Синоним к слову готично

Все синонимы к слову «готично»

Синонимы к слову «готично» — 7 букв.

#	Синоним	Количество букв	Тип синонима
11	красиво	7 букв.	Слово
12	готично	7 букв.	Слово

Синонимы к слову «готично» — 8 букв.

Синонимы к слову «готично» — 9 букв.

Синонимы к слову «готично» — 11 букв.

3

Синонимы к слову готично — это слова близкие по значению к слову готично, которые с легкостью заменяют его в текстах и в разговоре. Всего найдено синонимов к слову готично — 21 шт. Среди них могут всречаться как слова, так и словосочетания. Из найденных синонимов, слов — 20 шт, а синонимичных словосочетаний — 0 шт.Очень часто, особенно при разгадывании кроссвордов встречается вопрос : «Синоним к слову готично», поэтому в нашем словаре также представлено количество букв из которых состоит тот или иной синоним.

Самый маленький синоним к слову готично состоит из 7 букв, а самое длинное состоит из 11 букв. Найти нужное слово-синоним по количеству букв вы можете воспользовавшись таблицей сверху, а конкретно графой количество букв.

О синонимах

Без слов синонимов в текстах различного характера, будь то повествование, рассуждение, побуждение не обойтись в преодолении неоправданного повторения одного и того же слова. Также применение слов синонимов вместо готично используется в литературе, как способ связи соседних предложений в тексте. В стилистике русской словесности при письменном изложении текста повторение одних и тех же слов идентифицируется как тавтология и является грубой лексической ошибкой. Таким образом, при изложении текста на начальном этапе используется одно из ключевых слов синонима, а дальше по тексту уже применяются подходящие по смыслу слова синонимы, раскрывающие и усиливающие тематику текста для более обширного представления.

Например, изначальное слово «готично» далее уже в зависимости от необходимой применимости, заменяется на брутально,готичненько,гротескно,канонично,красиво,необычно,превосходно,старинно,красивый,готично.

Не забываем, что по своим качествам синонимы могут быть применимы с использованием приставки «не» к словам антонимам, словам противоположным по значению. При этом лексическое значение образованного слова антонима с приставкой не- также характеризуется как синоним.

Характеризуют слово синоним и многозначные слова, образующие сложным словосочетанием слов в своей многозначности по лексическому значению одно из слов предлагаемого синонима в контексте.

В завершении сказанного, хочется подчеркнуть, какую важнейшую роль синонимы играют в речи людей. Применение слов синонимов и умение пользоваться дополнительными ресурсами в виде словарей, дает возможность не только предельно точного и многообразного выражения своих мыслей, но и ведет к обогащению, насыщению нашего родного русского языка.

Добавить синоним к слову готично

Добавление синонима к слову:

Если вы не нашли синоним в списке выше, но знаете его, то вы можете помочь нам сделать наш сайт лучше, введите слово в соответствующее поле и нажмите добавить, после модерации Ваш синоним обязательно будет добавлен.

---

Поиск синонимов

Поиск синонима к слову:

Популярные слова

Возврат к списку

про готов: la_marmotte — LiveJournal

«Готика — это субкультура тех, у кого богатый внутренний мир, таких как я. Готы носят стильную черную одежду и готские кресты — АНК. Этот крест придумали очень давно в прошлом веке египтяне, от них и пошло название готы. А так же готы жили давно в европе там они строили готические церкви. Еще символ готов — кельтский крест. Кельты тоже жили давно вместе с египтянами.

Готы мрачные и дипресивные, они ходят по кладбищам и там пьют абсент и пиво. А ходят они по кладбищам потому что постояно думают о смерти. Не потому что они хотели умереть вообще сейчас, просто думать о смерти очень круто и готично! Готы слушают готичную музыку — например ХИМ и РАСМУС а также Найтвиш.

Готично читать черные и дипресивные книжки и смотреть готичные фильмы. Раньше я считала что самый готичный фильм это Ворон, но Албан мне сказал что это ни так. Самый готичный фильм насвете это Блейд!!! особенно вторая часть!!! И вообще Албан хорошо разбирается в готике, он сатанист а это о многом говорит =)). Какая самая готичная книжка я незнаю я больше люблю смотреть готичные фильмы и готичные мультики. Но мне нравится Винни пух. Это очень готичная книжка.

Готы очень творческие люди с богатым внутренним миром. Они пишут стихи и рисуют сайты.

Еще готы должны быть бледные и худые, хотя это необязательно — главное это быть дипресивным, ходить по кладбищам, слушать готическую музыку и носить крест АНК.

Дипресия это очень готично, и вообще у всех настоящих труевых готов бывают дипрессии. Это когда не хочется идти на кладбище и даже не хочется есть пельмени. Я уже говорила что однажды хотела повесится, хотя правда не сильно хотела. А еще у меня была дипресия когда я на кладбище случайно порвала свой любимый костюм Адидас об ограду памятника =(((. Правда потом Албан мне подарил новый =).

Я люблю пить абсент, это очень мрачный и дипресивный напиток. Он очень крепкий и поэтому его надо разводить. Абсент можно запивать пивом, это действительно готично. Мне нравится фильм «Ворон» я наверное его уже милион раз смотрела!!! А из мультфильмов самый дипресивный — «Ёжик в тумане».

Когда у меня дипресия я читаю сказки, они очень готичные. Я недавно нашла в сети очень дипресивную и готичную сказку про ёжика. Мы с Албаном хотели разыграть эту историю в лицах, но потом передумали, Албан сказал что он сатанист и небудет играть православную белочку. Ну и ладно.

Меня зовут Настя Семенова. Мне 13, я родилась 27 марта 1991 года. Живу в городе Москве, перешла в 8 класс. У меня есть кот, которого я просто обажаю!

Я гот. Об этом в другом разделе, но просто я хотела упомянуть, что я черная и диприссивная.

У меня есть парень Лелик, или просто Албан, как мы его называем =)). Он в этом году закончил нашу школу, но наши чувства крепки. ..

Я не девственница.

Моя любимая книга — про Винни пуха. Честно! Люблю книжки для детей, они отдают чем-то готическим…

Любимый фильм — «Империя страсти».

Любимая марка одежды — Адидас. Да, у них есть очень готические коллекции!! Да, это готично!

Из еды люблю пельмени и пиво. Только сейчас я на диете — питаюсь одним кефирчиком… Зато вот похудею — и это будет смотреться очень по-готичному!

Рост: 168 см

Вес: 67 кг

Многовато )))

Часто впадаю в дипрессии. Не давно вообще повеситься хотела — мой парень Албан мне не звонил.

Музыку я тоже слушаю готическую — ХИМ и РАСМУС!!!

С тех пор, как я ушла с лх, я изменилась. Прихожу обратно другим человеком… Я стала более взрослой и спокойной. Более готичной, что ли: еще больше люблю все мрачное… Полюбила кладбища… Также увлеклась другими направлениями в музыке — как Бьорк и Фабрика Звезд. Я НЕ дественница. Случилось ЭТО с мои парнем — Албаном aka Леликом, который в этом году закончил нашу школу. «

***** Я — САМЫЙ КРУТОЙ ТРУЕВЫЙ ГОТ РОССИИ! *****
«Готика — это субкультура мрачных и непонятых. Такова и я. У меня бледная кожа, темные волосы и мало друзей. Я одинока… Я люблю гулять водиночку, особенно по кладбищам — это готично…

Часто впадаю в дипрессии. Вообще я очень диприсивная, например когда у меня дипресия я не ем свои любимые пельмени, хотя обычно я их люблю. Я люблю готичную одежду например Адидас.

Музыку я тоже слушаю готическую — ХИМ и РАСМУС!!! А еще иногда слушаю Филю ######ова, некоторые его песни очень готичные, и вообще Филя наверно гот!»
— с погибшего сайта http://night-spirit.narod.ru/

это мне polryby4 акую радость открыли))))

Ты и гламурная, ты и готичная, матушка грусть

Эти заметки не о словах, а о колерах. О бумажках для рождественских подарков, о готической раскраске царицы медийных морей — «Медузы».

Ты и гламурная, ты и готичная, матушка грусть

Гасан Гусейнов

Рождественская торговля сладостями и игрушками в супермаркетах нескольких европейских городов, которую я мог наблюдать в середине ноября 2014 года, поразила меня новым неожиданным колером.

Вернее, даже совсем не колером, а непривычным черным фоном. И странным обращением — HELLO! Золоченый Санта Клаус показался на этом фоне гораздо меньше обычного. И тут я догадался: это же у магазина продолжение Хеллоуина. Коробка, игрушка, шоколадка-двойчатка. Экономный маркетинг. То, что не ушло в ноябре, легко долежит до декабря.

И покупатели не морщатся: берлинская публика, например, так разношерстна, а в последние полтора-два десятилетия появилось столько более или менее «готичных» и одновременно «гламурных» модных движений, что рано или поздно этот новый синкретизм должен был стать заметным.

Так же одновременно «готично», словно споря с миром «гламура» в духе раннего Виктора Пелевина, вступила в медийное пространство и рижская «Медуза». Впервые завидев черный фон нового медиума, я даже вспомнил, что главный редактор «Медузы» и один из главных писателей современной России — одноклассники. Вот, думаю, как оно получилось: сумрачная эстетика конца света подмигивает нам с другой стороны нового железного занавеса.

Что же значит эта «готичность» сегодня? Как понять то послание, которое отправляют наши выдающиеся медиумы — романист и издательница — своим читателям, одновременно растерянным и наглым, агрессивным и трусливым, таким хитро-чуть-не-сказал-умным и таким нерасчетливым?

И я вспомнил другой черный цвет — прикид богемы и академической среды 1940-х-2000-х годов. К 1990-м казалось, что это уже и не цвет, и не мода, а просто единственно возможная окраска. Как цвет кожи, который, в общем, не выбираешь. Первую брешь в этом пробили как раз рисовальщики по коже. И хотя цветные татуировки, похоже, так и остались больше в плебейском обиходе, черноту богемы начали разбавлять хипстеры. Молодая клетка-радуга, пестрота потихоньку разбавляет традицию, державшуюся, наверное, три поколения. Символизирует ли она хоть что-нибудь? Пожалуй, да: необходимость сделать какой-то выбор, подумать о внешнем, поверхностном, а не только о глубинном выборе, для которого всякая внешняя мишура — пустое, баловство одно.

В эпоху черной безальтернативности, противостоявшей идеологиям и соглашательству со всякими «измами», и нужно одеваться невидимо-вызывающе.

И тогда я вспомнил одну замечательную статью Юдифи Матвеевны Каган. Лет сорок назад эта переводчица и философ языка написала о словах, обозначающих свет и темноту у Платона. Свет и тьму так часто противопоставляют друг другу — как добро и зло, знание и неведение, бога и черта. Но, писала Юдифь Матвеевна, ведь тень — еще и сень! Не нужно быть и Платоном, чтобы помнить, что сова Афины — любимая птица мудрости, вылетающая ночью.

Ночь, туман, сумерки — это не метафоры поздней осени и зимы, а что-то еще, от чего невозможно отвертеться и отвернуться, как бы тебе ни хотелось. Приходится делать вид, что сгущающегося мрака вокруг нет, а вот признаки света как раз имеются. Потому что они должны же где-то быть!

Признаки света хочется увидеть своими глазами или услышать своими ушами от тех, кто видел своими глазами.

В поисках источников света и надежды ходишь по городу или едешь в маршрутке, в троллейбусе, в электричке. Слушаешь народные формулы жизни.

— Ну, я не знаю…

Так отвечают тому, кто привел тебе понятый неопровержимый аргумент, подкрепленный известным тебе фактом. Но и на компромисс ты не готов.

