина с изъяном», или итальянского baroco – «парадоксальная логика, основанная на метафорах». Оба эти варианта как нельзя лучше подходят новому стилю: вычурному, не признающему простую естественность Возрождения, скрывающему целое за бесчисленными деталями.

Как и в случае с готикой, слово «барокко» изначально использовалось в язвительных выпадах. Эрнст Гомбрих [3] объяснял это тем, что приверженцы предыдущего стиля считали барокко безвкусицей. И, тем не менее, барокко не было просто желанием «сливок общества» подчеркнуть своё положение всё большей помпезностью. Эмоциональность, напряжённость, пышность и чрезмерность барокко отражали изменения в мировоззрении и философии.

Реформация католической церкви уменьшила влияние божественного на человека, а достижения науки, в частности, открытие Коперника, пошатнули идею о познаваемости мира, господствовавшую в эпоху Возрождения. Человек не был больше дитем в руках Господа; не был он и абсолютным Творцом, способным осознать мир через науку. Это смятённое состояние и отразилось в стиле барокко.

Человек пытается найти себе новую опору. Искусство становится полностью светским, даже плотским. Всё большее распространение обретает идея Спящего Творца, который создал законы Вселенной, но больше не принимает участия в её жизни, как архитектор не обязан каждый день проверять состояние здания. Маятник, два полюса которого позже будут названы Романтизмом и Просвещением, никак не может обрести равновесие.

Изобретение огнестрельного оружия, прогресс в химии и увеличение комфортности жизни (в основном для высших слоёв общества, разумеется) заставляют людей смотреть на естественность как на дикость. Аристократия пытается максимально отдалиться от природности, общаясь с нею только через метафоры, церемониал и этикет. Даже одевание и гигиенические процедуры подчинены строгим правилам.

Вычурность, яркость и упорядоченность были характерны не только для костюма. Вечная пьеса, играемая при любом королевском дворе в эту эпоху, требовала соответствующих декораций. Именно стилю барокко мы обязаны идее выстригать из кустов – слишком «диких», несимметричных и неэстетичных для тогдашнего вкуса – геометрические фигуры или живые статуи животных.

Архитектура не отставала от парковых ансамблей. Взяв всё лучшее из маньеризма, господствовавшего в позднем Возрождении, мастера барокко ушли от природности к фантазийности. Здания становились всё больше и монументальнее, но вместо строгих готических линий они теперь были украшены экзотическими деталями и сложными, многоплановыми орнаментами. Задачей барокко было поражать воображение.

В архитектуре тон по-прежнему задавала Италия – но стиль распространился почти по всей территории Европы и колониальной Америки. В более консервативных странах, таких как Польша, барокко упрощалось, становилось строже и иногда даже смешивалось с готическими элементами. А в Латинской Америке стиль пережил второй расцвет, смешавшись с не менее вычурными этническими элементами и превратившись в «барокко в квадрате», называемое ультрабарокко или чурригереско.

Барочный же интерьер большинству несложно будет узнать. Сейчас это «стандартный» стиль оформления резиденций элиты многих стран. В плохом исполнении он граничит с китчем, но если правило поражать воображение соблюдено в его изначальном смысле, а не в том, которое возникает у многих при виде особняков политиков – барокко придаёт нужную торжественность в местах, где она уместна.

Для квартиры же обычного горожанина сложно придумать стиль, который в дословном цитировании подойдёт хуже. Обилие вычурного декора требует пространства, а натуральные материалы мебели – больших финансовых затрат. Разумеется, сам по себе стиль от этого не становится табу. Хороший вкус и «снайперское» применение элементов барокко в общем интерьере придаст помещению утончённость.

Если же душа просит роскоши, но дворца или хотя бы особняка в распоряжении нет – стоит обратить внимание на не менее торжественный, но более «лёгкий» стиль рококо, о котором далее.

Стиль рококо часто называли продолжением – или даже измельчанием – барокко, а Дени Дидро и вовсе не церемонился, окрестив эпоху рококо «временем испорченного вкуса». В историческом смысле этот стиль также не имел такого огромного значения как предыдущие – почти не выйдя за пределы Франции, многим он известен только по портретам Марии-Антуанетты, пытающейся изобразить садовницу в шёлковом туалете.

Да и сейчас рококо незаслуженно забыто. Оно слишком нежное для вкусов большинства нашей элиты, дома которой должны подавлять пафосом, а не восхищать розовыми цветами и пастельными красками. И при этом рококо считается слишком лёгким и женственным стилем и для простой квартиры: основное его применение сейчас – детские комнаты девочек-подростков.

И тем не менее, очень важно поговорить о рококо, чтобы не потерять ключевое звено в нашей цепочке смыслов. Ведь рококо – это своеобразный ответ на вопрос, заданный в эпоху барокко.

Архитектура и интерьеры рококо — это представления о простой жизни тех, кто никогда ею не жил.

Не способный более познать мир полностью ни через религию, ни через науку, человек (а, вернее, французский придворный) эпохи рококо легкомысленно отмахнулся от самой проблемы. Подобно героине «Унесённых ветром», он решает «подумать завтра» о любых экзистенциальных вопросах. Персонажи барокко – это беззаботные пастушкѝ и пастỳшки, которым всегда двадцать, и никакие проблемы не мешают им предаваться любви на идиллических лугах. Слово, характеризующее рококо (кроме самого rocaille – «раковина», описывающего самый популярный декоративный элемент), это esprit – «прихоть, каприз».

Утратив пафос барокко, стиль рококо ушёл ещё дальше по пути фантазий – но теперь не отрицая естественность, а придумывая себе новую. Это стиль-сказка, где «простая крестьянская жизнь» идеализируется и противопоставляется дворцовой, полной ответственности и тяжёлых решений. Пастушки рококо носят только лучшие шелка, в их мире никогда не идёт дождь, они не постареют, не заболеют и не потеряют своё стадо, чтобы потом быть сурово наказанными хозяином. Неудивительно, что фраза «если у крестьян нету хлеба, пусть едят пирожные!», придуманная Жан-Жаком Руссо и вложенная в уста Марии-Антуанетте, ни у кого не вызвала сомнений. Ведь дама эпохи рококо вполне могла не сомневаться, что у простых людей всегда есть запас пирожных на случай, если в булочной не оказалось хлеба…

7 чудес современной архитектуры

Сотовый свод: мукарны в исламском зодчестве

Фантастический блобизм и места его обитания

Плоть и камень: телесность в архитектуре

Как медиа влияют на идентичность города

Уравновешенное будущее: как соларпанк противостоит деградации и отчаянию

Архитектура и интерьеры рококо полностью отображают эту «сказочность». Это представления о простой жизни тех, кто никогда ею не жил. Сохраняя симметрию и богатый декор барокко, здания в стиле рококо становятся меньше, легче, более игривыми. Любые каноны приносятся в жертву радости, капризам и сиюминутным желаниям. Убранство же их – это роскошь, притворяющаяся простотой. Стены, текстиль и мебель выполнены в пастельных тонах и украшены цветочными орнаментами. Эталоном стиля теперь является не парадный дворцовый зал, а салон, с его камерностью, интимностью и множеством укромных уголков для приятного времяпровождения. Мебель становится легче и удобнее, прямые углы попадают в немилость. Стили смешиваются как угодно, понятие «излишний декор» теряет смысл – лишь бы только общее настроение отвечало концепции esprit.

Несмотря на «резервацию», в которую рококо загнано в современности, этот стиль будет уместен не только в спальне девочки (и не факт, что современные девочки не предпочтут ему хай-тек или лофт). Атмосфера салона всё так же подходит гостиной или кухне – если это основное место для приёма гостей. Грамотно выверив количество украшений, но сохранив сам дух стиля – плавные, округлые линии, пастельные тона, цветочные орнаменты – вполне реально воссоздать игривость и камерность рококо на ограниченных квадратных метрах.

Французская Революция положила конец мечтаниям рококо, введя новый стиль – чёткий, жёсткий утилитарный революционный классицизм. Маятник вернулся в предыдущее положение, качнувшись даже дальше, чем во времена Возрождения. На смену обилия декора пришёл его недостаток, вместо капризных завитков – господство строгих линий и восхищение Римом эпохи Республики.

Но с приходом к власти Наполеона и формированием новой элиты классицизм в том виде, в котором он прижился, был признан скучным и непопулярным. Богатые слои населения «голосовали франком» за нечто иное – и оно не замедлило появиться.

Стиль ампир, появившийся при дворе Наполеона I, был продолжением классицизма – только более торжественным. Идеалы республиканского Рима сменились идеалами имперского. Во многом ампир дословно цитировал римскую культуру – особенно в том, что касалось милитаризма и мощи державы. Возможно, именно это (вместе с завоеваниями Наполеона) послужило быстрому распространению ампира при дворе европейских монархов. И, тем не менее, изначально, ампир был воплощённой в камне и металле высочайшего уровня пропагандой. Более приятный большинству глаз, чем революционный классицизм, он ни на минуту не давал гражданам забыть, какая страна (и какой правитель!) самая великая в мире.

Холодный и лаконичный, ампир, тем не менее, вдохновлялся античной культурой с её свободой тела. Симметрия и ритмичность колоннад фасадов была смягчена драпировками интерьеров и струящимися женскими платьями, модными в ту эпоху. А египетский поход Наполеона обогатил ампир экзотичными элементами: сфинксами, эмалью и необычными украшениями. Будуары Жозефины, супруги императора, брали всё от римской роскоши – дорогой текстиль, бахрома, вышивка, покрывала и подушки превращали походный шатёр римского легата в покои утончённой матроны.

В архитектуре же противостояние наполеоновской Франции и Российской империи заставило два стиля, наполеоновский и русский ампир, развиваться параллельно. Триумфальные арки, колонны, памятники военной доблести и стилизованные под римские военные трофеи украшали и Париж, и Петербург, создав впоследствии неповторимый облик исторических центров этих городов.

С падением Наполеона ампир немного отошёл от строжайших канонов и сложной символики – смешения римской, египетской и геральдического «новояза», созданного специально для императора (так, например, пчела в лавровом венке символизировала самого Наполеона). Одноцветные красно-бело-золотые текстуры сменяются цветными, мастера пробуют новые материалы в изготовлении мебели – которая перестаёт быть «архитектурой в миниатюре» и становится более живой и уютной.

Ампир сейчас наравне с барокко также считается «официальным» стилем. Но в отличие от барокко, которое призвано показать богатство владельца, ампир используется, чтобы выразить его власть. В стиле ампир часто оформляют переговорные залы, рабочие кабинеты чиновников высокого ранга или интерьеры административных зданий.

В повседневном интерьере ампир, как ни странно, смотрится органично. Строгая мебель и отсутствие дробных орнаментов не заставляют небольшие комнаты играть против себя же, а зеркала, так любимые в этом стиле, помогают создать иллюзию пространства. Но редкость ампира в современных интерьерах обусловлена тем, что при всей его масштабируемости, этот стиль комфортен далеко не для всех. Ампирная мебель, с её жёсткими подлокотниками и спинками (а то и отсутствием спинок в принципе) создана, чтобы быть торжественной, а не удобной. Тем не менее, для амбициозных, сдержанных и строгих людей ампир может оказаться лучшим вариантом для формирования вдохновляющего на достижения пространства.

Продолжение следует: далее перейдем к Новому времени и современности – от бидермайера до постиндустриализма.

Текст: Дарья Цепкова

Источники и ссылки:

[1] Письмо Рафаэля Папе Льву Х

[2] Antonio Manetti. The life of Brunelleschi

[3] Эрнст Гомбрих. История искусства

Готика в моде: мрачная романтика и декаданс

Глядя на показы сезона осень-зима 2019, вы могли с удивлением обнаружить, что готика совершила масштабное возвращение в моду. Prada показали платья с изображениями Франкенштейна и его невесты, Marni — моделей в цепях и с чёрной помадой, а Gucci — маски с огромными шипами. В околомодных кругах сразу же поднялись масштабные обсуждения о причинах нового пришествия готов и готесс на подиумы. Впрочем, для начала есть смысл разобраться в том, что такое готика вообще и модная готика в частности.