Или вот молодая девушка ест пирог с капустой:

— Ой, вкусный пирог, теть Нин!

А тетя Нина отвечает:

— Какой есть!

Почему она так отвечает? Почему не ответит: рада, мол, что понравилось? Да потому что не рада она вовсе, потому что мысли и чувства в другом месте, просто голодной девке надо сунуть пирог в рот, чтоб не заболела. И никаких личных антимоний.

Слушаем дальше:

— Ну, нас собрали, велели заявление писать…

— Да на людей им насрать, а реформа — да, здравоохренения…

Идем дальше по вагону:

— А куда вас денут, когда уж весь бюджет накроется?

— В армию заберут — отдышусь…

Что общего у всех этих речений, у этого нестройного хора из отдельных голосов? Ясное дело: они это делают с нами. «Нас собрали, велели заявление писать», «куда вас денут», «в армию заберут»… А нам остается отдышаться или отчаяться. Обстоятельства сильнее людей.

Как пишет Юдифь Матвеевна Каган, «всем известно, что свет, блеск, сияние, белый цвет — это, помимо всего, еще и символ, отражающий положительное качество, добро. А черный цвет, темнота, тьма — тоже символ, отражающий соответственно отрицательное качество, зло. Но посмотрим, везде ли, всегда ли свет и тьма символизировали добро и зло. У всех ли народов? Во все ли времена?» Оказывается, Платон помогает понять, что нет, не всегда. Что приходится отлеживаться во мраке этой ночи. Конечно, это довольно трудно сделать. Платон ничего не знал о телевидении, но вот о способности слишком яркого света ослеплять под слишком громкую музыку знал прекрасно.

В ярком свете общественного безумия наш Аполлон (или Геракл) завоевал для своих избирателей прекрасную Тавриду. Но мы-то — люди маленькие, подневольные? Но это же для вас украдено, по вашему душевному заказу, граждане-товарищи. Как теперь оправдываться пассивным соучастникам крымского захвата? Как доказать соседям, что ты не какой-нибудь интеллигентный международный террорист, не преступник за письменным столом, а просто сентиментальный недоумок, научившийся рычать «крымнаш» под гипнозом «Раши тудэй»?

Аполлон же (или Геракл) только услышал твой внутренний голос. Заглушить его под гром победы и фейерверки не получится. Темной-темной ночью мысли и чувства придется перебирать наедине с собой, а не со всеми. Золотых и радужных бумажек для рождественских подарков будет поменьше, а в готические иллюминаторы «Медузы» придется вглядываться попристальней и почаще.

Готичная трилогия. Часть три.: blyg — LiveJournal

Дети — эта тема постоянно всплывает в связи с WGT, как со стороны участников фестиваля, так и со стороны наблюдателей. Мирное население скептически смотрит на родителей, привозящих детей с собой. Нехорошо, мол, должен себя чувствовать ребёнок, окружённый рисунками черепов и летучих мышей, чёрным цветом и сатанинскими символами. По моим наблюдениям — замечательно они себя чувствуют. Что до переодеваний самих детей — я ни разу не услышал на фестивале ребёнка, требовавшего снять с него эту гнусную чёрную курточку и одеть его снова в розовенькую пижамку с зайчиками. Короче говоря, несчастных и недовольных детей заметить мне не удалось. Да и вопрос ещё, что лучше для ребёнка: родиться в семье готов и регулярно ездить на разные забавные мероприятия, либо жить в небольшой немецкой деревушке, где каждое воскресенье рано утром тебя будут доставать из тёплой постели, наряжать и причёсывать как прилежную обезьянку и тащить в церковь совершать непонятные ребёнку ритуалы. Это причёску девочке делают, если не совсем понятно. Детей снимал в основном со спины, ибо европейские законы в этом отношении могут быть страшны, как дикообраз, нажравшийся стероидов. Для мноих работающих родителей это прекрасная возможность отдохнуть самим и провести время со своим чадом. Нет, это не готический ритуал надевания медведя на голову — в коляске перед женщиной сидела её дочка, явно получавшая удовольствие от такого визуального диссонанса. Отдельная тема — дети и концерты. В зале Agra мощность колонок была такая, что, когда я проходил прямо перед ними во время съёмки, чувство было, словно пьяный боксёр делает мне открытополостной массаж сердца. Искренне сочувствовал неразумным концертным фотографам, не имевшим с собой ушных заглушек. Надо заметить, что все дети, которых я видел в залах, были с заглушками в ушах или в мягких наушниках. Хотя охрана не проверяла их наличие на входе, что не есть хорошо. Ну раз уж этой частью я собрался закрывать тему, то позволю себе немного пофилосовствовать на тему различных течений в готике и вокруг неё. В начале был панк. И панку всё было пофиг. И всем пофиг был панк. И шло время и начал делиться панк, подобно инфузории туфельке. Одни панки говорили: «будущего нет, давайте напьёмся!» Вторые панки говорили: «будущего нет, давайте об этом погрустим» Третьи панки говорили: «будущего нет, давайте умрём». Первые панки до сих пор живы-здоровы. Численность третьей группы панков невелика и по понятным причинам постоянно уменьшается. А вот вторая группа для нас уже интересней. Решив, что разноцветные волосы и одёжки не гармонируют со вселенской грустью, они стали носить ирокезы и одежду чёрных цветов, что утром при сборах на работу заметно облегчает решение вопроса «какой цвет сегодня одеть». Так начала зарождаться субкультура готики. И, хотя многие идеи и эстетика современной готики не имеет ничего общего с панком, он послужил, да простят мне это сравнение, удобрением, на котором смогли прорасти семена других течений, многие из которых десятками лет неприкаянными ёжиками бродили в тумане коллективного бессознательного. фотография: (c) Валентин Конрад Раньше всё было лучше. Так думали наши предки, так думаем мы и так будут думать наши потомки. В двадцатом веке мир становился всё более хаотичным и шумным, никто в этом мире не замечал тихих девушек, с тоской думавших об ушедших викторианских днях, с их пышными нарядами и изящными беседами. Их сверстницы заходились в визге при виде ливерпульской четвёрки, а эти девушки вытирали слёзы, читая балладу Реддингской тюрьмы. Их сверстницы беременными ездили на Вудсток и рисовали цветы на круглом животе, а эти девушки с грустью перебирали пышные платья прабабушки. Их сверстницы натягивали кожаные джинсы и трясли гривами под Celtic Frost и Megadeth, а эти девушки вели между собой светские беседы, половина слов из которых отсутствовала в словарном запасе сверстниц. Со временем викторианские наряды стали всё чаще появляться среди зрителей на концертах. Когда именно это произошло и кто из шутовских переодеваний панков сделал дресс-код, я, должен признаться, не знаю. В то время я прочно завяз в языческой тусовке и мы искренне презирали викторианцев, казавшихся нам зазнавшимися шизофрениками. Каюсь, был неправ. Где есть спрос, появляется предложение и середина 90-х расцвела обилием тяжёлой музыки в минорных тонах и минорно-пышных одеждах. Музыкальные критики посмотрели направо, посмотрели налево, срифмовали чёрное с чёрным и минорное с минорным и широким жестом записали всю викторианскую тусовку в подвид готов. фотография: (c) Валентин Конрад Довольно быстро из этого течения вышла и угрюмо-вампирская эстетика, адепты которой всё же не брезгуют чесноком и крестом, хотя и заменяют их порой духами и анкхом. Самое позднее после альбома «Cruelty and the Beast» выполз наружу и культ графини Батори, хотя мало кто из воспитанных в идеях гуманизма европейских готов признается в нём. И уж конечно мало кто мечтает оказаться на месте Эржебет или, тем более, жительниц её графства. фотография: (c) Валентин Конрад Умные статьи утверждают, что стиль готических лолит пришёл к нам из Японии, где только в таком обличии готов и знают. Спорить не стану, но мне всё же мерещится европейское происхождение этой моды. А на фотографии — девочка Света, корреспондент журнала . .. э-э… забыл. фотография: (c) Валентин Конрад Где есть что-то, называющее себя белым, там появляется и что-то, называюшее себя чёрным. В большинстве своём все адепты чистого антихристианства в готике играют по тем же правилам и теми же формулами, что и нелюбимая ими религия. В противоположность Лютеру, они огрызаются на учение, а не на церковь. Но гораздо чаще дело не доходит дальше побрякушек в виде перевёрнутых крестов и злополучных цифр. В середине 90-х, когда я основательно связался в язычниками, довелось мне соприкоснуться с теми, кто называл себя истинными сатанистами. В основном это были потрёпанные жизнью мужички, заманивавшие в секту созданий женского полу. Изложение их учения можно было сократить до «ну мы это, того, как оно называется, наши основные принципы это, э-э … а давайте лучше потрахаемся» Готическая сцена оказалась для правых тем Римом, в который вели многие дороги. Уже имидж интравертированного психопата с дрожащими губами и гордо-арийской внешностью, созданный Эндрю Элдричем, начал привлекать слабых духом и телом, но полных желания что-нибудь сломать отроков. Независимо от них, течения электроники, выросшие из абстрактности Kraftwerk в холодный минимализм, становились подходящим саундреком для встреч юнцов, игравших в униформы и циркулярно-симметричные дериваты свастики. Но никому не досталось от столько шишек, как любителям германо-скандинавской мифолигии, чьи символы и героев изрядно испоганил Шикльгрубер. Адептам фольк-течений всё время приходилось одной рукой отмахиваться от упрёков в нацизме, а другой отбиваться от спешившей на подмогу право-настроенной молодёжи. Как несложно предположить, склонность к чёрному цвету и угрюмости неизбежно связали фольк-тусовку с готами. С тех пор мало что изменилось и как среди музыкантов, так и среди поклонников дарк-фолька есть крайне правые, нейтральные и толком не определившиеся. Левых в этой сцене не может быть потому, что не может быть никогда. фотография: (c) Валентин Конрад Где есть чёрное, там неизбежно появляется белое. А где есть коричневое, неизбежно появляется что-то неопределённого цвета, основным принципом которого становится быть против. Если современные нацисты в Германии просто стараются сильно не попадать людям на глаза и втайне вынашивать планы создания очередного рейха, то антифа ставит себе целью создать побольше шума и разрухи вокруг каждой демонстрации правых. Своих целей они добиваются и не в последнюю очередь благодаря беспорядкам, которые они устраивают, мирные граждане узнают о шествиях нацистов. Под раздачу попадают заодно магазины, машины и всё, что потенциально может относиться к правым. К Мьёлниру у меня на шее и рунам на майке парень явно тоже не проявлял симпатии. Кроме приверженцев определённых течений есть на WGT и люди, которые просто любят повеселиться. Например, вот это Джек, человек-молния, который успевал быть одновременно на нескольких концертах и в различных клубах и, несмотря на то, что мы передвигались на машине, он пешком везде успевал быть раньше нас. Надпись на майке парня: «я ненавижу сборища людей». Нельзя не оценить юмор, учитывая, что он добровольно приехал на одно из самых больших сборищ людей в Европе. Кибер-готы. С ними дела обстоят, как всегда с молодёжью — старшее поколение не понимает, откуда они вылезли и чего им здесь надо, а они сами, чувствуя, что какие-то они неправильные, гордятся этим и твёрдо намеряны отстоять свои позиции. Хм, похоже я уже подцепил в рунете вирус «мы-тру-готы-они-не-тру-готы». фотография: (c) Валентин Конрад При возникновении новых молодёжных течений непременно находится кто-то, не желающий играть в общей песочнице. Техно-поколение не было исключением. Те, кто не желал слушать тупое тыц-тыц в розовых оттенках с ромашками за ухом, нашёл своё место среди слушавших тупое тыц-тыц в чёрных оттенках с черепами на пряжке и в медленно засыхавший стиль EBM влился новый поток юных поклонников. Вот, собственно, и всё, что я могу сказать о кибер-готах. Меня обманом затащили в клуб Werk-2, пообещав еду, выпивку и это, как его … интеллигентную беседу. Внутри клуб напоминал гибрид микроволновки и музыкального центра — темно, душно, громкие тыц-тыцы и всюду танцуют кибер готы. У них там было гнездо! Хотя про танцуют я погорячился, скоре пытаются танцевать, сведя к минимуму удары руками и ногами по соседям. Вот и всё, что я могу сказать о кибер-готах. Когда я готов был себя почувствовать старой рассохшейся балалайкой, упасть на пол и захрипеть: «Воды! Хлеба и зрелищ!», звуки на сцене закончились и толпа двинулась на выход. Следующие двадцать минут мы шагом строевых моллюсков двигались к выходу. И все двадцать минут передо мной качались эти гадские заячьи ушки. Вот и всё, что я … мнда. За это время я успел познакомиться с десятком шагавших рядом — из Испании, Голландии, Англии и какой-то азиатской страны, название которой я не понял и с четвёртого раза. А этот парень из Эстонии, вроде из Тарту, но у меня было затмение интеллекта и я не всё запомнил. Памятник битве народов, поставленный в честь очередной победы союзников над Наполеоном в октябре 1813. Ну да ладно, не о нём речь. Напоследок немного концертных фотографий. Дабы больше не возникал вопрос о шуме — на самом деле фотографии, даже сделанные при максимальной чувствительности, можно прилизать до идеального вида. Когда-нибудь нужно будет сделать примеры. А может и не нужно. Other day. Вообще-то мы шли в крепость пообедать, там наткнулись на это явление. Задумчивая, меланхоличная, в принципе довольно попсовая музыка. Так мог играть Sopor Aeternus после солидной дозы транквилизаторов. p.s. те, кто знает Sopor Aeternus: представили? Испугались? Я тоже. Star Industry. В Бельгии есть жизнь. Не ожидал. Группа довольно успешно танцует на костях Sisters of Mercy. Неплохая музыка. Умилила песня «Nineties» написанная видимо давно и, чтобы освежить её, в припеве «this is the twentieth century» на заднем фоне кто-то подвякивает: «twenty-first now, twenty-first now!» Samsas Traum. До этого слышал о них мало и вяло. И слека прибалдел, когда вместо припанкованных шизиков на сцену выскочил немецкоязычный клон Children Of Bodom и начал молотить как та газонокосилка. Готическая публика задумалась, отошла от сцены к бару и её место заняла лохматая толпа металлистов и затрясла гривами. Я не тряс — голова болела, да и грива уже не та. The Arch. Это был уже четвёртый день WGT, в ушах поселился постоянный шум моря и я не очень хорошо понимал, играют на сцене техно-репо-поп или тирольские напевы. Более-менее уловил, что группа неплохая, но ничего конкретного сказать не могу. Вокалист кокетливо улыбается мне, поскольку мы опоздали на первые три песни и фотографировать уже было нельзя, о чём мне почти вежливо и почти без применения силы сообщил охранник, в момент снимка коварно подкрадывавшийся справа. In Mitra Medusa Inri. Запомнил, что вокалист, стоя в бархатном костюме на тридцатиградусном солнце, повторял: «бл.., как жарко». Ещё помню, что он всё время жестикулировал, словно ему в самое чувствительное место попали боулинговым мячом. О музыке сказать ничего не могу, как-то прошла мимо. Скажем честно — если у London After Midnight отобрать макияж и их вездесущие призывы свергнуть все правительства подряд и установить некую абстрактную монархию анархии, то останется обычная эмо-поп-группа, ничем не отличающаяся от Placebo. Музыку их в принципе люблю, но вторую половину концерта провёл снаружи за тарелкой с мясом по-средневековски, слушая беседу русской пары. Когда заговорил с ними, оказалось, что они французы и всё это время говорили по-французски. А я, подглохнув на все уши, был почти уверен, что понимаю их. Говорят, что в это время на концерте постоянно были какие-то технические неполадки. Вот и хорошо, зато покушал вкусно. Вспотел, бедняга. Fields of Nephilim. Для тех, кто их знает, ничего писать не нужно. Кто о них раньше не слышал, не признавайтесь в этом. Их музыка в записи способна передать лишь небольшую часть того, что чувствуешь на концерте. Публика, в том числе и я, пребывали в бурном продолжительном катарсисе. Вот и всё. Большое спасибо всей комманде gothic. com.ua за удачную поездку: Грише, Юле, Виталию, Тамаре, Ульяне, Валику, Свете, Ольге, Евгению и Тоне, мне, хорошему, а также Олегу, который пожертвовал собой и стоял за камерой. Остальные мои фотографии поставлю в галерею портала ближе к вечеру.