Prada Осень-зима 2019

Gucci Осень-зима 2019

При слове «готика» многие сразу же представляют себе вид средневекового католического собора. Действительно, готика — это, в первую очередь, стиль в искусстве XII-XV веков в Западной Европе. Все, кто изучал историю в школе, знают, что этот стиль из себя представляет: здания воздушные, стремящиеся в воздух, изобилуют декором в виде витражей и барельефов. В фокусе готического искусства — преимущественно религиозная тематика. Готику принято считать стилем мрачным и тёмным, что, впрочем, верно лишь отчасти.

Как показывают исследования, здания в готическом стиле на самом деле были выкрашены яркими красками, которые со временем выцвели и стёрлись, а доминирующие чёрный и серый оттенки зачастую объясняются тем, что многие здания построены из песчаника, который со временем темнеет.

Что же касается одежды того периода, то она тоже была замысловатой и яркой. Чёрный цвет появится в моде лишь в XIX веке вместе с появлением анилинового красителя. Зато именно средневековье привнесло в наши жизни крой — в то время появились одежда приталенных силуэтов.

Городская мода средневековья

Силуэты женских платьев викторианской эпохи

Другая очевидная ассоциация — субкультура готов. Все вспомнят мрачных романтиков в чёрном, но не все знают, как и откуда они появились. Ее истоки можно заметить еще в конце XVIII — начале XIX веков, когда в Европе возникает интерес к средневековой культуре. Архитекторы начинают строить здания в готическом стиле (неоготика или псевдоготика), а в литературе начале XIX века появляется новый модный жанр, который позже назовут готическим романом. Действие в них разворачивается в старинных замках, а вместе с рыцарями и прекрасными дамами часто участвуют привидения и другие сверхъестественные силы. В 1818 году свет увидела книга Мэри Шелли «Франкенштейн». Она не только стала знаковой для всего жанра, но и породила множество в последующем архетипичных для субкультуры готов образов, в первую очередь — самого Франкенштейна.

Чуть позже, с появлением кинематографа, выходят первые фильмы ужасов. Именно они заложили основы жанра, сформировали круг типичных тем и сюжетов и на долгое время стали визуальным ориентиром для представителей субкультуры. Так, в 50-е годы выходит несколько фильмов с участием американской актрисы финского происхождения Майлы Нурми в образе Вампиры.
Этот персонаж не только стал культовым, но и в последующем послужил отправной точкой для создания другого знакового готического образа — Мортиши Аддамс.

Таким образом, на формирование предпосылок к появлению субкультуры готов ушло не одно десятилетие. А субкультура в современном её понимании начала формироваться в 1980-х годах как ответвление от панк-движения. За мрачное различие первое время готов даже называли «тёмными панками». В последующие два десятилетия они сформировали отдельную субкультуру со своими неотъемлемыми визуальными и идейными принципами.

Стимпанк-готы
«Викторианские» или «антикварные» готы

Несмотря на то, что эта субкультура имеет множество различных ответвлений, адепты каждого из них будут безошибочно считываться как готы за счёт определённого набора визуальных кодов: оккультная и религиозная символика, преобладание чёрного цвета в одежде и макияже с вкраплениями белого, синего и красного, грубая обувь на утяжелённой подошве (чаще всего «криперсы» и «мартинсы»), отсылки к историческому костюму (преимущественно викторианской эпохи). Такие легко считываемые сарториальные признаки делают субкультуру готов одной из самых узнаваемых и ярких. В то же самое время, они являются не просто эффектным декором, а несут в себе определённый посыл. Так, основой готического мировоззрения является пассивный эстетический протест против обыденности и устоявшихся культурных стереотипов.

Вопреки распространённому заблуждению, готы в большинстве своём не имеют никакого отношения к сатанизму или идолопоклонничеству, хотя многие из них и проявляют интерес к оккультизму, что тоже может являться своеобразной формой протеста, противопоставлени себя «большому» социуму. Использование элементов исторических костюмов также объясняются мотивами эстетического антагонизма и разочарования в современном обществе. Отсюда же и интерес к символике, олицетворяющей смерть, — она как бы призвана отражать гибель конвенциональных представлений об обществе, разочарование и нигилизм.

Что же касается модной готики, то стоит сразу оговориться, что это на 100 процентов субкультурный продукт. Дизайнеры для создания своих коллекций черпают вдохновение в образах готов и готесс, пропуская их через своё видение и адаптируя под массового потребителя. В итоге получается, что так называемые «готические» дизайнерские коллекции — эрзац, пастиш, подражательство.

К готике как таковой вся эта мрачная романтика больших подиумов имеет отношение весьма опосредованное. Причина этому в том, что дизайнеры замыкаются вокруг сарториальных кодов готики, обычно не обращаясь к идейной стороне вопроса. Поэтому существует расхожее мнение, что готические мотивы в моде, особенно последнего сезона, стоит объединить в рамках термина «новая готика», дабы показать идейное её отличие как от самой субкультуры готов, так и от модной готики предшествующих сезонов.

Prada осень-зима 2019

Так, Миучча Прада в осенне-зимней коллекции 2019 года показала платья, вдохновлённые сюжетом о Франкенштейна и его невесте. Но показала она это на намёками и аллюзиями, а «в лоб», принтами. То же можно сказать и об обуви на толстой подошве и знаменитых косичках Венсдей Аддамс на моделях — это прямые цитаты на самые очевидные субкультурные образы.

Это же касается и чёрной помады, цепей и деконструктивистских пальто на последнем показе Marni — хорошая стилизация, за которой, по сути, ничего нет.

Впрочем, были и есть и такие дизайнеры, которые смотрят вглубь этой эстетики. Среди них особняком всегда стоял Александр Маккуин. Он не только грамотно работал с кодами готики, но ещё и смог значительно обогатить и расширить готический дискурс. При этом все его работы в этом ключе выглядели не стилизацией «под готов», а абсолютно индивидуальными и авторскими наработками.

Так, осенне-зимняя коллекция 1996 года “Dante” явилась рефлексией Маккуина на тему неразрывной связи жизни и смерти. Силуэты были вдохновлены средневековым и викторианский костюмом, а аксессуары в виде черепов животных, костей и терновых венцов послужили мрачными аллюзиями на библейские сюжеты.

Сам Александр о коллекции сказал, что религия так или иначе послужила причиной всех войн на свете, и эта мысль и послужила отправной точкой для работы над вещами.

Своего рода кульминацией исследования Маккуином кодов готики стала весенне-летняя коллекция 2007 года “Sarabande”. Самым показательным в этом отношении стал финальный выход — корсетное платье из настоящих цветов. Но эти цветы — не живые. Они заранее срезаны и заморожены, а корсетная основа сконструирована таким образом, что при ходьбе они опадают, разбиваются и оставляют за собой равно прекрасный и печальный шлейф. И если это и букет, то только на могилу. Memento mori.

Другим большим любителем готики от моды всегда был Риккардо Тиши. Уже в своей дебютной (и последней) коллекции для собственного бренда Риккардо показал всё то, что впоследствии станет главными кодами его эстетики: чёрный, католицизм, большое количество прозрачных тканей и силуэтов, вдохновлённых одеждами духовенства. Показ проходил на подиуме с огромным деревянным крестом. Позже, во время своей работы в Givenchy, Тиши пошёл ещё дальше, объединив свою любовь к готике со спорт-шиком, хип-хопом и элементами костюма племенных культур Африки и Южной Америки. Получившаяся эклектика на долгое время стала ассоциироваться у модной публики с французском модным Домом. Впрочем, именно готика всегда превалировала в ДНК его коллекций. Так, женская осенне-зимняя коллекция 2015 года была вдохновлена траурными нарядами викторианской эпохи, а мужская того же сезона — сатанизмом и культом вуду.

Givenchy by Riccardo Tisci Осень-зима 2015

Мужская коллекция Givenchy by Riccardo Tisci Осень-зима 2015

Таким образом, можно констатировать, что интерес к готике в моде возвращается через определённые временные промежутки. Чем это можно объяснить? По этому поводу было сломано уже множество копий. Одни уверены, что это всегда предзнаменование наступающих тёмных времён, другие — что готика просто-напросто обладает таким мощным и узнаваемым набором сарториальных кодов, что вдохновение в ней можно черпать бесконечно.

Обе точки зрения не лишены здравого смысла. Впрочем, нельзя отрицать и того факта, что к этой эстетике зачастую обращаются дизайнеры, которым она близка на личном уровне. Так, Риккардо Тиши никогда не скрывал своего увлечения католической церковью, а Александр Маккуин — религией и смертью как таковыми. Поэтому стоит иметь в виду, что зачастую любой референс для дизайнера — это в первую очередь личная история, а потом уже всё остальное. А в ком из нас нет мрачной стороны? Вполне возможно, что готика — это точка пересечения либидо и мортидо в каждом из нас. Тогда и становится понятно, почему интерес к ней неисчерпаем.

Присоединяйтесь к нам в соцсетях и читайте Make Your Style, где удобнее: в Telegram, Facebook, Вконтакте и Instagram.

Gothic IT в Гливице | ZALEWSKI ARCHITECTURE GROUP

1500 м2 социальной и творческой жизни, современной истории и зеленых технологий в здании Старой почты в Гливицах. Вот в чем суть проекта Zalewski Architecture Group для The Software Hous.

Software House — одна из 50 самых быстрорастущих компаний в Центральной Европе. Глобальный бренд, знающий о мировых тенденциях — его клиенты приезжают с разных континентов.С другой стороны, местная компания, связанная с Гливице, которая хочет быть частью истории города. Бренд — это то, что компания думает о себе, о том, что она выражает и сообщает извне. Хорошо, когда офис соответствует бренду компании. Для The Software House важны динамика, творчество, индивидуальность, честность, уважение к сотруднику, надежный бизнес.

Архитектура офисных интерьеров — «язык», на котором говорит бренд.Можно сказать, что офис — это витрина компании — первое впечатление, которое испытывает клиент и сотрудник, который также в какой-то степени … ее клиент. Не менее важно второе впечатление — насколько офисное пространство способствует работе, хорошей атмосфере и как оно выражает философию и ценности компании. Этот разговор осуществляется через архитектуру офисных интерьеров.

Современная история

Проект новой штаб-квартиры, созданный Zalewski Architecture Group, переводит эти ценности на язык архитектуры.Поэтому выбор места в историческом неоготическом здании бывшего Главпочтамта является знаковым. Это символическое соединение старого и нового — оживление, которое вдыхает свежесть и динамику в старые стены столба. Проект также следует этой тенденции — он хочет творчески адаптировать и трансформировать историю, выражая в то же время ценности клиента, а также собственный взгляд дизайнеров на социальные процессы, за которые отвечает архитектура.

Сочетание старого и нового происходит на многих уровнях.Интерьер создает просоциальную атмосферу и динамику творческой работы. Мы можем найти там большое общее пространство с антресолями и кухней — что-то на границе кафе и игровой или чиллаут-комнаты. Место, где можно хорошо поработать и продуктивно провести свободное время. Из этого пространства вы можете попасть на 500-метровую частную террасу, расположенную во внутреннем дворике старого здания почты, напоминая атмосферу пляжа и ностальгию по старым монастырям и соборам. Это создает неповторимую атмосферу — современность смешана с аутентичностью.Баланс, благоприятствующий работе. Ценность, которую невозможно переоценить.