История: Яишница готичная обыкновенная

Че надо? Надо сковородку, два яйца и две руки. Если нету сковородки, то пох@й можно жрать и сырую, потому что сырость на кладбище, а кладбище — это готично, а сырая яишница еще готичней, потомучто сырые яйцы — это неродившиеся птицы. Че делать если нету двух яйиц? Надо рожать детей, потому что вы баба. Че делать если нет двух сырых куриных яйц. С одной стороны это хорошо, потому что два на гроб, а гроб — это очень готично, особенно если в земле, особенно в сырой, это даже лучше, чем если бы у вас не было трех яиц, потому что тогда вы кастрат которому отрезали яйцо.
Яйца можно взять в магазине, но ето плохо, потому что нужны яйца черной курицы с которой в полночь переспал черный петух. Курица должна скончаться при родах яиц от депрессии. Вы их достали? Отлично, вы тру гот, вы достали всех. Сразу яйца готовить нельзя, они белые, надо дождаться ночи, и выключить свет, тогда яйца станут черными, черные яйца — ето очень готично, поэтому все негры — настоящие готы.
Яйца надо разбить. Разбить их можно об стену, ведь смотреть как ночью по стене стекают две неродившиися птицы — это готично, это даже хобби некоторых готов. Но яйца можно и даже нужно не разбивать, а просто положить в микроволновку, кстате микроволновка по своему готична, ведь в ней темно, и ничто не выходит из нее живым. Когда вы услышите звук лопающихся яиц, нужно взять в руки сковородку и повторяющимися движениями начать хуярить по микроволновке, потому что хуярить ночью по микроволновке в которой погибают две неродившиеся птицы — это готично. Можно включить расмус, но ето по вкусу, как соль и перец, конешно же перец должен быть черным, ведь красный перец — признак усталости организма.
Если из-за двери со словами «кончай ху@ню» неожиданно высунется чей-то @бальник, то можно продолжить х@ярить сковородкой по нему. Ведь получить ночью черной сковородкой по @балу от гота, когда рядом умирают две неродившиеся птицы — это готично.
Так погибло много готов, их так и хоронили со своими сковородками. Если за @бальником вслед не высунулось тело, и не убило вас — то вы не гот, потому что про@бали момент умереть ночью вместе с двумя неродившимися птицами от удара своей сковородкой человеком, у которого была депрессия, потому что ему низачто глубокой темной ночью наху@рили черной сковородкой.
Все настоящие готы — неродившиеся, потому что неродится — ето очень готично, а не родится темной ночью еще лучше, а ночной выкидыш у жены негра и есть тру гот. И если бы все готы были настоящими, то они бы не родились, как и не родились бы маразм, идиотизм, и другие готичные признаки.

A Gothic Tale – готичная сказка (preview) / Игры

org/Article»> Новую часть знаменитой ролевой серии делают уже совсем другие люди. Что получится из всех заманчивых обещаний, станет известно лишь в конце следующего года, но присмотреться к ней — определенно стоит Страсти вокруг серии Gothic за последнее время оформились в «мыльную оперу», по накалу ничуть не уступающую «Санта-Барбаре». Эпопея с многострадальной третью частью и целыми «букетами» патчей для нее обернулась громким скандалом между разработчиками из Piranha Bytes и издателем в лице JoWooD Productions. С переменным успехом одни винили других в удручающем качестве игры, и, наконец, все отношения были разорваны, а первый и, судя по всему, последний аддон Forsaken Gods поручили индийской студии! Особый драматизм заключается в следующем: разработчики из экзотической страны каким-то неведомым образом настолько испоганили едва вернувшийся к жизни программный код Gothic 3, что само издательство вскоре поспешило извиниться перед всеми покупателями за огромное количество ошибок. На сегодняшний день расклад примерно следующий: Piranha Bytes ушла под крыло другого издателя и сейчас работает над собственной RPG, Risen, а возвращением доброго имени культовой серии заняты уже совсем другие люди. И сегодня Gothic 4 «по паспорту» уже даже не Gothic, а Arcania: A Gothic Tale. Пластическая операция Сумятица с названием новой части закончилась этим летом: игра, откликавшаяся вначале на Gothic 4: Arcania, окончательно сменила имя на Arcania: A Gothic Tale. Как ни странно, но эта маленькая деталь очень важна. Дело в том, что культовой ролевой игрой Gothic до этого считалась ровно в двух странах — в Германии и России. Полностью открестившись от прежнего названия, JoWooD Productions готовит плацдарм для серьезной экспансии в другие части света, в первую очередь — в Северную Америку. Как это отразится на самой игре, пока непонятно. Spellbound Entertainment в такой ситуации старается угодить и Старому, и Новому Свету одновременно. Тут, например, запланировано сразу две цветовых палитры: светлая и солнечная — для американцев, и темная, без ярких цветов, для мрачных европейцев. Настораживает, правда, сам выбор разработчика, в послужном списке которого до этого момента не было ни одной ролевой игры, а с RPG имел дело разве что исполнительный продюсер Йохен Хамма (Jochen Hamma). Профессионализма ему точно не занимать — он работал над популярной некогда серий Realms of Arkania, но уверенной руки продюсера над затей под названием Gothic 4 до сих пор не видно. Вместо действительно важных вещей Spellbound Entertainment с куда большей охотой раскрывает подробности о графическом движке, словно претендует на лавры Crytek. Амбиции вполне оправданы: для создания убедительного мира в четвертой части используются последние технологии, названия которых даже выговорить трудно. Эффект размытости, самозатемняющиеся объекты, джентльменский набор из новейших шейдеров — взгляните на коробку из-под своей hi-end-видеокарты за 700 долларов, и вы сами продолжите этот список. Если говорить простым языком, то природа в Gothic 4 выглядит крайне реалистично. Солнечные лучи проходят сквозь ветви деревьев и «играют» на траве, при ближайшем рассмотрении на дубовой коре можно заметить выделяющийся рельеф, физические свойства каждого объекта заранее просчитаны, а солнце регулярно огибает небосклон, меняя день на ночь и наоборот. Интересно, что в качестве основы дизайнеры Spellbound Entertainment берут родные нашему взгляду пейзажи. Никакой экзотики: березки, дубы, завалившиеся набок избушки и колодцы-журавли — игра буквально цитирует картины пейзажистов дореволюционной России. Правда, сейчас даже страшно представить, каких денег будет стоить компьютер, способный отображать всю эту красоту, и не обойдется ли загородный домик в каком-нибудь тихом местечке дешевле. Тяжелый взгляд В Gothic 4 представлены четыре различных класса, но досконально изучить получится максимум два из них. Сценарий поведает о темных делишках бывшего правителя королевства, а боевая система, еще теснее привязанная к параметрам персонажа, станет более динамичной. На этом достоверные сведения, фактически, заканчиваются. В таком информационном голоде уместно обвинить нескорый релиз (игра выйдет никак не раньше конца следующего года), а вовсе не отсутствие идей как таковых у разработчиков. Однако забывать про здоровый скептицизм пока не стоит. Из Gothic 4 с равным успехом может выйти как выдающаяся ролевая игра, так и беспроглядное болото из дизайнерских ошибок, невнятного сюжета и сбоящих идей, примечательное лишь графикой. В случае с Forsaken Gods компания JoWooD тоже клялась выловить все «баги» и уделить особое внимание бета-тестированию, а получилось «как всегда». Видео Ссылки по теме: — Gothic 4: Arcania — шпионское видео — Первые скриншоты и подробности Gothic 4: Arcania     Если Вы заметили ошибку — выделите ее мышью и нажмите CTRL+ENTER.