Зеленая техника

Офисные помещения простираются вокруг внутреннего дворика. Это современный ответ на открытое пространство. Пространство квази-открытое, но разделено стенами из экологической фанеры на небольшие пристройки, которые обеспечивают сосредоточенность и спокойствие на работе. Здесь важен экологический дизайн. Согласно исследованию, такие материалы, как дерево и шерсть, действуют как буфер, снижающий стресс, и положительно влияют на самочувствие сотрудников.

Не только мебель экологична. Лейтмотив проекта — живая зелень, которая встречается на каждом шагу. Повсюду растения — встроенные в полки, лазающие по стенам, висящие на специальных площадках над головами. Это был преднамеренный дизайн, чтобы улучшить не только эстетику, но и микроклимат в помещении. К растениям здесь относятся наравне с вентиляцией и кондиционированием — они улучшают влажность, регулируют температуру и производят кислород. Кислород для мозга, дизайн для творчества.

Социальная и творческая жизнь

Архитектура должна отвечать потребностям времени, в которое она возникает. Современность создает новые технологии, новые профессии, новые привычки — новый образ жизни. Сегодня функциональность — это больше, чем просто эргономика. Это также относится к эмоциям — способу, которым архитектура обеспечивает душевное удовлетворение. Благодаря быстрому развитию технологий мы можем работать из разных мест. Границы между работой и личной жизнью стираются. Работа и дом переплетаются.Вот почему в настоящее время офис одновременно является «домашним офисом» и «офисом как домом». В нем должно быть не только подходящее пространство, но и оно должно быть хорошо спроектировано. Они призваны обеспечить баланс между работой и жизнью, поскольку мы больше не различаем до конца, работаем ли мы социально, отдыхаем ли мы творчески или, может быть, расслабляемся эффективно.

Проект Zalewski Architecture Group следует по этому пути — его задача — повысить вовлеченность и эффективность сотрудников, но при этом не только нести ответственность за их эмоциональное равновесие, чувство принадлежности к миру, сообществу и городу.

Итак, вы хотите читать американскую готику: вот с чего начать

Американская готическая литература, доморощенный жанр, действие которого происходит в уникальной американской среде — на границе, иногда даже в пригороде — исследует более темные элементы национальной культуры и истории. Исторические грехи, такие как рабство, геноцид и разрушение дикой природы, часто являются неотъемлемой частью американской готической фантастики. Прошлое всегда живо и с нами.Ужас — это элемент, но сверхъестественное не всегда присутствует, и когда оно есть, оно может подразумеваться, а не идентифицироваться как таковое. Часто возникают вопросы, являются ли загадочные явления, отмеченные персонажами, паранормальными по своей природе или результатом безумия. Психическое заболевание и его наследственность — еще одна распространенная тема в американских готических историях. Вопрос о том, можно ли избежать судьбы, часто всплывает в этих историях. Сходным с этим является спор о том, рождено ли человечество в состоянии зла или становится таковым в результате действий.Этот часто оформляется в религиозном подтексте, поскольку духовные кризисы разного рода очень часто присутствуют в каноне. Найдите несколько избранных работ ниже.

1
Купить у других розничных продавцов:
Купить
2
Купить у других розничных продавцов:
Купить
3
Купить у других розничных продавцов:
Купить
4
Купить у других розничных продавцов:
Купить
5
Купить у других розничных продавцов:
Купить
6
Купить у других розничных продавцов:
Купить
7
Купить у других розничных продавцов:
Купить
8
Купить у других розничных продавцов:
Купить

Посетите другие сайты сети Penguin Random House Network

Готический глоссарий: Девственность | Глоссарий готики

Девственность тесно связана с красотой и чистотой готики.Он наиболее точно описывается своей противоположностью, то, что создано руками человека или испорчено. Следовательно, для готиков девственность является показателем душевного состояния человека. Например, красота доводится до совершенства в женщинах, которые уподобляются Деве Марии, греческим или египетским девам. Эти женщины обычно вписываются в традиционные моральные и домашние определения. Стереотипы красоты в готике обусловлены ее способностью соблазнять и выявлять иррациональное в человеке. Идея девственности актуальна для человека, обладающего безупречным характером, невинностью и сексуальной чистотой.

С точки зрения функции девственность в начале готики, безусловно, была ключевым компонентом возможности вступить в брак для молодых женщин. После потери девственности у героини мало обычных выборов: она может выйти замуж за человека, лишившего ее девственности, она может отказаться от идеи брака и принять святые приказы или может умереть. Антония в г. Монах (1794 г.) является примером последнего; как только она потеряла девственность, Амбросио решает, что она ненавидит это, и убивает ее. Однако в том же романе Льюис дает нам Агнес, пример героини, которая выходит замуж за мужчину, который ее оплодотворил, хотя при этом ее пытают почти до смерти.В романе Энн Рэдклифф « Итальянский » (1797) Оливия пытается выйти замуж за человека, лишившего ее девственности, но он чуть не убивает ее, и вместо этого она становится монахиней.
Предоставлено Бриджит Каплер и Венди Фолл, обе из Маркеттского университета

Источник:
Малви Робертс, Мари. Справочник по готике . Нью-Йорк: Издательство Нью-Йоркского университета, 2009. Печать.

Следовать

Книги

PDF

Сказки чудес.Содержит Замок чар или таинственного обмана. Дочь разбойников или Призрак грота. Магическое наследие и т. Д., Неизвестный

Готическая фантастика: определение, характеристики и авторы — стенограмма видео и урока

Готическая фантастика: определение, характеристики и авторы

Дальнейшие исследования

1. На уроке вы читаете, что готическая фантастика связана с романтическим движением в литературе, которое делает упор на сильные эмоциональные переживания, часто в дикой и необузданной обстановке.Во многих романах и рассказах, которые мы относим к готическим, сеттинг играет ключевую роль в создании атмосферы. Изучите настройки нескольких примеров готической фантастики из списка, приведенного в уроке, или найденных в Интернете. Как работает сеттинг в истории для исследованных вами примеров?

2. Многие готические романы были адаптированы для фильмов в течение 20 века. Прочтите готический роман, например Франкенштейн или Странная история доктора Джекила и мистера Джекила.Гайд , а затем посмотрите киноверсию выбранного романа. Чем книга и фильм одинаковы и чем они отличаются? Постарайтесь объяснить возможные причины изменений в версии фильма.

3. Прочтите рассказ Эдгара Аллана По. Затем прочтите немного о жизненном опыте и личности По. Авторы обычно отражают что-то от себя в своей художественной литературе. Какие факты о По, по вашему мнению, могут способствовать его глубокому интересу к готическому стилю?

4.Прочтите классический готический роман ужасов Брэма Стокера Дракула . Изображение Стокером злого вампира графа Дракулы предоставило популярной культуре многие из ныне хорошо известных характеристик вампира. Вампиры в художественной литературе и кино остаются популярными вплоть до сегодняшнего дня. Чем некоторые современные представления о вампирах отличаются от классического изображения Стокера? В частности, подумайте о молодых вампирах Стефани Майер или о персонаже LeStat Энн Райс. Зомби — это то же самое, что вампиры?

Творческая деятельность

1.Создайте сцену для одного из рассказов урока или сцены из одного из романов. Подумайте, как вы могли бы представить сцену с учетом ограничений традиционной сцены авансцены. Представьте свой проект в виде серии рисунков или трехмерной модели.

2. Необычные персонажи готической истории — часть сильной привлекательности этого жанра. Выберите одного из «монстров» из произведения готической фантастики и напишите письмо от этого персонажа одному из ключевых человеческих персонажей в повествовании, отражая его или ее отношение к действиям людей в сказке.

Южная готика: десять основных книг

Хотя 2016 год получил плохую репутацию, было опубликовано, по крайней мере, много отличных книг. Но в этом году! Книги Джорджа Сондерса , Роксана Гей, Хари Кунзру , Дж.М. Кутзи , Рэйчел Куск , Джесмин Уорд? Утраченная рукопись Клода Маккея ? Роман Элиф Батуман ? Рассказы Пенелопа Лайвли ? Мемуары Yiyun Li ? Книги от не менее четырех миллионов сотрудников? Это праздник.Мы надеемся, что следующий список из 80-ти предстоящих книг вдохновит вас на (первую половину) нового года. Вы заметите, что мы заново объединили наши списки художественной и научной литературы, сделав упор на художественную литературу, как и в прошлом. И, продолжая традицию, начатую этой осенью, мы будем проводить мини-превью в начале каждого месяца — дайте нам знать, есть ли еще что-то, чего мы должны с нетерпением ждать. (Если вы большой поклонник наших предварительных обзоров, которые проводятся раз в два года, и обращаетесь к ним круглый год, подумайте о поддержке наших усилий, став участником!)

Январь

Трудные женщины by Роксана Гей : Несколько лет у геев были чрезвычайно успешными.В 2014 году ее роман Неукротимое государство и сборник эссе Bad Feminist получили широкое признание, а после волнений по поводу насилия со стороны полиции против чернокожих ее голос был одним из самых ярких голосов в стране. беседа. Хотя с тех пор большая часть произведений Гей связана с политической мыслью и культурной критикой, она возвращается в 2017 году с этим сборником рассказов, исследующим различные текстуры опыта американских женщин. (Исмаил)

Human Acts by Хан Кан : Корейский писатель Кан говорит, что все ее книги являются вариациями на тему человеческого насилия. «Вегетарианец» , ее первый роман, переведенный на английский язык, привлекал читателей презрением к «ничем не примечательной» жене, которая стала вегетарианкой, очнувшись от кошмара. Готовящаяся к выходу книга Канга Human Acts посвящена корейскому восстанию в Кванджу 1980 года, когда местные жители Кванджу взяли в руки оружие в отместку за массовые убийства протестующих студентов университета. Внутри Канг пытается распутать «две неразрешимые загадки» — смешение двух врожденных человеческих, но несопоставимых тенденций, способность к жестокости наряду с самоотверженностью и достоинством.(Энн)

Transit by Rachel Cusk : Каждый, кто читал и упивался ловкой формальной дерзостью Outline , испытывает головокружение от чтения Transit , который следует за той же главной героиней, Фэй, когда она перемещается по жизни после разлуки с мужем. И Transit , и Outline состоят из историй, которые другие люди рассказывают Фэй, и в ее рейве в The Guardian , Тесса Хэдли замечает, что структура Cusk — это «поразительный жест отказа.История Фэй борется за пространство со всеми этими другими, и смысл романа передается от ее центра к последовательности персонажей. Это также радикально другой способ вообразить себя — самого Фэй ». (Эдан)

4321 by Paul Auster : На данный момент в нескольких временных шкалах нет ничего нового, но сомнительно, что они когда-либо использовались так, как в 4321 , первом романе Остера после его книги 2010 года Sunset Park .В его последнем фильме четыре временные линии разветвляются в момент рождения главного героя, представляя четырех отдельных Арчибальда Исаака Фергюсона, которые становятся все более разными по мере развития сюжета. Все они по-своему связаны с Эми Шнайдерман, которая появляется на протяжении всей книги. (Том)

Собрание рассказов от E.L. Доктороу : Доктороу известен историческими романами, такими как Рэгтайм и Книга Даниила , но он также написал несколько потрясающих рассказов и незадолго до своей смерти в 2015 году отобрал и отредактировал 15 своих лучших.Поклонники, у которых уже есть его коллекция 2011 года « Все время в мире », возможно, захотят пропустить эту новую, поскольку многие из подборок пересекаются, но читатели, которые знают Доктороу только как писателя, могут захотеть проверить его классическую раннюю историю. «Писатель в семье», а также другие, такие как «Водные работы» и «Примечания к вкладышу: Песни Билли Батгейта», которые являются предшественниками или дополнением к его романам. (Майкл Б.)

Enigma Variations by André Aciman : журнал CUNY Professor New York , названный «самым захватывающим новым писателем-фантастом 21 века», возвращается с романтическим / эротическим романтиком, следующим за главным героем Полом из Италии в Нью-Йорк, с юности к взрослой жизни. Киркус назвал это «в высшей степени взрослым взглядом на желание и привязанность». (Лидия)

Scratch: писатели, деньги и искусство заработка о наличных деньгах и о том, как они помогли и мешали их жизни как артистам. Журнала больше нет в сети, но эта антология включает в себя многие из этих памятных разговоров, а также некоторые новые.Помимо интервью с такими авторами, как Cheryl Strayed и Jonathan Franzen , антология также включает честные и уязвимые эссе о творчестве и карьере — и о том, где эти двое встречаются — от таких писателей, как Meaghan O’Connell и Александр Чи . Это полезное и вдохновляющее чтение. (Эдан)

Тоска по дому для другого мира by Оттесса Мошфег : Долгий и скучный день присяжных в 2008 году компенсировался обнаружением в обеденное время журнала Unsaid и его главной статьи «Помогите себе!» Мошфег, чьи персонажи были соблазнительными, честными и полными презрения.В то время я старался запомнить ее имя, но теперь рассказы Мошфег регулярно появляются в The Paris Review и The New Yorker , а ее роман Eileen вошел в шорт-лист Букеровской премии 2016 года. В ее дебютном сборнике рассказов « тоскующих по дому для другого мира, » собраны многие из этих более ранних историй, и он непременно покажет, почему она считается одним из самых ярких молодых людей в литературе. (Энн)

Glaxo by Эрнан Ронсино : Англоязычный дебют Ронсино (переведенный Сэмюэлем Раттером ) занимает всего 100 страниц, но ему удается разместить четырех рассказчиков и охватить 40 лет.Действие романа происходит в пыльном застойном городке в Аргентине. В нем осторожно рассказывается об убийстве десятилетней давности, пропавшей жене и прошлых политических преступлениях. Ссылки на Джона Стерджеса Last Train From Gun Hill намекают на месть или справедливость, которые придут в этот хитрый латиноамериканский вестерн. (Мэтт)

Lucky Boy by Shanthi Sekaran : В романе Секарана, действие которого происходит в Беркли, рассказывается о двух женщинах: Соли, женщине из Мексики, не имеющей документов, которая воспитывает ребенка в одиночестве во время уборки дома, и американка индийского происхождения, борющаяся с бесплодием, которая становится приемной родительницей. сыну Соли. Киркус назвал его «великолепно созданным и захватывающим». (Лидия)

A Mother’s Tale by Phillip Lopate : Однажды в середине 80-х Лопате сел со своим магнитофоном, чтобы запечатлеть историю жизни своей матери, в которую в разное время входило владение кондитерской, побочный концерт актрисы и певицы, а также работа на конвейере на оружейном заводе в разгар Второй мировой войны. Хотя Лопате не использовал кассеты в течение десятилетий, он недавно обнаружил их и превратил в эту книгу, которая состоит из долгого разговора между ним, его матерью и человеком, которым он был в 80-х.(Том)

Чемпион Гринго by Аура Ксилонен : Лауреат мексиканской премии Маурисио Ачара в области художественной литературы, роман Ксилонена (написанный, когда ей было всего 19 лет, и здесь перевод Андреа Розенберг ) рассказывает историю мальчика, который пересекает границу. Рио-Гранде. Смешение испанского и английского языков, El Sur Mexico восхваляло «вульгарную идиому романа, блестяще преобразованную в искусство». (Лидия)

Selection Day by Aravind Adiga : Если Selection Day продолжится, мы сможем вспомнить его как окончательный роман о крикете нашей эпохи.Адига — лауреат Man Booker, выигравший приз в 2008 году за свою эпическую серию « Белый тигр », следует за жизнями Радхи и Манджу, двух братьев, чей отец вырастил их, чтобы они стали мастерами игроков с битой. В фильме «Белый тигр» все персонажи глубоко затронуты изменениями в индийском обществе, большинство из которых трансформируются в изменения в огромной крикетной сцене страны. (Том)

Huck Out West by Роберт Кувер : Кувер, обитающее в пещере светило постмодерна, в этом продолжении классического произведения Марка Твена «», повествующего о Западе, воспроизводит риффы на великого американского юмориста.Из первых страниц, на которых Том, вопреки возражениям Гека, продает Джима рабовладельческим чероки, становится ясно, что пикареск Кувера будет рассказом о разочаровании. В отличие от Тома, «который всегда живет историей, которую он прочитал в книге, чтобы знать, что будет дальше», Гек выглядит утомленным и потрясенным своими продолжающимися приключениями: «С тех пор произошло столько ужасных вещей, столько откровенной подлости. Это было похоже на то, что в детстве было что-то нехорошее ». (Мэтт)

Fever Dream by Samanta Schweblin .Нобелевский лауреат Марио Варгас Льоса назвал Швеблина «одним из самых многообещающих голосов в современной испанской литературе». Пятая книга аргентинской писательницы об «одержимости, идентичности и материнстве» — это ее первая книга, переведенная на английский язык ( Меган МакДауэлл, ). Издатель назвал ее «глубоко тревожащей и дезориентирующей», а писатель Хуан Габриэль Васкес — «чудесным кошмаром книги». (Элизабет)

Perfect Little World by Kevin Wilson .Первый роман Уилсона, The Family Fang , был о детях артистов-исполнителей. Его второй рассказ о молодой матери, которая присоединяется к некоему утопическому сообществу под названием «Проект бесконечной семьи», живя вместе с другими парами, воспитывающими новорожденных, и это идет хорошо до тех пор, пока «мягкое равновесие между семьями не нарушается, и все начинает распадаться». ” Писатель Оуэн Кинг описал его как «нечестивое дитя Джорджа Сондерса и Карсона МакКаллерса ».”(Элизабет)

Foreign Soil by Maxine Beneba Clarke : отмеченный наградами сборник рассказов Кларка Foreign Soil в настоящее время публикуется в США и включает новый рассказ «Авиация», специально написанный для этого издания. Эти рассказы, основанные на персонажах, происходят по всему миру — в Австралии, Африке, Вест-Индии и США — и исследуют потери, неравенство и инаковость. Кларк считается выдающимся писателем, коллекция которого бросает вызов и преображает читателя.(Зои)

American Berserk by Bill Morris : Пять лет назад комментатор Millions прочитал потрясающую статью Морриса о его опыте работы в качестве молодого репортера в Чемберсбурге, штат Пенсильвания, в 1970-е годы: «На самом деле, я бы хотел, чтобы это эссе было книга.» Просите, и вы получите. Чтобы освежить ваши воспоминания, Моррис столкнулся с тем, что можно было бы ожидать в пастырской безмятежности голландской страны в Пенсильвании: «Похищение, остракизм, паранормальные явления, изнасилование, убийство, безумие, поджоги, новые убийства, попытки самоубийства — все это составляло коллективный нервный срыв. .«Моррису есть над чем поработать в этих мрачных сказках, но книга также об удовольствии профилировать тех« интересных никого », чьи истории никогда не попадают на первую полосу, какой бы малой она ни была. (Мэтт)

Февраль

Линкольн в Бардо автор Джордж Сондерс : Для поклонников Сондерса перспектива создания полнометражного романа от мастера рассказов была чем-то, о чем можно было бы размышлять, если не ожидать. Тем не менее, Lincoln в Bardo — это полный 368-страничный взрыв Сондерса, рассказывающий о смерти сына Авраама Линкольна в 1862 году, эскалации гражданской войны и, конечно же, буддийской философии.Сондерс сравнил процесс написания более длинных художественных произведений с «постройкой нестандартных юрт, а затем кто-то заказал особняк» — и первый роман Сондерса вряд ли будет напоминать какой-либо другой особняк в этом квартале. (Джейкоб)

Школьные годы Иисуса автор Дж. Детство было иногда призрачной аллегорией иммиграции, в которой Кутзи размышлял над некоторыми из своих извечных забот — культурной памятью, языком, именами и насилием со стороны государства — за счет своих персонажей. В Schooldays аллегорический элемент несколько отступает на задний план, поскольку Кутзи рассказывает историю о зачислении Дэвида в танцевальную школу, о его открытии своей страсти к танцам и о его тревожных встречах со взрослым авторитетом. Этот был номинирован на Букеровскую премию 2016 года.(Исмаил)

To Be a Machine by Mark O’Connell : Millions сотрудник и автор Millions Original Epic Fail О’Коннелл привносит свой превосходный писательский и авторский остроумие и сочувствие в документальное исследование трансгуманистического движения. , в комплекте с криогенным замораживанием, роботами и маловероятной заявкой на пост президента от первого кандидата-трансгуманиста. Чувствительность О’Коннелла — его человечность, если хотите — и его предмет — это союз, заключенный на небесах.Это совершенно замечательная книга, но не верьте мне на слово: Nicholson Baker и Margaret Atwood тоже подключили ее. (Лидия)

The Refugees by Viet Thanh Nguyen: Сборник рассказов лауреата Пулитцеровской премии Нгуена The Refugees уже получил отмеченные пометкой обзоры перед публикацией от Kirkus Reviews и Publishers Weekly , среди других. Новое блестящее художественное произведение Нгуена предлагает яркие и интимные изображения персонажей и исследует идентичность, войну и потери в историях, собранных за два десятилетия.(Зои)

Дружелюбный с большими зубами by Claude McKay : значимая фигура в Гарлемском Возрождении, Маккей наиболее известен своим романом Home to Harlem , который подвергся критике со стороны W.E.B. Дюбуа за изображение чернокожих (то есть ночных клубов Гарлема) как похотливых — «после более грязных частей его грязи я отчетливо чувствую, что хочу принять ванну». Роман получил престижную (хотя и недолговечную) Золотую медаль Хармона и получил широкое признание за чувственную и жестокую точность.В 2009 году профессор английского языка UPenn Жан-Кристоф Клотье обнаружил неопубликованный Amiable with Big Teeth в статьях печально известного новаторского издателя Сэмюэля Рота. Сотрудничество между Cloutier и Brent Hayes Edwards , долгожданное, отредактированное, научное издание романа, будет выпущено Penguin в феврале. (Соня)

Дорогой друг, из моей жизни я пишу тебе в твоей жизни by Yiyun Li : Ли из Окленда представляет эти воспоминания о хронической депрессии и жизни, прожитой с книгами.Связывая острую литературную критику с проницательным повествованием о ее жизни в качестве иммигранта в Америке, Your Life не так заинтересован в изучении того, как литература помогает нам осмыслить самих себя, как в том, как литература помещает нас среди других. (Исмаил)

Осень by Али Смит : Ее обладатель приза Бейлис 2015 года Как быть обоими был экспериментом в том, как читатель переживает время. Он состоит из двух частей, которые можно читать в любом порядке.Теперь Смит представляет нам Осень , первый роман в квартете, который станет сезонным — четыре отдельные книги, каждая из которых названа в честь одного из четырех сезонов. Известная своей экспериментальной элегантностью, она обращается к времени в мире после Брексита, в частности к осени 2016 года, «исследуя, что такое время, как мы его переживаем и повторяющиеся маркеры в формах, которые принимает наша жизнь». (Клэр)

Разлука by Кэти Китамура : Жестокий и тревожный портрет распавшегося брака, критики называют третью книгу Китамуры «завораживающей» и «великолепной».Рассказчик, переводчик, отправляется в отдаленную часть Греции в поисках своего постоянно неверного мужа, только чтобы лишиться всякого чувства, которое она (и, в свою очередь, читатель) имела в отношении контуров их совместной жизни. Размытые не менее чем шестью литературными тяжеловесами — Ривка Галчен , Дженни Оффилл , Лесли Джеймисон , Теджу Коул , Рэйчел Кушнер и Карл Уве Кнаусгаард — литературный Gone Girl 2017г.(Кирстин Б.)