Готичная весна с Амандой Сэйфрид

Фотосессии

11442 11 марта 2011, 09:38

Аманда Сэйфрид снялась для британского Marie Claire — она позировала для обложки. Надо сказать, получилось одновременно мрачно и по-весеннему. Мрачно — потому что Аманда на всех снимках крайне серьезна, она позирует у обшарпанных стен и на «ковре» из засохших роз. Ну а о весне напоминают ее наряды небесных и фиолетовых оттенков, с сочными принтами, из легких тканей. Для съемки Аманде подобрали вещи Emilio Pucci, Ralph Lauren, Blumarine и других брендов.

Между тем, в интервью изданию актриса призналась, что сейчас одинока. Причем, сделала это, не стесняясь в выражениях:

Я, черт возьми, сейчас одна! Серьезно! Я наконец-таки чувствую себя неплохо в одиночестве!

А что же тогда значило свидание Аманды с бывшим бойфрендом Райаном Филлиппом? Или ребята правда остались друзьями?

Так или иначе, молодая актриса, которая до Райана пару лет встречалась с Домиником Купером, дала читательницам Marie Claire добрый совет:

Никогда не встречайтесь с тем, кто не живет в вашей стране. Это душераздирающе и очень запутанно, и это заставляет сходить с ума. Ведь ты даже не знаешь, где он спал этой ночью…

Во время самой фотосессии Аманда тоже успела немного пообщаться с журналистами, которые снимали бекстэйдж. Так, она рассказала, кто ее любимый дизайнер, а также сказала пару слов о своем новом проекте — фильме «Красная шапочка». В общем, смотрите сами:

Дарья Шамина

источник Marie Claire UK

фото Matthias Vriens-McGrath/Marie Claire UK

Определение готики от Merriam-Webster

Гот · ic | \ ˈGä-thik \ 1а : , относящиеся к готовам, их цивилизации или их языку или напоминающие их.

2а : , относящегося к стилю архитектуры, развитого в северной Франции и распространявшегося по Западной Европе с середины 12 до начала 16 века, относящегося к стилю архитектуры или имеющего характеристики, который характеризуется сходом веса и напряжения в отдельных указывает на тонкие вертикальные опоры и уравновешивающие контрфорсы, а также на остроконечные арки и своды Готические соборы

б : или относящийся к архитектурному стилю, отражающему влияние средневековой готики.

3 часто без заглавной буквы : или относящиеся к стилю художественной литературы, характеризующемуся использованием пустынных или отдаленных мест и мрачных, таинственных или жестоких инцидентов. Готические романы

2 : Стиль или украшение готического искусства конкретно : готический архитектурный стиль

4 часто без заглавной буквы : роман, фильм или пьеса в готическом стиле.

Вашингтон Ирвинг и готическая литература

«Конечно, это место… продолжает находиться под властью какой-то колдовской силы, которая завораживает умы хороших людей…. Они склонны к всевозможным чудесным верованиям, подвержены трансам и видениям, часто видят странные зрелища и слышат музыку и голоса в воздухе. Весь район изобилует местными сказками, местами с привидениями и суевериями… »

Этими словами Вашингтон Ирвинг вызвал к жизни вымышленную Сонную Лощину, сделав «заколдованный регион» сердцем всего Хэллоуина.

«Легенда о Сонной Лощине» Ирвинга играет важную роль в литературе, и не только для популяризации Всадника без головы, которого называют «главнокомандующим всех сил воздуха».Написанная, когда Ирвинг жил и путешествовал по Европе, «Легенда о Сонной Лощине» и другие произведения Ирвинга того времени (около 1819–1820 годов) сделали американского писателя популярным как в Америке, так и в Европе. В частности, «Легенда» была классическим образцом очень популярного жанра готической литературы.

Готическая литература возникла в Англии в конце 1700-х годов в ответ на эпоху Просвещения. Просвещение придерживалось рационального, логического и научного мышления. Философы Просвещения ценили знания как цель и считали, что люди могут использовать разум, чтобы понять вселенную и улучшить условия жизни человека. Известное высказывание Рене Декарта «Я думаю, следовательно, я существую» является одним из примеров философии Просвещения. В Америке Бенджамин Франклин и Томас Джефферсон вплели идеалы Просвещения в наши основополагающие документы и идеологии.

Романтическое движение и поджанр готики возникли как ответ Просвещению. Элементы готики включают иностранные места, сверхъестественные или необъяснимые силы, ужасающие мысли, иррациональное поведение, столкновение разных периодов времени и мир неопределенности.Произведения готической литературы вызывали у читателей эмоциональные отклики и восхищали жутким или сверхъестественным. Роман Горация Уолпола «» Замок Отранто «» (1764 г.), который считается первым написанным готическим романом, был установлен в средневековой Европе и основан на древнем семейном пророчестве. В других работах, таких как « Франкенштейн » Мэри Шелли (1816 г. ), подчеркиваются ограничения науки и катастрофические последствия попыток людей достичь всемогущества.

Хотя «Легенда о Сонной Лощине» может быть самой известной жуткой историей Вашингтона Ирвинга, это не единственная история, написанная Ирвингом.«Жених-призрак», «Приключение немецкого студента» и «Гости с острова Гиббет» — все они углубляются в необъяснимое. (Если вы действительно хотите исследовать более мрачные произведения Ирвинга, посмотрите The Unsilent Picture, новейшее мероприятие на Хэллоуин в исторической долине Гудзона, которое черпает вдохновение из менее известных сказок Ирвинга о призраках!)

В октябре этого года в Sunnyside, исследуйте известные произведения готической литературы с семейной охотой за мусором на нашем мероприятии выходного дня Home of the ‘Legend’. Охота за мусорщиками с оригинальными рисунками художника Дэвида Хайда Костелло освещает семь культовых работ странного и жуткого и приглашает посетителей на экскурсию по романтическим пейзажам в Саннисайде Вашингтона Ирвинга. Открываете ли вы для себя заново любимые книги, которые вы читаете каждый Хэллоуин, или изучаете новые жуткие истории, присоединяйтесь к веселью и исследуйте более светлую сторону готической литературы в Sunnyside этой осенью!

Была ли когда-нибудь «женская готика»?

В девятнадцатом веке карьера Энн Рэдклифф (1789–1826) оказалась своего рода литературным огнем из-за беспокойства культур по поводу статуса готического романа и растущей грамотности женщин и их авторства. Как отмечали другие, Рэдклифф была не первой женщиной, написавшей успешный готический роман, и другие известные женщины-авторы, такие как Фрэнсис Берни и Джоанна Бэйли, часто использовали в своих работах то, что позже было названо «Рэдклиффовскими» темами.Тем не менее, ее талант к возвышенному описанию поддерживал легитимность зарождающегося романа и вызывал вопросы о том, следует ли лучше признать художественные достоинства готического романа.

Эти проблемы еще больше осложнились суммой денег, которую издатель Джордж Робинсон заплатил Рэдклиффу за ее более поздние рукописи, Тайны Удольфо (1794) и Итальянский (1797). Как отмечает Риктор Нортон в отношении 500 фунтов стерлингов, полученных Рэдклиффом за Удольфо , «серьезные деньги вознаграждали то, что в противном случае могло бы быть отклонено как еще один глупый роман… никогда раньше такая сумма не выплачивалась женщине…» (Norton, 1999: 96 –97).Плата была экстраординарной, учитывая, что средний гонорар, полученный автором Minerva Press за трехтомный готический роман, составлял 10–20 фунтов стерлингов (Norton, 1999: 95). Муж Анны, Уильям Рэдклифф, зарабатывал примерно половину суммы контракта (274 фунта стерлингов) в год, поэтому в ее трудах она позиционировалась как кормилец в семье. С феминистской точки зрения, эти необычайные достижения подрываются при изучении контракта на Udolpho , который можно найти в коллекции Сэдлэйр-Блэк в Университете Вирджинии.Подпись Уильяма Рэдклиффа появляется первой, подчеркивая историческую реальность того, что Энн, как замужняя женщина, не имела законной собственности и не могла подписывать контракты (Stone, 1977 и Okin, 1983-4). Юридически соглашение существует между Уильямом и Джорджем Робинсоном. 500 фунтов также принадлежали Уильяму. Нет никаких доказательств того, что Уильям злоупотребил своим доступом к деньгам Энн; тем не менее, контракт демонстрирует, что никакие таланты не могут преодолеть юридическое и экономическое лишение женщин гражданских прав в соответствии с законами , охватывающими .

Даже с учетом этих ограничений, замужние и незамужние женщины были воодушевлены успехом Рэдклиффа, в результате чего появилось беспрецедентное количество рукописей, написанных женщинами, разного качества, которые наводнили литературный рынок и обесценили жанр (McIntyre, 1920, Miles, 1995). и Нортон, 1999). Большинство этих рукописей неизвестных или анонимных авторов — это просто переработанные готические устройства, которые оказались популярными среди более ранних романистов. Критики с тревогой отреагировали на то, что могло бы случиться, если бы каждая женщина вообразила себя писателем, и каждая молодая женщина начала поглощать эти рассказы.Обзоры девятнадцатого века пытались разрешить эти острые вопросы, предполагая, что Рэдклифф сама сформировала класс, и критика последовательно представляла три взаимосвязанных дискурсивных тона об оригинальности, исключительном таланте и идеологической уместности Рэдклиффа, чтобы обосновать свою позицию.

Вальтер Скотт был самым важным голосом, скрепившим литературную репутацию Энн Рэдклифф. В то время как предисловия Анны Барбоулд к 50-томному Британские романисты (1810) начали процесс узаконивания романа, Скотт Жизни романистов (1827) укрепил его важность как литературный жанр и, что наиболее важно, включил готические романсы. как часть этой традиции (Робертсон, 1994).Литературная биография Рэдклиффа Скотта представляет собой развернутый пример того, как пол Рэдклиффа влияет на ее критическое восприятие, особенно в отношении вопросов каноничности. В главе «Миссис Рэдклифф» Скотт называет Рэдклиффа основоположником и лучшим практиком готического романа, но очень неаккуратно:

Миссис Рэдклифф, как автор, наиболее решительно претендует на свое место среди немногих избранных, которые были признаны основателями класса или школы.Она руководила своеобразным стилем композиции, сильно влияющим на сознание читателя, который с тех пор пытались использовать многие, но в котором никто не достиг и не приблизился к превосходствам первоначального изобретателя, если, возможно, не автор Семья Монторио (Скотт, 1906: 319).