вещей, которые мы потеряли в огне by Mariana Enriquez : Эта молодая аргентинская журналистка и писательница уже привлекла много внимания своими «леденящими кровь, навязчивыми» готическими рассказами. Один из них выпустил номер The New Yorker за декабрь 2016 г .; многие другие будут опубликованы этой весной как вещей, которые мы потеряли в огне , который получил высокую оценку от Helen Oyeyemi и Dave Eggers . Сами истории рассказывают о наркоманах, грабителях и наркоманах — персонажей, которых Оейеми называет «забавными, жестокими, покрытыми синяками», — когда они сталкиваются с ужасами повседневной жизни.Честное предупреждение: эти истории действительно напугают вас. (Каули)

Универсальный комбайн по John Darnielle . Дарниэль наиболее известен благодаря группе The Mountain Goats , в которой он часто был единственным участником. Но его дебютный роман, Волк в белом фургоне , был номинирован на ряд премий, в том числе на Национальную книжную премию за художественную литературу. Его второй роман, действие которого происходит в Айове в 1990-е годы, рассказывает о продавце видеомагазина, который обнаруживает тревожные сцены на кассетах магазина.(Элизабет)

300 Аргументов Сара Мангусо : Это как если бы, как и в конце Дэвид Марксон , Мангусо находится на гномической траектории к некой единственной, абсолютной истине, выраженной в минимальном количестве слов — или, возможно, ее поэтические порывы только усилились со временем даже сильнее. Как следует из названия, этот небольшой том состоит из ряда афоризмов («Плохое искусство — от никого к никому»), которые в совокупности составляют автопортрет мемуариста за работой.«Эта книга — хорошие предложения из романа, которого я не писал», — пишет ее рассказчик. (Кирстин Б.)

The Woman Next Door by Yewande Omotoso : Роман Омотосо, действие которого происходит в Южной Африке, описывает ожесточенную вражду между двумя соседями, обеими обеспеченными, обеими вдовами, обеими престарелыми, одной черной и одной белой. Описан журналом TLS как одна из «Лучших женских книг, которые должен прочитать каждый мужчина». (Лидия)

Бег by Кара Хоффман : Третий роман Хоффмана, знаменитого автора книги Будь в безопасности, я люблю тебя , Бег следует за группой из трех посторонних, которые пытались превратить его в квартал красных фонарей в Афинах в 1980-х годах.Брайди Салливан, дикая девочка-подросток, избежавшая детской травмы в Штатах, попадает в компанию с парой молодых «бегунов», которые заманивают туристов в дешевые афинские отели в обмен на ночлег и питание. Сам повествование вспыхивает между Афинами, юностью Салливана и жизнью ее друга и бегуна Майло в современном Нью-Йорке. По словам Киркуса, это позволяет роману быть «четким и непосредственным», «красивым и атмосферным», «оригинальным и глубоко грустным». (Каули)

Lower Ed by Tressie McMillan Cottom : Известность в академической среде и Twitter Макмиллан Коттом затрагивает тему, которая, учитывая недавнюю волну судебных процессов, расследований и закрытий, была главной новостью на протяжении большей части 2016 года.Основываясь на интервью со студентами, активистами и руководителями коммерческих колледжей и университетов, Lower Ed стремится связать рост таких учреждений с растущим уровнем долга и более серьезными тенденциями неравенства доходов в США (Кирстин Б.)

Abandon Me by Melissa Febos . Дары Фебоса как писателя, по-видимому, возрастают с появлением тех предметов и тем, которые обычно колеблются в руках многих мемуаристов: любовь (как отдаленная, так и непосредственная), семья, идентичность и зависимость.Ее приемный отец, капитан дальнего плавания, играет важную роль в ее творчестве: «Мой капитан дал мне не религию, а другие сокровища. Цветок пустынных роз размером с мою руку, веснушчатое страусиное яйцо, настоящие пиратские истории. С другой стороны, мой биологический отец не дал мне ничего полезного, кроме жизни… и моей родной крови ». Febos транспортирует, но ее лиризм всегда основан на настоящем моменте, в сладкой музыке утраты. (Ник Р.)

Pachinko by Min Jin Lee : общий взгляд на четыре поколения корейской семьи, которые иммигрируют в Японию после аннексии Кореи Японией в 1910 году, от автора Free Food for Millionaires . Жуно Диас говорит: « Патинко подтверждает место Ли среди наших лучших романистов». (Лидия)

Flâneuse by Lauren Elkin : Следуя литературным традициям Charles Baudelaire , Virginia Woolf и Edgar Allan Poe , Элкин очарован уличными бродягами и странствиями, но с изюминкой. Традиционным фланером всегда был мужчина; Элькин намеревается проследить за жизнью подрывных фланеусов, тех женщин, которые всегда были «остро настроены на творческий потенциал города и раскрепощающие возможности хорошей прогулки».В обзоре The Guardian Элкин изображается как «бесстрашная феминистская художница-граффити», пишущая имена женщин по всему городу, которые ей нравятся; в своей книге, представляющей собой комбинацию «культурного меандра» и мемуаров, она прослеживает жизнь таких разнообразных фланеусов, как Жорж Санд и Марта Геллхорн , чтобы понять, «что поставлено на карту, когда определенная легконогая женщина встречает город ». (Каули)

Март

Exit West by Mohsin Hamid : В неназванном городе двое молодых людей влюбляются друг в друга, когда вспыхивает гражданская война.По мере эскалации насилия до них доходят слухи о любопытной двери нового типа: с некоторым риском и за определенную цену можно пройти через портал в совершенно другое место — например, Миконос или Лондон. В недавнем интервью Хамид сказал, что порталы позволили ему «сжать следующие столетия или два миграции людей на нашей планете в пространстве одного года и исследовать, что может произойти после». (Эмили)

Идиот от Элиф Батуман : Между бесноватыми — ее критический рассказ / путешествие в 2010 году о жизни русскими буквами и ее вызывающая фырканье лента в Твиттере, я — подтвержденный супер-фанат Батумана.В марте этого года в ее дебютном романе Fyodor Dostoevsky в Bildungsroman изображена дочь турецких иммигрантов, рожденная в Нью-Джерси, которая обнаруживает, что Гарвард абсурден, Европа встревожена и любит положительно лаять. Тем не менее, эта плавная проза и такой очаровательный юмор странно тревожат, потому что за приятным фасадом скрывается вдумчивое исследование безумия и беспорядка, связанного с поиском своего пути в мире. (Илья Р.)

White Tears by Hari Kunzru : увлекательно звучащий роман о музыкальной джентрификации и двух белых мужчинах, чья общая одержимость труднодоступными блюзовыми записями приводит их к гибели.В отмеченном звездочкой обзоре Publishers Weekly назвал White Tears «возможно, окончательной литературной трактовкой так называемого хипстера, прослеживая корни диджея в городской спальне до мифических блюзовых трубадуров довоенного Юга». (Лидия)

Юг и Запад: Из записной книжки – Джоан Дидион : Выдержки из двух обычных книг легендарного писателя 1970-х годов: одна из автопутешествия по югу Америки, а вторая из задания Rolling Stone для обложки испытание Patty Hearst в Калифорнии.Возможно, истоки ее наблюдения в «Где я был из »: «Одно различие между Западом и Югом, которое я осознал в 1970 году, заключалось в следующем: на Юге они оставались убежденными, что они окровавили свою землю историей. В Калифорнии мы не верили, что история может окропить землю кровью или даже коснуться ее ». (Лидия)

All Grown Up by Jami Attenberg : Роман о 39-летней женщине, подводящей итоги своей жизни, от автора бестселлеров The Middlesteins and St.Mazie . Это побудило Эйлин Майлз спросить: «Неужели вся жизнь — мусор — искрящаяся, соблазнительная и разрушительная — просто ждет, чтобы ему правильно сказал кто-то, кто будет держать нас за руку и идти с нами некоторое время, подтверждая, что то, что мы живем, — правда. ” Очевидно, да. (Лидия)

Злая завещание by Дэн Чаон : Дастин Тиллман был ребенком, когда его родители, тетя и дядя были убиты в его доме, и именно его свидетельские показания отправили его старшего приемного брата, Расти, в тюрьму за преступление.Сорок лет спустя он узнает, что Расти уходит, основываясь на новых данных ДНК. Поскольку эта новость вызывает дрожь в жизни Дастина и его семьи, он дружит с бывшим полицейским, у которого есть теория о некоторых местных убийствах. Как это часто бывает в книге Чаона, вы будете очарованы историей и персонажами с первой страницы, а затем внезапно подозреваете, что все не так, как кажется, и вас затягивает еще больше. (Джанет).

Обвинение от Банди : Для читателей, заинтересованных в откровенном взгляде на жизнь в Северной Корее, Обвинение , первоначально опубликованное в Южной Корее в 2014 году, погрузит вас в рассказы простых людей: жена, которая борется. чтобы готовить ежедневный завтрак во время голода, начальник завода застрял между осуждением друга семьи и тем, чтобы оставаться на стороне партии, мать, воспитывающая своего ребенка в пугающей пропаганде, бывший герой коммунистической войны, разочарованный партией, мужчина отрицал разрешение на поездку, который пробирается в поезд, чтобы увидеть свою умирающую мать.Банди, конечно же, псевдоним: согласно французскому изданию, автор родился в 1950 году, жил в Китае, а теперь является официальным писателем правительства Северной Кореи. Рассказы, написанные между 1989 и 1995 годами, были тайно вывезены другом — и будут доступны нам через Grove Press. (Соня)

Двенадцать жизней Сэмюэля Хоули by Ханна Тинти : Этот новый роман редактора журнала One Story рассказывает о профессиональном преступнике, который сразу же дает своей дочери шанс на нормальную жизнь.Но когда его дочери, Лу, становится интересно узнать о 12 загадочных шрамах на теле ее отца, каждый из которых указывает на отдельное огнестрельное ранение, она обнаруживает гораздо более мрачную историю, чем она представляла. Двенадцать жизней — это «одна часть Квентина Тарантино , одна часть Шахерезада и двенадцать частей дикого новаторства», — говорит Энн Патчетт , автор книги Commonwealth . (Майкл Б.)

The Night Ocean by Поль Ла Фарж : Художественная литература встречается с историей в серии серии замысловатых вложенных друг в друга повествований «Ночной океан» .Муж психолога, одержимый любовной историей между писателем ужасов H.P. Лавкрафт , гей-подросток-поклонник, исчезает, пытаясь разгадать тайну. Этот роман, созданный на протяжении 100 лет и охватывающий широты от Онтарио до Мехико, от автора из Нью-Йорка, авторов La Farge, обещает с легкостью перенести саспенс Лавкрафта в наши дни. (Кирстин Б.)

Подожди, пока ты не увидишь меня Танцуй by Деб Олин Унферт : Унферт — автор, о котором многие зацикленные клише говорят правду: она проницательна, остроумна и — вот оно что — умница.Ее рассказы были опубликованы в журналах Granta , McSweeney’s и Paris Review и собраны здесь впервые. (Джанет)

Апрель

Все возможно by Элизабет Строут : «Когда я писал , меня зовут Люси Бартон, », — сказала Строут, автор бестселлеров New York Times и обладательница Пулитцеровской премии, своего романа 2016 года, «это пришло. мне кажется, что у всех персонажей, о которых говорили Люси и ее мать, были свои истории.« Все возможно» был написан вместе с Люси Бартон . Для многих преданных читателей Страута этот роман обещает расширить и добавить глубины истории, исследуя темы любви, потери и надежды в произведении, которое «напоминает Olive Kitteridge в своем богатстве, структуре и сложности». (Клэр)

Дьявол на кресте by Ngũg wa Thiong’o : Эта тревожная аллегория, действие которой происходит в постколониальной Кении, от бессменного кандидата в Нобелевские премии исследует зло, которое творят люди, и надежду, которая служит его единственным противоядием.Написанная в тюрьме, пресловутая структура книги и непримиримый политический посыл — вспомните Карл Маркс , распространяющий теологию освобождения в Восточной Африке — следует за молодой кенийской женщиной Хасинтой Вариингой, которая, несмотря на серьезную несправедливость, не желает видеть ни своего духа, ни ее культура раздавлена. Это оригинальный перевод 1982 года с языка гикуйю, который в настоящее время переиздается как часть цикла африканских писателей Penguin Classics. (Илья)

Marlena by Julie Buntin
Мне посчастливилось прочитать предварительный экземпляр замечательного дебютного романа Бантина о тесной дружбе между двумя молодыми женщинами в сельском Мичигане, и я согласен с Стефани Данлер , автором Sweetbitter , который называет это «разрыванием».«Помимо захватывающей истории и детализированных персонажей, Бантин также представил важную историю о зависимости и бедности в средней Америке. В обзоре, отмеченном звездочками, Книжный список назвал его «Ферранте-эск». (Эдан)

Война в Америке by Омар Эль Аккад : Эль Аккад — отмеченный наградами канадский журналист, чьи репортажи варьировались от войны в Афганистане до протестов в Фергюсоне, штат Миссури. Его блестящий и в высшей степени тревожный дебютный роман открывается в 2074 году. в начале Второй гражданской войны в США и следует за молодой девушкой из Луизианы Сарат Честнат, поскольку время и конфликт постепенно превращают ее из ребенка в оружие.(Эмили)

The Book of Joan by Lidia Yuknavitch : В новом мире нам нужен новый тип героя, и переосмысленная Жанна д’Арк из Юкнавича кажется именно такой. Действие этого романа происходит в ближайшем будущем после того, как мировые войны превратили Землю в зону боевых действий, вслед за широко хваленым романом «Маленькие спинки детей ». Выжившие — это бесполые, голые, бледно-белые существа, которые пишут истории на своей коже, но группа повстанцев сплачивается за лидером культа по имени Жан де Мен. Роксана Гей называет это «резким осуждением и яростным творческим пересказом». (Клэр)

Последний неандерталец by Клэр Кэмерон : Наша собственная Кэмерон возвращается с новым романом о двух женщинах, разделенных, ох, всего 40 000 лет: девочка, старшая дочь в последней семье неандертальцев, и современный археолог Розамунд Гейл, во время беременности раскапывающая руины неандертальцев. То, как эти две истории перекликаются и перекликаются друг с другом, будет лишь одной из его прелестей.Столь остроумная посылка могла исходить только от писателя, который принес нам Медведь , который O, The Oprah Magazine назвал «нежным, ужасающим, пронзительным путешествием» и который People поставил 4 звезды, сказав: «Это может сработать. для кемпинга то же, что Jaws для плавания ». (Эдан)

Startup by Дори Шафрир : Вероятно, вы знаете Шафрир по ее подписи на Buzzfeed — ее культурное письмо всегда умно, актуально и обоснованно. Дебютный роман Шафрира звучит примерно так же: три человека, работающие в одном офисном здании на Манхэттене с противоречащими друг другу желаниями, амбициями и отношениями, идут к серьезному конфликту и считают, что скандал затягивает каждого из них в водоворот средств массовой информации и денег.Также задействованы веселье, приложение для осознанности и ошибочное текстовое сообщение. С нетерпением жду этого. (Соня)

Что значит, когда человек падает с неба by Lesley Nneka Arimah : этот дебютный сборник рассказов, получивший свое название от рассказа, опубликованного в Catapult в 2015 году и получившего широкое признание — тот, который органично сочетает в себе магию реализм и своего рода научная фантастика, в результате чего возникла единственная в своем роде антиутопия, — возвещает о появлении нового блестящего таланта.Не верьте нам на слово: один рассказ «Кто будет встречать вас дома» появился в журнале The New Yorker и был финалистом Национальной премии журнала, а другие уже получили высокую оценку всего издательского сообщества. Эти истории исследуют узы, связывающие нас вместе, но в магических, даже подрывных формах. (Каули)

Звезда Пустоты by Захари Мейсон : Во втором романе Мэйсона трое людей, живущих в совершенно разных обстоятельствах в антиутопическом ближайшем будущем, сближены таинственными силами.Будущее, которое Мейсон представляет в Void Star , не особенно поразительно — резкое изменение климата, постоянно расширяющееся разделение классов и ИИ, которые эволюционировали далеко за пределы понимания людей, создавших их, — но что отличает Void Star от других, так это ошеломляющая и галлюцинаторная красота прозы Мэйсона. И спекулятивный триллер, и медитация на память и смертность. (Эмили)

Imagine Wanting Only This by Кристен Радтке : Я рассказываю как можно большему количеству людей, насколько я крута, что я считаю Радтке, чтобы, когда она взорвется, у меня будет доказательство того, что я был впереди всех.Помимо собственной карьеры писателя и иллюстратора, она является управляющим редактором Sarabande Books (где она не только опубликовала Thrown by Kerry Howley — одну из моих любимых книг за последние 5 лет, но и разработала ее потрясающую обложку. ). Ее первая книга — графические мемуары / рассказы о путешествиях о ее жизни, истории семьи и путешествии по миру в поисках руин. (Джанет)

Саншайн Стейт by Сара Джерард : Автор возвращается домой к подробному, личному и хорошо исследованному собранию эссе Джерарда о Флориде, ее жителях и их способах охоты друг на друга.Что касается добросовестности Флориды, для него не намного больше солнечного штата, чем когда он рос в Персидском заливе в семье Эмвей, и действительно, в восьми эссе книги Джерард охватывает большую часть территории штата, чем Walkin ’Lawton Chiles . (Ник М.)

Королевство молодых от Эди Мейдав : новый сборник рассказов писателя, который принес нам Лола, Калифорния, Crawl Space, и The Far Field . Истории предлагали сравнения с Владимиром Набоковым , Clarice Lispector и Italo Calvino .(Лидия)

Май

Мужчины без женщин by Харуки Мураками : Семь историй в новом сборнике Мураками касаются жизней мужчин, которые по той или иной причине оказываются в одиночестве. В «Шахерезаде» к мужчине, живущему в изоляции, регулярно навещает женщина, которая утверждает, что помнит прошлую жизнь миногой; в «Вчера» студент университета оказывается вовлеченным в жизнь странного коллеги, который настаивает, чтобы студент пошел на свидание со своей девушкой.(Эмили)

The Purple Swamp Hen by Пенелопа Лайвли : В ее многочисленных замечательных книгах Лайвли варьировалась от низкого фарса ( How It All Began ) до высоких чувств (Moon Tiger ), от детской литературы до воспоминаний о жизни. старость. Теперь идет ее четвертый сборник рассказов, первый за 20 лет. Заглавный рассказ основан на достоверно занимательном исходном материале: о мерзких жизнях римских правителей. Роберт Грейвс обратился к заикающемуся Клавдию за своим рассказчиком, Лайвли к менее возвышенному персонажу: лиловой болотной курице.Другие истории связаны с неприятностями: муж и жена стараются из них выбраться, а преданная жена изо всех сил старается причинить что-то своему мужу. (Мэтт)

Женщина № 17 by Эдан Лепуки : Наш собственный Лепуки всегда хорошо понимал психику женщин — особенно так называемых «трудных» главных героев. Ее первый роман, California , возможно, был о семье, пережившей конец общества, но на самом деле это была постапокалиптическая семейная драма, полная острого остроумия и наблюдений.Ее попытки второкурсницы более основаны на реальности, но столь же резки. Леди — писательница, изо всех сил пытающаяся вырастить двоих детей и закончить мемуары, когда она нанимает С. в помощь, но художник становится больше, чем просто няней для старшего проблемного сына Леди. (Тесс М.)

Trajectory by Richard Russo : В этом новом сборнике Руссо, участник 2016 Year in Reading, отвлекается от синих воротничков, которых читатели знают по его бестселлерам Nobody’s Fool и Empire Падение , чтобы рассказывать истории о борющихся писателях, пробующих свои силы в сценарии, и профессорах колледжей, отдыхающих в Венеции.Независимо от того. Читатели все еще могут рассчитывать на то, что Руссо расскажет глубоко человеческие истории о горе, заквашенные мягким черным юмором. (Майкл Б.)

The Dinner Party by Джошуа Феррис : Книга после того, как «Человек Ферриса» вошел в шорт-лист To Rise Again at the Decent Hour , представляет собой сборник рассказов. Заглавный рассказ, впервые опубликованный The New Yorker в 2008 году, рассказывает о паре, которая приглашает скучную пару на ужин («даже их чертовы сюрпризы предсказуемы») только для того, чтобы удивиться, когда скучной паре удается удивить не появляется.Сборник объединяет истории, которые обещают «глубокие желания, душераздирающий абсурд и искупительный жизненный юмор», которыми так хорошо известен Феррис. (Клэр)

The Leavers by Lisa Ko . Дебютный роман Ко уже получил премию Pen / Bellwether Award 2016 за социально ориентированную литературу, премию, созданную и выбранную Барбарой Кингсолвер . Конкурс присуждает награду за роман, «который затрагивает вопросы социальной справедливости и влияния культуры и политики на человеческие отношения», и книга Ко, безусловно, соответствует этому похвальному описанию.Роман — это история Деминга Гао, сына матери-иммигрантки китайско-американского происхождения, которая однажды не вернется домой с работы. Усыновленный белыми профессорами колледжа, Деминг переименован и переделан по их образу, но его прошлое не дает ему покоя. (Ник Р.)

Айседора по Амелия Грей . Бесконечно изобретательный Грей (чей рассказ «Лабиринт» из The New Yorker является жемчужиной) создает вымышленную интерпретацию Айседоры Дункан , которую когда-то описывали как «женщину, которая вложила модерн в современный танец».«Танцовщица, смешавшая классическое, священное и чувственное, Дункан — идеальный объект для Грея; Если писатель сможет искусно воскресить миф о Тезее на ярмарке в маленьком городке, то он сможет воздать должное такой вдохновляющей и тревожной жизни, как жизнь Дункана. (Ник Р.)

Chemistry by Weike Wang : В этом дебютном романе аспирант-химик изучает значение слова «взрывчатое вещество», когда суровые естественные науки сталкиваются с хронической нестабильностью сердца.Традиционная семья, невеста, которую нельзя пропустить, и исследовательский проект по обвалу являются достаточным катализатором, чтобы заставить главного героя отправиться на поиски того, что невозможно приготовить в лаборатории. Если научные данные звучат правдоподобно, в ее дьявольские часы автор выступает как настоящий химик-органик. (Илья Р.)