В начале статьи Скотт четко выделяет Рэдклиффа как новатора и лидера. Натан Дрейк пошел еще дальше, назвав Рэдклиффа «Шекспиром писателей-романтиков» (qtd.У Макинтайра, 1920: 46). К другим критикам, сделавшим аналогичные заявления, относятся Дэвид Риверс в «Литературных мемуарах живых авторов в Великобритании » (1798 г.) и неподписанные обзоры в ежемесячном журнале «» 1819 г. и British Review от 1820 г. Как предполагает Роберт Майлз: « Литературный истеблишмент того времени поставил ее [Рэдклиффа] на передний план современной английской художественной литературы »(Miles, 1995: 7). Несмотря на то, что Скотт находится в хорошей компании, он опровергает эти утверждения, предполагая, что это нововведение предназначено только для «особого стиля».К концу отрывка возникает сомнение, действительно ли Рэдклифф является лучшим писателем этой группы из-за странной серии зависимых предложений, связанных с «который… но… возможно… если», которые заканчивают второе предложение. Скотт, кажется, говорит, что никто не лучше Рэдклиффа, за исключением, может быть, автора книги Семья Монторио . Возникает вопрос, почему Скотт называет Чарльза Мэтьюрина автором Montorio , а не по имени. Это может быть просто стилистический штрих или способ выделить этот роман, но здесь, кажется, происходит что-то более расчетливое, что становится ясным только в контексте других обзоров.Скотт называет название, а не автора, потому что таким образом он может избежать любых предположений о том, что женщина напрямую доминирует над своими коллегами-мужчинами в этой литературной сфере.

«Трактат« »Джорджа Мойра о поэзии и современном романе » (1839 г.) еще более неохотно хвалит Рэдклифф, применяя при этом столь же наклонную стратегию при ранжировании ее среди коллег-мужчин.

[T] Его разновидность романтического письма, вероятно, была доведена до совершенства миссис Рэдклифф… которая… никогда не была превосходной….[Мы] думаем, что редко можно было оправдать настоящего гения, которого она бросила в стиль художественной литературы, который она выбрала для себя, каким бы точным ни был порядок его приоритета в календаре художественной литературы…. [S] она сама за двумя исключениями … остается единственным гениальным писателем, которым она была украшена. Истина в том, что сарказмы, направленные против ребяческих ужасов миссис Рэдклифф, справедливо должны были ограничиваться экстравагантностью ее преемников, которые подражали ее манерам без ее воображения или ее суждений »(Moir, 1995: 97) .

Утверждая, что Рэдклифф «вложила» свой «гений» в «стиль художественной литературы, который она выбрала для себя», Мойр предполагает, что успех Рэдклифф был случайным, что у нее больше необработанного таланта, чем воспитания хорошего вкуса. Создавая иерархию, Мойр предполагает, что «она сама» — это « одинокий гениальный писатель» Готики (выделено мной), но затем противоречит себе, предлагая два исключения, которые в более широком контексте отрывка ясно указывают на Мэтью Льюиса и Чарльза Мэтьюрина.Опять же, выбор Мойра сформулировать свое определение Рэдклиффа как «одинокого» с «двумя исключениями», а не «одного из трех великих писателей», предполагает, что он классифицирует Льюиса и Мэтьюрина иначе, чем других ее «преемников», которых он высмеивает.

Когда кто-то начинает исследовать, кто эти «преемники», формулировка Моара и Скотта становится более понятной. Исторические данные показывают, что анонимные женщины составляли большинство готических авторов (Jacobs, 2000). Мойр, однако, не связывает Рэдклиффа с этими женщинами, когда он использует гендерно-нейтральный термин «преемники», предполагая желание дистанцировать Рэдклиффа от ее сверстниц.Для Скотта, который пытается канонизировать роман, ассоциация Рэдклиффа с этими анонимными женщинами подорвет его аргументы. Одной из главных причин, по которой критики отвергли романтику, было представление о том, что ее в первую очередь писали и читали женщины и, следовательно, она была связана с низкоуровневой торговлей (Jacobs, 2003). Скотт подчеркивает эстетическую важность готического романа на примере Рэдклифф, поэтому ему нужно дистанцировать ее от этих ассоциаций «низшего рынка».

Скотт не только косвенно отделяет Рэдклифф от ее сверстников-мужчин, но также создает священный барьер между Рэдклифф и другими женщинами, пишущими в том же жанре.Размышляя о том, почему Рэдклифф ушел на пенсию после Итальянский (1797), он говорит: «Миссис Рэдклифф… возможно, было противно видеть способ композиции, который она ввела в моду, оскверненная массой рабских подражателей, которые могли только копировать и сделать более заметными ее недостатки, не стремясь к ее достоинствам »(Скотт, 1906: 203). Используя такие слова, как «оскверненный» и «испытывающий отвращение», Скотт выражает свое неодобрение этой в основном женской группе. Тем не менее, используя гендерно-нейтральный эпитет «раболепные подражатели», он избегает явного гендерного определения этих авторов и тем самым запятнать Рэдклиффа ассоциацией пола.В книге «Готическое пламя » (1957) Варма (1966: 86) раскрывает длительное влияние оценки Скотта, когда он (скорее всего, непреднамеренно) чревовещатель « жизней » во время собственной оценки Рэдклиффа: «Вероятно, ей было противно видеть ее стиль композиции осквернялся массой раболепных подражателей, которые, не сумев достичь ее достоинств, сделали ее недостатки более очевидными ». Другие исследования готики начала двадцатого века, такие как Эдит Биркхед Сказка об ужасе (1921) и Эйно Рейло Замок с привидениями (1927), сосредоточены в основном на мужчинах-авторах и делают исключения только для Рива и Рэдклиффа.Скотт создает критический прецедент, когда исключения из канона, в котором доминируют мужчины, могут быть сделаны для выдающихся женщин-авторов, что не вызывает возражений до тех пор, пока не начнется проект восстановления второй волны феминизма.

Представление Рэдклиффа как особого случая, однако, мало помогает предотвратить вторую главную причину беспокойства рецензентов: прожорливую читательницу с богатым воображением. Большинство читателей знакомо с любовной пародией Джейн Остин на эту читательницу, Кэтрин Морланд из Нортангерского аббатства (1818), чей ум настолько полон готических романов, что она принимает счет за стирку за доказательство убийства.Тем не менее, эта пародия на женскую грамотность появляется на сцене в начале восемнадцатого века, когда популярность романа растет; рассмотрите Полли в романе Джорджа Колмана « Полли Ханикомб » (1760 г.) и Лидию Лэнгиш в « Соперники » Ричарда Шеридана (1775 г.). В научно-популярной прозе бушуют более серьезные дебаты о влиянии чтения романов на молодых женщин, и эти дебаты становятся более актуальными, когда готический роман входит в моду. В анонимной колонке под названием «Написание романов о терроризме», опубликованной в «Дух общественных журналов» за 1797 годы, автор высказывает предположение, что готические романы мало способствуют обучению и подготовке женщин к семейной жизни.Автор спрашивает: «Можно ли научить девушку ничему более необходимому в жизни, чем спать в темнице с ядовитыми рептилиями, ходить по палате с убийцами и носить в карманах [ sic ] окровавленные кинжалы вместо булавки. -подушки и тетради? (Анон., 1797). Автор заключает, что эти рассказы «вызывают [у] воображение юного читателя такое смятение ужасов, которое должно быть болезненным» (Anon., 1797). Короче говоря, молодые читательницы тратят свое время в фантастическом мире мужских приключений, вместо того чтобы изучать навыки, необходимые для ведения домашнего хозяйства и проявления женственности.

Томас Джеймс Матиас, чьи наблюдения по поводу Рэдклиффа Скотта цитирует в « жизнях», «» поднимает эту озабоченность на другой уровень, предполагая, что готические романы могут побудить молодых женщин принять французские республиканские ценности. Книга Матиаса Pursuits of Literature (1800) появляется в момент сильного скептицизма по поводу социальных изменений после Французской революции и господства террора, когда культурные произведения подвергаются тщательной проверке на предмет наличия «революционных» настроений.В этой обстановке Матиас предполагает, что, помимо таланта и оригинальности, Рэдклиффу можно доверять в сохранении определенного морального и политического консерватизма:

Миссис Шарлотта Смит, миссис Инчбальд, миссис Мэри Робинсон, миссис и т. Д. И т. Д. Хотя все они изобретательные дамы, но они слишком часто скулят или резвятся в романах, пока наши девочки не сходят с ума от невозможных приключений и то и дело заражаются демократией. , воспитанная и воспитанная флорентийскими музами … поэтесса, которую Ариосто с восторгом признал бы (Матиас, 1800, прим.п.).

Как Мойр и Скотт, Матиас отделяет Рэдклиффа от своих сверстников; он начинает с подробного списка женщин, которых повсеместно отвергают из-за их взаимозаменяемости, называя их одной анонимной «миссис и т. д.». Его отношение к Рэдклиффу иное; он называет ее не «миссис Рэдклифф» (чья-то жена), а «могущественной волшебницей» определенного важного произведения. Как и в случае с упоминанием Скоттом Montorio , можно было бы предположить, что этот выбор — всего лишь риторический прием.(Все эти обзоры настолько пестрые, что их трудно процитировать в коротких отрывках.) Тем не менее, он предполагает с помощью своего синтаксиса, что политика Рэдклифф составляет часть ее критического обращения. После заявления, что Mrs & c. кружит «нашим девочкам головы» мыслями о «невозможных приключениях» и «портит» их «демократией», затем он говорит, «не так, могущественный волшебник [Рэдклифф]». Здесь можно ожидать, что он закончит фразу — точно скажет, как Рэдклифф влияет на ее читательниц. Он отрицает это ожидание и вместо этого пускается в эстетическую похвалу.Этот сдвиг темы предполагает, что одобрение Матиасом политики Рэдклиффа и его положительная критическая оценка Udolpho взаимосвязаны. Далее он объединяет Mrs & c. и ее героини, которые «ноют и резвятся» в романах, не делая различий между автором и персонажем. Неслучайно в « Pursuits » Матиас выделяет таких авторов, как Мэри Уоллстонкрафт и Шарлотта Смит, героини которых не соблюдают строжайшие приличия, как имеющих запятнанную репутацию, делающую их непригодными авторами для молодых женских умов.

Писая после этой критики, Скотту выгодно характеризовать аудиторию готического романа как мужчину. Эта тактика не только устраняет опасения по поводу заражения впечатлительных женских умов, но и повышает статус романа. Он утверждает, что готический роман — это жанр обывателя. Покончив с собой как любитель романтики, он предлагает:

[I] Если бы нужно было выбрать одну особую структуру художественной литературы, которая обладает чарами для ученых и необразованных, серьезных и веселых, джентльменов и клоунов, это, возможно, был бы один из тех самых романов, суровость их критика стремится обесценить.Есть много людей, слишком непостоянных, чтобы восхищаться прекрасным, но затянувшимся проявлением страстей Ричардсона; и есть некоторые слишком тупые, чтобы понять остроумие Ле Сажа, или слишком мрачные, чтобы наслаждаться природой и духом Филдинга; и все же эти очень люди с трудом будут разводиться с The Romance of the Forest или The Mysteries of Udolpho . (216)

Обсуждая демографические данные читателя романов, Скотт снова опускает историческую реальность.Он представляет себе только мужскую аудиторию — «клоуна», «джентльмена» — и предполагает, что то, над чем они смеются на публике, этим мужчинам нравится наедине. Скотт описывает чтение романа как акт гетеросексуального соблазнения, когда феминизированный роман сохраняет «очарование», от которого читателя нелегко «развести». Пропаганда чтения романов как мужественного поступка разрушает доминирующий стереотип о читателе романов как о взбалмошной девушке. Составление Скоттом Рэдклиффа со списком «лучших в своем классе» авторов — Ричардсона, Ле Сажа и Филдинга — предполагает ее равенство с ними в готическом царстве, что делает ее подходящим чтением для мужчин.