Никто не может произнести мое имя by Ракеш Сатьял : Действие романа Сатьяла происходит в пригороде Кливленда и рассказывается история Харита и Ранджаны, которые оба являются индийскими иммигрантами, переживающими утрату.Сестра Харита скончалась, и он заботится о своей матери; Сын Ранджаны ушел в колледж, и она беспокоится, что у ее мужа роман. Эти два персонажа образуют дружбу посреди горя и самопознания в романе, который одновременно и проникновен, и забавен. (Зои)

Плохие сны и другие рассказы by Тесса Хэдли : Стойкая жительница Нью-Йорка (чей заглавный рассказ «Плохие сны» появился в журнале в 2013 году) выпускает свой третий сборник рассказов за последнее десятилетие.В одном из эпизодов 1914 года школьная учительница борется с растущей силой женского избирательного движения; в другом юный домработник наталкивается на загадочный дневник. В общем, в рассказах крошечные события превращаются в моменты огромной важности — в заглавной истории кошмар маленького ребенка оказывается стержнем сюжета. (Том)

Однажды мы все умрем, и все это не будет иметь значения by Scaachi Koul . Ах, нынешний лидер в номинации «Самый популярный титул наступающего года».Дебютный сборник эссе канадского писателя посвящен «воспитанию дочери индийских иммигрантов в западной культуре, обращению к сексизму, стереотипам и всеобщим невзгодам жизни». Поклонники ее творчества в сети будут рады увидеть ее на распечатанной странице. Канадский журналист (и бывший профессор журналистики Коула) Камаль Аль-Солайли сказал о своем письме: «Для меня она обладает этим редчайшим даром: мощным, узнаваемым голосом, который можно услышать и оценить на разных платформах и при подсчете слов.”(Элизабет)

Salt Houses by Hala Alyan : В своем дебютном романе Альян рассказывает историю палестинской семьи, которая была изгнана Шестидневной войной 1967 года и вторжением Саддама Хусейна в Кувейт в 1990 году. Это душераздирающее и важное История исследует перемещение, принадлежность и семью в лирическом стиле. (Зои)

Июнь

So Much Blue by Персиваль Эверетт : В 30-й книге Эверетта художник трудится в одиночестве, рисуя то, что может быть его шедевром.Один на своем рабочем месте, вдали от детей, лучшего друга и жены, художник вспоминает воспоминания о прошлых делах, прошлых приключениях и обо всем, чем он пожертвовал ради своего ремесла. (Ник М.)

Состоявшийся гость by Энн Битти : 1976 год был удачным для Битти: она опубликовала свой первый сборник рассказов Искажения , а также свой дебютный роман Холодные сцены зимы . Сорок лет спустя и примерно 20 книг спустя у Битти появился новый сборник рассказов, близкий к прошлогоднему The State We’re In , связанным рассказам, действие которых происходит в штате Мэн.Одна из отличительных черт короткометражных произведений Битти — ее пристрастие к причудам: «Как бы хорошо вы ни писали, вы можете стать злейшим врагом самому себе, придавая ему такой высокий вид, что читатель может относиться к нему только на его собственных условиях. А если у вас есть какие-то маленькие странности повседневной жизни, которые нельзя разгадывать, мне кажется, что люди могут идентифицировать себя с ними ». (Ник Р.)

Hunger by Роксана Гей : Несколько лет назад Гей написала в Tumblr посты о кулинарии и ее сложных отношениях с едой, которые были честными, но медитативными.Это было на пороге ее революционного сборника эссе Bad Feminist . Теперь она может быть нарицательным, но ее вторая научно-популярная книга с той же искренностью и сочувствием раскрывает давнюю тему роли, которую еда играет в ее семье, обществе и личном мировоззрении. (Тесс М.)

Последний ребенок, оставленный by Rosecrans Baldwin : Утренние новости Соучредитель и автор Paris, I Love You but You Bringing Me Down возвращается с тайной убийства / романом / историей взросления установлен в Нью-Гэмпшире.(Лидия)

Dear Cyborgs by Eugene Lim : Лим уже давно является издателем небольшого авангардного Ellipsis Press, авторами которого являются Joanna Ruocco , Evelyn Hampton , Jeremy M. Davies и сам Лим. , отличаются уникальным голосом, вниманием к языку и экспериментам. Вместе они составляют значительную, хотя и менее известную работу. Дорогой Киборг , третий роман Лима, станет его первым, выйдет в крупную прессу (FSG). Тобиас Кэрролл сказал: «Романы Лима проходят грань между гипнотически знакомым и тайно устрашающим». По сравнению с Tom McCarthy и Valeria Luiselli и похвалой от Gary Lutz и Renee Gladman , работы Лима заслуживают внимания. (Энн)

The Gypsy Moth Summer by Julia Fierro : В этом продолжении сериала Cutting Teeth , посвященного групповому портрету бруклинских хипстерских мам в духе времени, Фиерро переводит время вспять, к лету 1992 года, когда нашествие цыганских мотыльков Заражает Авалон, островок у побережья Лонг-Айленда, приводя в движение сложную историю о межрасовой любви, классовых конфликтах и возможном промышленном отравлении на местном авиационном заводе. Джоанна Ракофф , автор книги « Мой Сэлинджер, год », говорит Фиерро, директор Бруклинской писательской мастерской на Сакетт-стрит, написала «роман, который нужно постепенно смаковать, соглашаясь со своими персонажами, как старые друзья». (Майкл Б.)

Город всегда побеждает by Омар Роберт Гамильтон : Дебютный роман о египетской революции от режиссера и активиста Гамильтона, который написал о событиях на площади Тахрир для The Guardian и в других местах.(Лидия)

и выше

Sing, Unburied, Sing by Jesmyn Ward : Ранние рецензенты Sing, Unburied, Sing неоднократно упоминали «Одиссею », рассказывающую о своем главном герое в путешествии из сельской местности Миссисипи в тюрьму штата и за ее пределы. . В руках менее талантливого писателя эта параллель может показаться чрезмерной, но в руках одного из самых талантливых, щедрых и проницательных писателей это совсем не так.(Ник М.)

Пассажир by Кормак Маккарти : Какое отношение Нильса Бора к квантовой механике имеет к Иоганну Себастьяну Баху и самоубийству молодой женщины из Нового Орлеана? Возможно, ничего. Или, возможно, это было подслушано при предварительном чтении — с 2015 года — долгожданного нового романа Кормака Маккарти: «Интеллект — это числа; это не слова. Слова — это то, что мы придумали ». Эта точка с запятой не дает мне покоя. От Кнопфа: «Книга первая» и «книга вторая» Маккарти выйдет в марте 2017 года.Через неделю история меняется. Может, в июле. Возможно декабрь. С Маккарти расчет остается непостижимым, но ожидание того стоит. (Илья Р.)

And So On by Кизе Лаймон : Мы не узнали практически ничего нового об этой книге с момента нашего последнего превью, но продолжаем ожидать ее в 2017 году. Как я сказал тогда, «Лаймон — писатель из Миссисипи, который участвовал в Esquire , ESPN, Oxford American , Guernica и ведет колонку для The Guardian .Его первый роман, Long Division , составляет множество списков «лучших книг, о которых вы никогда не слышали», так что не стесняйтесь доказать их неправоту, прочитав его прямо сейчас. Что мы знаем о его втором романе, так это то, что он сказал, что, надеюсь, шокирует людей. Игра с комедией, афро-футуристическим дерьмом и ужасом ». (Джанет)

Седьмая функция языка by Laurent Binet : загадка критической теории сумасбродства, написанная автором HHhH . В новом романе полицейский детектив сталкивается с такими, как Жак Деррида , Умберто Эко , Жиль Делез , Мишель Фуко , Джудит Батлер и Джулия Кристева .Звучит чокнутым. (Лидия)

Sour Heart by Jenny Zhang : У Чжана есть диапазон: поэт / Новичок писатель / эссеист / а теперь у писателя-беллетриста голос одновременно резкий, игривый и обнадеживающий. «Если я пукну рядом с неповоротливым белым мужчиной, а затем уйду, сделал ли я что-нибудь важное?» — спрашивает она в своей записной книжке Hags , когда задается вопросом о способах борьбы с империализмом; она писала о встречах с привилегиями белых как американец китайского происхождения, о беспорядке, чувствах и депрессии, об ошибках и текстовых сообщениях и Трейси Эмин , а также о сопротивлении Дональду Трампу .Чжан обязательно привнесет эту силу в свой первый сборник рассказов Sour Heart , который станет первой книгой, опубликованной издательством Lena Dunham’s Lenny Imprint. (Энн)

Made for Love by Алисса Наттинг : Хейзел сбежала от мужа и переехала в дом престарелых своего отца, парк трейлеров для пожилых людей. Она какое-то время лежит на дне. Однако все непросто. Ее муж является основателем и генеральным директором Gogol Industries, технологического конгломерата, стремящегося сделать свою продукцию повсеместной в повседневной жизни, и он полон решимости использовать огромные высокотехнологичные ресурсы компании, чтобы вернуть ее.Между тем, я упоминал, что отец Хейзел одержим реалистичным секс-роботом? (Ник М.)

What We Lose by Zinzi Clemmons : дебютный роман от Apogee Journal соучредителя и редактора LitHub. Танди теряет свою мать из Южной Африки и управляет процессом скорби и взросления в Пенсильвании. (Лидия)

И теперь у нас есть все by Миган О’Коннелл : Миллионы Год в Reading квасцы и обозреватель The Cut журнала New York О’Коннелл внесет свой фирменный голос в сборник эссе о материнстве, заявленный как « этого поколения Инструкция по эксплуатации .Читатели, которые следят за публикацией О’Коннелл для The Cut или ее информационного бюллетеня, с нетерпением ждут полного тома ее родственных, иногда едких, иногда нежных размышлений о писательстве и семейной жизни. (Лидия)

This Will Be My Undoing by Morgan Jerkins : Jerkins слишком образованна для своего возраста, но диапазон ее навыков и интересов — русский свет 19 века, послевоенный японский свет, говорящий на шести языках, редактор, литературный помощник агент — такая классная, я просто не могу ей завидовать.Джеркинс пишет репортажи, личные эссе, художественную литературу, профили, интервью, литературную критику, а также статьи о спорте и поп-культуре. Сейчас у нее выходит сборник эссе: This Will Be My Undoing . Некоторые из ее ранее опубликованных эссе включают «Психические потери от чтения новостей в черном», «Почему мне сделали лабиопластику в 20 лет» и «Как терапия не делает меня плохим христианином» — все они могут или могут не будут собраны в новой книге; но вы почувствуете все, чего мы можем ожидать.(Соня)

Sharp by Мишель Дин : Дин зарекомендовала себя как проницательный журналист-феминист и критик для таких изданий, как The Guardian , New Republic и The Nation . Ее работы часто сосредоточены на пересечении криминала, культуры и литературы. Поэтому вполне уместно, что ее первая книга — документальная литература о других влиятельных женщинах-критиках. (Тесс М.)

Вкус ужаса, с 1764 года по настоящее время: Блум, Клайв: 9781847060518: Амазонка.com: Книги

«Эта очень доступная книга ярко демонстрирует вкус к готике за последние два столетия и мастерски знакомит читателя с рядом странного и прекрасного в литературе, искусстве и порой более грандиозными персонажами великие деятели готической культуры ». (Профессор Дэвид Пантер, факультет английского языка, Бристольский университет, Великобритания)

«Клайв Блум выполнил очень сложный трюк, написав книгу о готике, которая рассказывает нам кое-что новое.Ему не только удается охватить раннюю историю этого разностороннего и мультиродового эстетического стиля как в его трансатлантическом, так и в европейском проявлениях, но он доводит эту историю до самого последнего момента, рассматривая его самые последние возрождения в серии «Сумерки». Что особенно интересно в этой книге, так это ее связь между готикой и причудами девятнадцатого века, касающимися паранормальных явлений и спиритизма, и Блум показывает, как они также повлияли на раннее кино. В этой живой книге есть чем насладиться.Новые читатели увидят в нем всеобъемлющий учебник, в то время как я не могу себе представить, что даже самый опытный и пресыщенный читатель Готики и ее обширной вторичной литературы не найдет чего-то свежего интереса ». (Профессор Джон Саймонс, факультет искусств Университета Маккуори, Австралия)

«В отличие от бесчисленных исследований классической готической литературы и готической архитектуры, книга Блума представляет собой всестороннее исследование« готической чувствительности », которая поддерживает сегодня жанр ужасов.Литературные иконы, такие как Уолпол, Льюис и Рэдклифф, получают должное, но Блум идет намного дальше и ловко переплетает их основные истории и биографии с историями и биографиями десятков других художников, драматургов и режиссеров, всегда помня о влиятельных политических и религиозных контекстах, чтобы проиллюстрировать оба эти аспекта. медленная эволюция жанра и неумирающая сущность готики. Представляя широкий спектр информации и идей, Блум с энтузиазмом фокусируется на глубоко ощущаемой «человеческой потребности в таинственном», которая отражает жизнеспособность настоящего готического искусства для его первой и самой преданной аудитории.»(Джозеф Мэддри, автор / продюсер фильма« Кошмары в красном, белом и синем: эволюция американского фильма ужасов »)

‘Готические истории Клайва Блума спасают объект из паутины угла башни из слоновой кости, в которой он недавно оказался запертым. в более эзотерических отраслях академической науки. Он прослеживает — в увлекательном, убедительном стиле — двухсот пятидесятилетний спецэффект, который превратил бурлеск, фальшивую средневековую сказку, написанную Горацием Уолполом в Туикенхеме середины восемнадцатого века с помощью бесчисленных вариаций и ремиксов. , в мировое культурное отношение сегодня.Вариации — иногда причудливые, иногда яростные — включают в себя стихи, пьесы, романы, рассказы, гроши, журналы, мемуары, полемику, фантасмагории, фильмы ужасов, сериалы, современную готическую культуру и компьютерные игры. От зарождения готики до сумерек. Возвышенное, экзотическое, трансгрессивное, сказочное, пошлое и утонченное, другое — все это здесь. Мне очень нравилось читать «Готические истории». (Профессор сэр Кристофер Фрейлинг, автор «Вампиров» и «Кошмар: Рождение ужаса» и сокуратор выставки Тейт Британия «Готические кошмары: от Фюзели до Блейка»)

«В этой яркой и болезненно болезненной книге, полной щедрых и сочных цитат. , он [Блум] исследует культурную устойчивость готики по обе стороны Атлантики.Его исторический подход переплетает литературный, политический и культурный анализ с краткими биографиями, документирующими всевозможные причудливые формы поведения. Результатом является широкое международное и обширное рассмотрение жестокости, насилия, пыток, страданий, упадка, боли, загрязнения, коррупции и разложения. Подскажите подземелья, тюрьмы, монстров, трупы и бандитов! … Этот красочный обзор зарождения и развития готики, представляющий новые идеи и обобщающий множество знаний, доступен, увлекателен и превосходен »

( Times Higher Education Supplement ) болезненная, готическая чувствительность смешивает тюремное заключение с некромантией, технологии с архитектурой, вампиры с познаниями.Причудливое и дикое, как объясняет профессор Блум в этом энергичном обзоре, возникло из-за европейского страха перед современностью. Начиная с работы Горация Уолпола «Замок Отранто » в 1764 году, авторы, обеспокоенные потерей контроля, вызванной демократией, восстанием и технологиями, отреагировали возрождением антикварной обстановки, научной подрывной деятельностью и мрачными затруднениями … Это оживленный учебник, с щедрыми выдержками из первоисточников, без жаргона или академической позерства. Избранные списки литературы направляют интересующихся, а профессор Блум многое охватывает в небольшой книге.Его рекомендуют всем, кому интересно, почему началось увлечение готикой, почему оно длилось так долго и как оно продолжает воплощать свои изменяющие форму заклинания ». — New York Journal of Books

« Вам понравится этот волнующий грандиозный тур по готике ».
BBC History Magazine

« Присутствует чувство радости и восторга, которое передаёт волнение Блум от открытия стольких связей и переплетения нитей. «Готические истории» освежают своей академической тщательностью (не читая, как сухой и пыльный учебник) и необычны по своей вдумчивой, но извилистой природе.»
-Oliver Ho, Popmatters , 18 августа 2010 г.

‘Эпизодический и анекдотический стиль Блума не только делает эти рассказы свежими и информативными, но и интересными для чтения и доступными … Новое дополнение Блума к канону делает это очень редкая разновидность научной работы: полностью развлекательная и информативная академическая работа ».

(The Gothic Imagination (Блог))

«Эта очень доступная книга ярко раскрывает вкус к готике за последние два столетия и мастерски знакомит читателя с рядом странного и прекрасного в литературе, искусстве и мире. порой сверхъестественные образы великих деятелей готической культуры.(Сэнфорд Лакофф)

«Клайв Блум выполнил очень сложный трюк, написав книгу о готике, которая рассказывает нам что-то новое. Ему не только удается охватить раннюю историю этого разностороннего и мульти-универсального эстетического стиля в обоих. его трансатлантические и европейские проявления, но он актуализирует эту историю, рассматривая ее последние возрождения в серии «Сумерки». Что особенно интересно в этой книге, так это ее связь между готикой и причудами девятнадцатого века для паранормального и паранормального. Спиритизм и Блум показывают, как они также повлияли на раннее кино.В этой живой книге есть чем насладиться. Новые читатели увидят в нем всеобъемлющий учебник, в то время как я не могу себе представить, что даже самый опытный и измученный читатель Готики и ее обширной вторичной литературы не найдет чего-то свежего интереса ». (Сэнфорд Лакофф)

« В отличие от бесчисленных исследований. Книга Блума, посвященная классической готической литературе и готической архитектуре, представляет собой всестороннее исследование «готической чувствительности», которая поддерживает сегодня жанр ужасов. Литературные иконы, такие как Уолпол, Льюис и Рэдклифф, получают должное, но Блум идет намного дальше и ловко переплетает их основные истории и биографии с историями и биографиями десятков других художников, драматургов и режиссеров, всегда помня о влиятельных политических и религиозных контекстах, чтобы проиллюстрировать оба эти аспекта. медленная эволюция жанра и неумирающая сущность готики.Представляя широкий спектр информации и идей, Блум с энтузиазмом фокусируется на глубоко ощущаемой «человеческой потребности в таинственном», которая отражает жизнеспособность настоящего готического искусства для его первой и самой преданной аудитории ». (Сэнфорд Лакофф)

«Готические истории» Клайва Блума спасают предмет из паутины угла башни из слоновой кости, в которую он недавно оказался заключен более эзотерическими ветвями академической науки. В нем прослеживается — в увлекательном, убедительном стиле — двухсот пятидесятилетний особый эффект, который превратил бурлеск, искусственный средневековый рассказ, написанный Горацием Уолполом в Туикенхеме середины восемнадцатого века, с помощью бесчисленных вариаций и ремиксов, в мировую культурную позицию сегодняшнего дня.Вариации — иногда причудливые, иногда яростные — включают в себя стихи, пьесы, романы, рассказы, гроши, журналы, мемуары, полемику, фантасмагории, фильмы ужасов, сериалы, современную готическую культуру и компьютерные игры. От зарождения готики до сумерек. Возвышенное, экзотическое, трансгрессивное, сказочное, пошлое и утонченное, другое — все это здесь. Мне очень нравилось читать «Истории готики». (Сэнфорд Лакофф)

«В этой яркой и болезненно-радостной книге, полной щедрых и пикантных цитат, он [Блум] исследует культурную устойчивость готики по обе стороны Атлантики.Его исторический подход переплетает литературный, политический и культурный анализ с краткими биографиями, документирующими всевозможные причудливые формы поведения. Результатом является широкое международное и обширное рассмотрение жестокости, насилия, пыток, страданий, упадка, боли, загрязнения, коррупции и разложения. Подскажите подземелья, тюрьмы, монстров, трупы и бандитов! … Этот красочный обзор зарождения и развития готики, представляющий новые идеи и синтезирующий множество научных знаний, доступен, увлекателен и грандиозен. Готическая чувственность смешивает заключение с некромантией, технологии с архитектурой, вампиры с сеансами.Причудливое и дикое, как объясняет профессор Блум в этом энергичном обзоре, возникло из-за европейского страха перед современностью. Начиная с работы Горация Уолпола «Замок Отранто » в 1764 году, авторы, обеспокоенные потерей контроля, вызванной демократией, восстанием и технологиями, отреагировали возрождением антикварной обстановки, научной подрывной деятельностью и мрачными затруднениями … Это оживленный учебник, с щедрыми выдержками из первоисточников, без жаргона или академической позерства. Избранные списки литературы направляют интересующихся, а профессор Блум многое охватывает в небольшой книге.Его рекомендуют всем, кому интересно, почему началось увлечение готикой, почему оно длилось так долго и как оно продолжает переводить свои изменяющие форму заклинания ». — New York Journal of Books

« Есть чувство радости и волнение, которое передается, передающее волнение Блум при обнаружении такого количества связей и переплетения нитей. «Готические истории» освежают своей академической тщательностью (не читая, как сухой и пыльный учебник) и необычны по своей вдумчивой, но извилистой природе.»
-Oliver Ho, Popmatters , 18 августа 2010 г.

‘Эпизодический и анекдотический стиль Блума не только делает эти рассказы свежими и информативными, но и интересными для чтения и доступными … Новое дополнение Блума к канону делает эта очень редкая разновидность научной работы: полностью развлекательная и информативная академическая работа ».

(Сэнфорд Лакофф)

Здесь определенно новая информация: анекдоты, которые удивят и порадуют самого начитанного готического исследователя … Синтез информации также кажется свежим…. широта знаний о литературе и культуре и огромный объем материала, который Блум вплетает в свое повествование, впечатляют … полезная книга для обычного читателя, желающего узнать больше об истории готики … в ней собрано множество увлекательных деталей. . (Сэнфорд Лакофф)

Готическая литература и история Новой Англии

Готическая литература и история Новой Англии исследует историю, природу и будущее готического режима в регионе, от судебных процессов над ведьмами до движения Black Lives Matter.Три основных направления ее деятельности — это репрезентация женщин как писателей и потребителей готической литературы, страх пуритан перед дикой природой и обращение с коренными народами, а также наследие рабства и стойкого расизма. Тексты включают Коттона Мэзера и других пуританских богословов, которые собирали фольклор сверхъестественного; «Пограничная готика» повествований о индийском плену; канонические авторы американского Возрождения, такие как Мелвилл и Хоторн; традиция женских историй о привидениях и отечественная готика от Харриет Бичер-Стоу до Шарлотты Перкинс Гилман и Ширли Джексон; Стивен Кинг и бум ужасов двадцатого века; и писатели нынешнего поколения, отвечающие на расовые и гендерные проблемы в творчестве Х.П. Лавкрафт, писатель из Провиденса, рассказы которого когда-то определяли готическое наследие Новой Англии.

Готическая литература и история Новой Англии выявляет религиозную нетерпимость, расизм и женоненавистничество, присущие готике Новой Англии, и то, как эти кошмары продолжают преследовать литературу и популярную культуру — туризм, фильмы, телевидение, игры, изобразительное искусство и многое другое.

Это интересная работа, предназначенная для исследователей готического стиля, которые, возможно, не знакомы с последними достижениями в области художественной литературы и кино, а также для продвинутых студентов и аспирантов, которые ищут компактное введение в эту область американской готики.Он предоставит обзор критики, хронологию исторических событий и литературных текстов, а также предложения для дальнейшего чтения. Подход основан на открытых вопросах, которые могут помочь инструкторам «учить конфликты» вокруг расы, пола, класса и эстетики готики.

Нет обзоров для этого названия.

Фэй Рингель, почетный профессор гуманитарных наук Академии береговой охраны США, Нью-Лондон, Коннектикут, много писала об американской готике.

Anthem Impact

Исследования гимнов в готической литературе

Обращение автора и благодарности; Краткая хронология; 1. Готика в Америке и Новой Англии; 2. Из пустыни на чердак: ведьмы, индейцы, граница и домашняя готика; 3.

Строительная компания Акфен | akfengroup_main.ru