В 1970-е годы, когда феминистки второй волны стремились создать канон, написанный женщинами, они оказались в положении, аналогичном положению Скотта, когда он написал жизней . Известность Рэдклиффа в девятнадцатом веке может помочь поддержать их утверждение о том, что женское письмо заслуживает серьезного изучения, но они выказывали дискомфорт сентиментальности Рэдклиффа и рабского внимания к приличиям. Эллен Моерс комментирует, что, несмотря на опасную ситуацию, в которой оказалась героиня Рэдклиффа, «ее чувствительность и приличия никогда не отступают» (Moers, 1976: 138).Описывая, как Эмили в «Тайны Удольфо » всегда удается иметь музыкальные инструменты, художественные принадлежности и подходящую одежду, несмотря на многочисленные вынужденные движения, Мерс сетует: «Этот вид написания романов заслуживает смеха. Автор играет с ее героиней, одевает и раздевает ее, перевозит и укладывает ее, как девочка играет со своей куклой »(Моерс, 1976: 138). Еще в 1995 году Терри Касл высказал предположение: «Книга Энн Рэдклифф « Тайны Удольфо »(1794) запомнилась сегодня в первую очередь за ее наиболее поразительный формальный прием — столь оклеветанное объяснение сверхъестественного….Конечно, всегда было легко опекать Энн Рэдклифф »(Castle, 1995: 120). Честно говоря, эти комментарии существуют в гораздо более широком контексте. Моерс уделяет большое внимание демонстрации того, как героини Рэдклиффа представляют более сильное видение добродетельной женственности, чем женские персонажи, появляющиеся в таких романах, как «Монах » Мэтью Льюиса (1796). Касл устанавливает это «легкое» покровительство, чтобы показать, как другие критики неверно истолковали эстетику Udolpho . Тем не менее, риторические стратегии обоих критиков служат для того, чтобы предвосхитить и отклонить критику тех, кто выступает против включения женщин в канон.Ласковое письмо Рэдклиффа — то, что привлекло критиков девятнадцатого века, таких как Томас Джеймс Матиас, и помогло укрепить ее репутацию, — это как раз то, что делало ее письмо необычным в конце двадцатого века.

Чтобы преодолеть как эту двойственность, так и недоброжелателей к женскому писательству, феминистки второй волны используют авторитетные, в основном мужские голоса девятнадцатого века, чтобы отстаивать каноническое включение романов, написанных женщинами. Сэр Вальтер Скотт, чьи идеологические цели в некоторой степени связаны с их собственными, является идеальным сторонником Рэдклиффа и, соответственно, новой категории «женской готики».«Это развертывание Скотта восходит к 1920-м годам. Клара Макинтайр оправдывает свое целое исследование Рэдклиффа, утверждая: «Тот, о ком Скотт мог говорить в таких [хвалебных] выражениях… определенно имеет право на рассмотрение» (Макинтайр, 1920, стр. 4–5). В книге « Литературные женщины » Эллен Моерс цитирует похвалы Скотта и Хэзлитт, чтобы продемонстрировать талант Рэдклиффа и аргументировать важность готического романса в целом; затем она повторяет Скотта, называя Рэдклиффа «величайшим практиком готики» (Moers, 1976: 126).Маргарет Дуди, утверждая, что женщин-авторов следует читать на их собственных условиях, тем не менее пытается повысить престиж Рэдклиффа, напоминая читателю, что «без романов миссис Рэдклифф Скотт не мог бы писать так, как он» (Doody, 1977: 572). Три года спустя Леона Шерман также использует похвалу Скотта, чтобы оправдать проект Рэдклиффа, и вырывает статью Сэмюэля Тейлора Кольриджа 1797 Critical Review о The Italian из контекста, чтобы показать одобрение другого великого автора-мужчины (Sherman, 1980: 11).(Главный тезис Колриджа в обзоре состоит в том, что романы Рэдклиффа переходят в серию после Романа леса 1791 года.)

На этих критиков-феминисток, похоже, также сильно повлияло утверждение Скотта о том, что Рэдклифф является главным новатором готического романа. Однако более ранние писатели, такие как Клара Рив и София Ли, оказали глубокое влияние на содержание Рэдклиффа; в то время как другие, такие как Эстер Пиоцци и Шарлотта Смит, предвосхитили стиль, которым прославился Рэдклифф.Клара Макинтайр, например, приводит подробные примеры описаний, позаимствованных Рэдклифф у Хестер Пиоцци; она также приводит доказательства того, что перевод Смита, Роман о реальной жизни (1787), вдохновил Рэдклиффа на работу Романс о лесу (1792) (McIntyre, 1920: 57, 59). Однако она настаивает на том, что Смит «намеренно подражал» Рэдклиффу в более поздних работах, хотя Смит уже использовал сценическое описание и готические декорации в Emmeline (1788).Фактически, параллельное сравнение предполагает, что Рэдклифф позаимствовал у Смита замок Моубрей для создания замка в Удольфо. В конечном итоге менее важно, кто на кого влиял, поскольку влияние, скорее всего, было взаимным. Однако важно то, как критики интерпретировали это влияние. Например, Маргарет Дуди утверждает, что «только после появления работ миссис Рэдклифф Шарлотта Смит обнаружила, как заставить элементы готического романса гармонировать с ее радикальными темами….Шарлотта Смит взяла… все, что ей было нужно, от миссис Рэдклифф… »(Дуди, 1977: 562). Хотя Дуди правильно указывает на влияние Рэдклиффа на Смита, возможно, правильнее будет признать, что миссис Рэдклифф также взяла то, что ей было нужно, от Смита (и Ли, Рива и Пиоцци).

Раннее обращение феминистских критиков к похвале Скотта, Хэзлитт и Колриджа, чтобы узаконить Рэдклифф, было важным приемом в установлении женского канона; однако эти призывы имели вторичный эффект, заставив более поздних критиков игнорировать формальный и политический вклад современников Рэдклиффа в жанр (Summers, 1964).В 1990 году Юджиния ДеЛамотт утверждает: «Рэдклифф следует рассматривать как центр готической традиции, хотя бы из-за центрального места , которое она занимала в умах критиков и писателей…. Даже если Хорас Уолпол, Клара Рив, София Ли и Шарлотта Смит собрали материалы готики, никто, кроме Энн Рэдклифф, не выдал «приглашение к формированию» (DeLamotte, 1990: 11). ДеЛамотт признает влияние других на Рэдклиффа, но очень точно отмечает, что ее известность обусловлена ​​«центральным местом, которое она занимала в умах критиков.В 2001 году Хелен Майерс раскрывает длительное влияние этих идей, когда утверждает: «Феминистская работа над такими пробными готическими текстами, как Мистерии Удольфо, Мария, Джейн Эйр и Ребекка , проясняет, что с самого начала готический роман размышлял о возможности стать жертвами насилия со стороны женщин »(Meyers, 2001: 26). В одной из самых последних монографий, теоретизирующих женскую традицию, Новая женская готика: реконфигурации бедствия , Патрисия Мерфи, опираясь на анализ Мёрса и ДеЛамотта, утверждает, что «Конечно, список [готических опасностей] может быть расширен, как Рэдклиффан. рассказы и их имитаторы предполагают множество ужасающих черт, подстерегающих в доме »(Murphy, 2016: 18).Здесь можно увидеть, как оценка Рэдклиффа, сделанная Скоттом в начале девятнадцатого века, продолжала проявляться на протяжении всего двадцать первого.

В 2014 году исполнилось 250 лет со дня рождения Энн Рэдклифф, и ученые отметили это событие несколькими академическими мероприятиями, призванными переоценить влияние Рэдклиффа. В их число вошли специальный выпуск о Рэдклиффе в журнале « Women’s Writing » и «Учебный день» в библиотеке Chawton House. Сборник эссе, опубликованный в январе 2014 года в Оксфорде под редакцией Дейла Тауншенда и Анджелы Райт — Энн Рэдклифф, Романтизм и готика — отпраздновал свой запуск в июне 2014 года на конференции «Рэдклифф в 250 лет», организованной Университетом Шеффилда.Две другие женщины-писательницы, Мэри Шелли и Джейн Остин, будут праздновать столетие в 2017 и 2018 годах. Остальные сосредоточены на романтических поэтах-мужчинах. Одно было для «Женевского лета» (лорд Байрон, оба Шелли) в 2016 году. Несколько будет для Китса, еще одно для Перси и Мэри Шелли и несколько для отдельных мероприятий по публикации: Байрона , Манфреда и Сэмюэля Тейлора Кольриджа. Сибиллиновые листья . Эти мероприятия с их впечатляющим списком докладчиков обещают возобновить научную приверженность этим авторам.Тем не менее, когда кто-то смотрит на общую картину последствий этого состава, мы видим, что очень мало изменилось в отношении женщин-авторов, которые проходят постоянное исследование. Хотя Рэдклифф следует прославлять, это эссе помогает объяснить, почему она пользуется таким почетным положением, когда она находилась под влиянием и черпала вдохновение у многих из своих современников, включая Клару Рив, Софию Ли и Шарлотту Смит. Возможно, противоядием от этого явления является возвращение к первоначальной критике. В 1792 году журнал Critical Review рассмотрел анонимно опубликованный Romance of the Forest .Рецензия хвалит третий роман Рэдклиффа за его сходство с «Старым английским бароном » Клары Рив: «Большая часть произведения по манере напоминает древнеанглийского барона … все согласовано и находится на грани рационального убеждения: внимание непрерывно фиксируется, пока завеса не снимается намеренно »(458). Baron делает упор на поддержание относительного чувства реализма и атмосферы нравственного воспитания — ключевые элементы в формировании стиля Рэдклиффа, который позже будет назван «женской готикой».Рассмотрение только этого одного случая недооцененного пути влияния предполагает, как, как я надеюсь, и все это эссе, что развитие женской готической традиции было гораздо более длительным и более органичным процессом, чем то, как Скотт и его современники, а позже и феминистки второй волны критики описали.

Как готическая архитектура захватила кампус Американского колледжа

Башня Харкнесса в кампусе Йельского университета (Авинаш Годбол / Flickr)

Кампус Йельского университета, 1921 год. Полночь.

Возможно, это самая важная работа в вашей карьере.Вы, успешный архитектор, были выбраны богатым спонсором для строительства новой башни здесь, в кампусе вашей альма-матер, в Йельском университете. Башня в готическом стиле, названная «Харкнесс», должна выглядеть архаичной, вневременной. Его высота составляет 216 футов, это один фут на каждый год с момента основания Йельского университета. Вы могли бы заниматься историей строительства … за исключением того, что башня не выглядит достаточно старой.

Итак, вы — предположительно, в длинной накидке, с высоким воротником и цилиндром — пробираетесь на стройку. Вы вытаскиваете фляжку из складок одежды, откупориваете ее — и поливаете кислотой новый гранит.

Камень стирается, видны оспины, возраст .

Вы сделали это. Ты гений.

***

Мы знаем, как должны выглядеть элитные американские колледжи. Высокие готические башни, георгианские углы и радиусы, а также несколько массивных новых склонов модернизма времен холодной войны: это коллаж, узнаваемый как «колледж».

Радуга над часовней Принстонского университета. Часовня — последнее готическое сооружение, построенное на территории кампуса в 20 веке. (Flickr / schizoform)

Но американские школы не всегда так смотрели.Немногим более века назад «старый колледж» не имел особого достоинства, и было мало отличия в том, что старая архитектура соответствовала ему. Но сочетание сил — некоторых культурных, некоторых экономических — изменило внешний вид американских институтов и заставило современный университетский городок принять его современный облик и мифологию.

Как это произошло? Кто был виноват? И закидывал ли когда-нибудь геометр в накидке сильнодействующую соляную кислоту на здание торговой марки в Нью-Хейвене?

В 1888 году, по словам историка Джона Телина, администраторы Колледжа Уильяма и Мэри предстали перед законодательным собранием штата Вирджиния с просьбой о более стабильном источнике финансирования.Они утверждали, что долгая история колледжа принесла ему помощь в бедные времена. Колледж был старше нации: конечно, это что-то значило.

Нет. Генеральная ассамблея штата не обратила внимания на призыв колледжа и вместо этого выбрала его ежегодно субсидировать.

Почему они не позаботились о более долгосрочном финансировании школы? Потому что для государства Колледж был не столько историческим сокровищем, сколько инструментом, который мог предоставить очень специфические услуги. Как пишет Телин, главная цель Ассамблеи заключалась в «обучении когорты белых школьных учителей-мужчин для работы в формирующейся государственной школьной системе штата».

Может быть, это не показательная история: законодательные органы штатов по-прежнему слишком мало финансируют школы и на ежегодной основе. Однако полвека спустя колледжи поставят перед донорами и будущими студентами свою долгую историю, глубокие традиции и историческое значение. Старый университет был патриотичным: как пишет Телин: «Наша старейшая корпорация… это Гарвардский колледж, а не коммерческое предприятие».

The Wren Building, в кампусе Уильяма и Мэри, здание совсем не в готическом стиле (Flickr / Lane 4 Imaging)

Что касается патриотической привлекательности Уильяма и Мэри, возможно, она появилась на год или два раньше.Телин прослеживает зарождение патриотических чувств к столетнему юбилею Америки в 1876 году и последовавший за ним шквал столетних годовщин. Столетие инаугурации Джорджа Вашингтона в 1889 году, в частности, стимулировало формирование «Дочерей американской революции». Число ее членов резко возросло в 1890-х годах, и она во многом способствовала признанию народом патриотизма и истории.

Так стали ценить «старое». Но почему готика?

Оксфордский университет (Марио Санчес Прада / Flickr)

Американские университеты всегда ценили влияние Оксфорда и Кембриджа.Колледжи, которые впоследствии стали Лигой плюща, должны были моделировать оксбриджский идеал строительства колледжа вокруг четырехугольника. Однако на практике американские колледжи 18 века были совсем другими. Они были более преданы науке, чем их британские собратья. Их отключили от университета. И они были беднее: часто им не хватало денег, чтобы построить кольцо зданий вокруг своего квадроцикла.

В 19 веке колледжи строили новые здания, часто без центрального плана.Выпускник или его родители могли дать деньги на строительство нового научного здания или музея, но вместе с этим пожертвованием появилась возможность выбрать архитектора. XIX век был смесью стилей, отражающих все, что было популярно в тот день или что-то, что поражало воображение жертвователя.

Даже когда здания начали стремиться к чему-то «готическому», тогда это была явно неисторическая «готика». Архитекторы 12-13 веков пытались решить инженерную задачу: как сделать конструкцию максимально высокой при минимальной нагрузке на стены.Они разработали витражи и аркбутаны как способ достичь этих высот, а затем украсили их шпилями, остроконечными арками и украшали портальные программы.

«Значение готики меняется в зависимости от времени», — сказала мне Йоханна Сезонвейн, сотрудник Художественного музея Принстонского университета. Когда викторианцы подражали готике, они делали это небрежно, смешивая стили и идиомы. «Что-то исламское, что-то византийское» может быть добавлено сюда, говорит Сезонвейн. Это была викторианская готика 1860-х и 70-х годов: мешанина.

Collegiate Gothic, последовавшая за викторианской готикой, была гораздо более точной. Он более точно подражал Оксфорду и Кембриджу.

Есть даже что-то вроде «нулевого пациента» университетской готики. В 1894 году Брин Маур сдал в эксплуатацию новое здание Пембрук. Его интерпретация готики настолько вдохновила другие школы, что они заказали аналогичные планы архитекторам, спроектировавшим зал. (Эта фирма, Stewardson & Cope, в итоге построила копию Пембрука в кампусе Принстона, где она называется Блэр Холл.)

Пембрук-холл Брин-Моура, строительство которого было завершено в 1894 году

Внезапно школы по всей стране начали строить в стиле университетской готики.

Иногда строили по культурным причинам. В 1896 году попечители Принстона решили, что Принстон (тогда Колледж Нью-Джерси) должен быть исследовательским учреждением мирового класса, и, таким образом, все новые здания на территории кампуса будут построены в стиле университетской готики. Они отвергли мешанину прошлого века и жестко подражали Кембриджу и Оксфорду. Они также начали новую массовую инициативу по сбору средств.

И деньги тоже имеют какое-то отношение к возрождению готики. Между 1890-ми и 1920-ми годами промышленники также начали поддерживать американское высшее образование гигантскими пожертвованиями. Хотя эта благотворительность позволила старым колледжам копировать Оксфорд-Кембридж, она также позволила новым колледжам построить целые кампусы в готическом стиле. «Чем новее был кампус, — пишет Телин, — тем он казался старше». Например, Чикагский университет получил поддержку на местном уровне и пожертвовал 35 миллионов долларов от Джона Д.Рокфеллер (более 900 миллионов долларов в долларах 2013 года) соорудил из ничего лабиринт башен, горгулий и контрфорсов на южной стороне города. Видение Рокфеллера заключалось в том, что кампус был «спроектирован как в целом, », — говорит Сезонвейн.

Кампус Чикагского университета на фоне горизонта города (Paul Hsu / Flickr)

Collegiate Gothic, однако, не был наивным подражанием. Готическое возрождение «так же много говорило о том, кто был принят в этой атмосфере [колледжа], а кто нет», — говорит Сезонвейн.Университеты расширялись и приветствовали новых студентов, но в них по-прежнему проживали в основном мужчины из WASPy. До 1890-х годов многие президенты колледжей сопротивлялись филигранному средневековому стилю, опасаясь, что он будет выглядеть слишком «папистским».

У Вудро Вильсона, когда он был президентом Принстона, есть теперь известная цитата о возрождении: «С помощью очень простого устройства строительства наших новых зданий в стиле Тюдоровской готики мы, кажется, добавили тысячу лет к истории Принстона. » он сказал. Обычно цитата здесь укорачивается, но на самом деле она продолжается: «… просто помещая те линии в наших зданиях, которые направляют воображение каждого человека на исторические традиции изучения в англоязычной расе .(Выделено мной.)

Сезонвейн назвал эту ассоциацию с расовым культурным триумфализмом «отрицательной изнанкой готики» и добавил: «На самом деле об этом вообще не говорят».

Иногда доноры создавали любимых архитекторов. Эдвард Харкнесс, унаследовавший часть состояния Standard Oil, делал большие пожертвования колледжам и университетам, в том числе своей альма-матер, Йельскому университету. Он выбрал себе товарища Яли — Джеймса Гэмбла Роджерса — для создания своих заказов, и Роджерс разработал американский готический стиль, смесь готических стилей разных стран.Роджерс много строил в этом стиле в Йельском университете и Северо-Западном университете.

И именно Роджерс якобы пролил кислоту на Башню Харкнесса (названную в честь, да, этого Харкнесса), чтобы она выглядела более старой.

За исключением того, что он никогда этого не делал. Согласно двум различным университетским архивам, нет никаких записей о том, что Роджерс заливал камень кислотой. Фактически, как пишет Джудит Шифф, главный архивариус Йельского университета, два источника «комментируют тщательный отбор камня и градацию цвета от очень светлых до средних оттенков.Шифф мог слышать историю о строителях, поливающих камень грязной водой, чтобы смягчить его сияющий новый вид, но не кислоты. Фактически, она написала мне: «Я считаю, что кислотная легенда увековечена студентами Йельского университета».

И эти легенды меня больше всего поражают. Кампус американского колледжа и его готическая филигрань кажутся неподвластными времени, нетронутыми постройками. Нет ничего более далекого от истины: это исторические извержения, ставшие возможными благодаря благотворительной экономике, континентальной зависти и расизму.Это не умаляет присущей им красоты: напротив, чтобы более ясно мыслить о колледжах, мы должны признать и адаптироваться к их истории и их непредвиденным обстоятельствам.

Введение в готику

Введение в серию

Тодд Б. Краузе и Джонатан Слокам

Готический — это язык самых ранних литературных документов германских народов в целом. Единственные лингвистические остатки германских народов, которые остались до готического периода, — это некоторые рунические надписи, с которыми готский язык имеет немало общих черт из-за его общего лингвистического консерватизма.Сам язык принадлежит к так называемой восточногерманской ветви языков и фактически является единственным документированным сохранившимся ответвлением. Другие языки, предположительно принадлежавшие к этой группе, такие как вандализм, не оставили письменных записей. Основным источником лингвистических данных для готского языка является то, что осталось от перевода Библии, сделанного где-то в 4 веке нашей эры. Однако, помимо нескольких других остатков, этот период представляет собой только остатков готического языка.Готика, возможно, сохранилась у Черного моря, хотя и в измененной форме, по крайней мере, до 16 века как нелитературный язык, который теперь называется , крымская готика .

1. Местонахождение готов

Точное местонахождение родины готики затруднительно по двум основным причинам:

1. готы не оставили никаких четких письменных или археологических записей, которые можно было бы использовать для определения их местонахождения;
2. они, похоже, не оставались в одном регионе в течение длительного периода времени, будучи вынуждены к миграции под воздействием как внутренних, так и внешних стимулов.

Судя по более поздним источникам, общее мнение состоит в том, что самое раннее известное местонахождение готов было где-то в пределах северной или северо-восточной Европы. Это могло включать части Скандинавии, а также северные пределы современной Польши. Готы, по-видимому, впоследствии мигрировали в районы, граничащие с Черным морем на севере и к востоку от реки Дунай, которая образовывала границу Римской империи.

Из этого региона в середине III века нашей эры готы отправились в серию набегов, которые положили начало многовековой борьбе между готскими народами и Римской империей.Готы перешли Дунай на римскую территорию в 376 году нашей эры.

Ни разу в своих упоминаниях в учебниках истории готы не казались полностью единым народом. В период первых набегов они, кажется, разделились на несколько фракций. К тому времени, когда они стали всеобъемлющей угрозой для империи, они, похоже, объединились в две основные группы, в конечном итоге получившие название вестготов и остготов .

Хотя термин вестгот, возможно, произошел от приукрашенного перевода более раннего наименования, Веси, вскоре он стал обозначать «запад»; его аналог остгот, кажется, всегда имел значение «восток», оба термина совпадали с относительным расположением племен.Последнее племя в конечном итоге сражалось вместе с гуннами, когда они опустошали Европу. Первый в конце концов прорвался через Италию и захватил сам Рим. Их последующие миграции и поселения оставили языковые остатки в региональных названиях по всей Европе.

2. Положение готики в германской семье

2.1 Характерные черты готики

У готского языка есть несколько характеристик, которые отличают его от других языков германской семьи.Наиболее важные из них обсуждаются в следующих двух разделах.

2.1.1 Фонологические характеристики

Прото-германская гласная * e1, вероятно произносимая [ǣ], стала готской ē, хотя в других германских языках есть ā или ō. Сравните следующие формы:

Готический звук Изменить		Готика		Старый высокий Немецкий		Старый Английский		Старый Норвежский		Значение
* e1> ē		qēmun		камон		cwōmon		кваму		«они пришли»
		мена		māno		месяцев		māne		‘луна’

Хотя готика следует греческой орфографической практике в использовании удвоенной g для записи звука современного английского языка ng в sing , т.е.е. gg = [ŋg], есть несколько примеров истинного двойного согласного gg [gg]. Они всегда находятся перед -w- и являются отражением общего развития звука в готике, называемого Verschaerfung или Sharpening . Согласно этому правилу, протогерманский * ww стал готическим ggw; аналогичная разработка изменила протогерманский * jj на готический ddj. Эта резкость является характерной чертой готики и древнескандинавского языка. Сравните примеры в следующей таблице:

Готический звук Изменить		Готика		Старый высокий Немецкий		Старый Английский		Старый Норвежский		Значение
* WW> GGW		triggws		Triuwi		trīewe		tryggr		‘верный, верный’
		glaggwus		глау		glēaw		глюггр		‘точный; мудрый ‘
* jj> ggj		тваддже		zwei (i) o		twēg (e) a		tveggja		‘из двух’
		-waddjus						овощей		‘стена’

Сама по себе

готика не демонстрирует эффектов ротацизма , которые проявляются в других германских языках.Благодаря этому изменению, протогерманский * z стал r в большинстве германских дочерних языков (это * z иногда появляется как s в готическом). Терминология происходит от греческого названия эквивалента буквы r, то есть rho . Рассмотрим следующие примеры:

Готический звук Изменить		Готика		Старый высокий Немецкий		Старый Английский		Старый Норвежский		Значение
* г> г		Лайсян		лерен		lǣran				«научить»
		хузд		hort		хорд		ходд		‘клад’
		wēsun		варун		wǣron		váru		«они были»

Gothic отображает изменение начального протогерманского * fl- на þl-, чего нет в других германских языках.Но это, похоже, произошло только в среде -h, -hs или * -kw. Рассмотрим таблицу ниже:

Готический звук Изменить		Готика		Старый высокий Немецкий		Старый Английский		Старый Норвежский		Значение
* fl-> þl-		þliuhan		fliohan		флоон		flýja		‘беги’
		* lahsjan				flīeman		flæma		‘пугай, гони, гони’
* эт-> эт-		flōdus		эт.		flōd		эт.		‘наводнение’
		flōkan		флуоххан		флакон		flōkinn (ptcple.)		‘оплакивать, удар, проклятие, бедствие’

Готика не подвергалась и-умляуту и ​​умляуту, присутствующим в нескольких других германских языках. Благодаря этому изменению, i или j, содержащиеся в одном слоге, будут служить перед гласной непосредственно предшествующего слога, не затрагивая его округлость; аналогично u или w в данном слоге служили бы для округления гласного в непосредственно предшествующем слоге, не затрагивая передний или задний ход.Рассмотрим следующие примеры:

PGmc		Готика		Старый высокий Немецкий		Старый Английский		Старый Норвежский		Значение
* Гастиз		газ		гаст		giest		жест		‘незнакомец, гость’
* насян		насян		Неррен		Нериан				‘сохранить’
* рука		ручной		hant		hond		hǫnd		рука

2.1.2 Морфологические характеристики

Gothic сохранил исходное окончание именительного падежа единственного числа мужского рода существительных-основы, PGmc * -az, более или менее без изменений в качестве окончательного -s:

PGmc		Готика		Старый высокий Немецкий		Старый Английский		Старый Норвежский		Значение
* дагаз		дагов		такс		фунтов		дагр		‘день’
* Гастиз		газ		гаст		giest		жест		‘незнакомец, гость’

Готика также сохраняет протоиндоевропейское окончание множественного числа винительного падежа * -ns, которое в других местах германского языка теряет носовой, а иногда и свистящий:

PGmc		Готика		Старый высокий Немецкий		Старый Английский		Старый Норвежский		Значение
* даганы		даганов		тага		даг		дага		дней (в соотв.пл.)

Готический язык является уникальным среди германских языков тем, что сохраняет действующий морфологический пассив. Сравните готический baírada с греческим phéretai и санскритским bhárate. Это пассивное спряжение встречается только в настоящем времени. Единственные остатки таких форм в других германских языках — это, возможно, рунический haite, древнескандинавский heiti, древнеанглийский hātte — «меня зовут».

Gothic также уникален тем, что сохраняет полный класс повторяющихся глаголов, седьмой класс сильных глаголов.Сильные глаголы в германских языках обычно используют голосовое чередование, чтобы обозначить изменение времени, но готический язык, кроме того, обладает довольно большим количеством глаголов, которые дублируют корневой слог для обозначения прошедшего времени. Таким образом, претерит от 3-го лица единственного числа, указывающий на хайтан, «зов (по имени)» — это хайхайт. Сравните греческое dé-dōka и латинское de-dī «Я дал». Остатки такой системы сохранились и в других германских языках, но примеры немногочисленны и редки: древнеанглийский hēt ‘(он) называл’

Gothic отображает окончание -t во втором лице единственного числа претерит, указывающее на сильные глаголы. Эта особенность также встречается в древнескандинавском языке, но обычно теряется в других местах в германском языке. Однако в глаголах претерит-настоящее форма сохранилась в германских языках. Сравните следующие примеры родственных сильных глаголов и родственных претеритуемых глаголов:

Тип глагола		Готика		Старый высокий Немецкий		Старый Английский		Старый Норвежский		Значение
Сильный		намт		nāmi		номер		намт		‘ты взял’
Preterite-Pres.		þarft		дарфт		þпередача		þarft		‘ты нуждаешься’

Готический — единственный язык германской семьи, в котором используется многосложный зубной суффикс при формировании претерита слабых глаголов. Например, в древнеанглийском языке nere d на «мы спасли», в готическом — nasi dēd um «мы спасли».В то время как в древнеанглийском суффиксе есть единственный зубной камень, готика показывает последовательность -dēd- во множественном числе.

2.2 Готика и германское генеалогическое древо

Германское генеалогическое древо традиционно делится на три ветви: северную, западную и восточно-германскую. Основным образцом северогерманского языка является древнескандинавский язык; западногерманского, древнеанглийского и древневерхненемецкого являются примерами; от восточногерманского языка готика — единственный остаток. Однако эти три ветви не так различаются, как может показаться на первый взгляд терминологией.Готика разделяет отдельные функции с разными языками в каждой из двух других веток.

Gothic показывает несколько общих черт с северогерманским языком (некоторые из которых обсуждались выше), включая следующие:

1. заточка * ww и * jj;
2. изменение звука * ngw> ng;
3. количество глаголов класса -nan;
4. 2-е лицо единственного числа претерит с окончанием -t;
5. отсутствие кратких форм, т.е.е. нефиксированные формы для «стоять» и «идти»;
6. отсутствие герундия.

Готический и древнескандинавский языки также разделяют образование причастия женского рода в -īn, а не -jō в западногерманском языке. По этим и другим причинам некоторые ученые утверждали, что готский и древнескандинавский языки вначале сформировали единую ветвь германского языка, которая впоследствии разделилась. Это дает дополнительное преимущество в виде географической поддержки. В частности, древние источники, описывающие самые ранние поселения готов, помещают их в окрестности Скандинавии.Такое расположение на раннем этапе, несомненно, привело бы к периоду общего развития.

Однако есть контраргументы в пользу тесной связи готики и северогерманизма. Среди этих контраргументов — тот факт, что заточка является единственной очевидной общей инновацией в готическом и древнескандинавском языках. Все другие общие черты потенциально могут быть объяснены как аспекты протогерманского языка, которые разделяли бы все германские языки, но которые впоследствии сохранили только готский и древнескандинавский.Все остальные германские языки просто утратили эти особенности. Более того, форма заточки в двух языках различается: NGmc * jj> Gothic ddj, но древнескандинавский ggj. И не совсем ясно, что в северогерманском языке не было коротких форм для глаголов «стоять» и «идти». На самом деле в самых ранних текстах древнешведского языка используются краткие формы stā ‘стоять’ и gā ‘идти’.

Чтобы добавить к тайне того, как восточно-германский язык связан с другими ветвями семьи, следует отметить тот факт, что готический язык имеет некоторые общие черты со староверхненемецким в западногерманской ветви, за исключением древнескандинавского языка.К ним относятся:

1. местоимение третьего лица, основа мужского именительного падежа единственного числа в i-, а не h-: готический is и древневерхненемецкий er в отличие от древнескандинавского hinn, древнеанглийского hē, древнесаксонского hē;
2. третье лицо единственного числа присутствует ориентировочная форма «быть» с окончанием -t: готический и староверхненемецкий ист в отличие от древнескандинавского эр, древнеанглийского, старосаксонского, ист.

Такие особенности предполагают возможность тесного взаимодействия готов и немцев юго-восточных регионов.Если эти черты можно отнести к раннему периоду, как утверждают некоторые ученые, то это ставит под сомнение длительный период общего развития между готическим и древнескандинавским языками и даже саму группировку западногерманских диалектов.

3. Готический корпус

Корпус готского языка состоит в основном из больших частей перевода Евангелий и Посланий Нового Завета; единственные сохранившиеся остатки Ветхого Завета — это главы 5-7 книги Неемии. Этот перевод обычно приписывают епископу Вульфиле в середине 4-го века нашей эры, хотя нет прямых доказательств того, что сохранившийся перевод на самом деле написан его словами; сами основные рукописи датируются концом V — серединой VI века.Остались лишь упоминания о том, что Вульфила действительно перевел Библию полностью, за исключением Книги царей. Однако среди готов нет других ссылок на библейского переводчика, так что связь сохранившегося текста с Вульфилой вряд ли будет далека от истины.

Готический библейский перевод, по-видимому, основан на антиохийско-византийской редакции Лукиана Мученика (ок. 312 г.), который был греческим текстом, преобладающим в Константинопольской епархии.Эта точная версия библейских писаний не сохранилась, хотя некоторые ученые пытались определить места, в которых она отличается от греческих рукописей, на которых основан современный принятый текст. Есть также очевидные следы влияния латинских переводов Библии до Вульгатской эпохи.

Из кодексов, содержащих готический перевод Библии, наиболее впечатляющим является Codex Argenteus или Silver Codex . Название происходит от переплета, который сделан из серебра.В нем содержится 187 листов из предполагаемого оригинала 336. Страницы сделаны из пурпурного пергамента, хотя теперь выцветшего красного цвета, с серебряными и золотыми буквами. Начало Евангелий, первые строки разделов и Отче наш, а также символы Евангелия внизу страниц написаны золотыми буквами; остальное написано серебром. Кодекс был обнаружен в аббатстве Верден в 16 веке. Впоследствии его перевезли в Прагу; Когда в 1648 году город пал перед шведами, кодекс был доставлен в Стокгольм.После того, как его перевезли в Голландию, а затем снова выкупил канцлер Швеции де ла Гарди, он теперь находится в библиотеке Уппсальского университета. Еще один лист был обнаружен в 1970 году в соборе Шпейера на Рейне.

Кодекс Gissensis был найден в Египте в 1907 году. Он состоял из четырех страниц, содержащих стихи из Луки 23-24 на латинском и готическом языках. Впоследствии он был разрушен водой.

Codex Carolinus — это палимпсест, состоящий из 4 листов и содержащий стихи из Послания к римлянам на латинском и готическом языках.Он был найден в аббатстве Вайссенбург, хотя изначально принадлежал монастырю Боббио в Лигурии. Сейчас он находится в библиотеке Wolfenbuettel.

Кодексы Ambrosiani также являются палимпсестами. Есть пять таких кодексов, обозначенных A-E. Кодекс А содержит 102 листа, из которых 6 пустые, а один неразборчивый. Он содержит различные фрагменты посланий, а также одну страницу календаря. Кодекс B содержит 78 листов, на которых есть полный текст 2 Коринфянам, а также части других посланий.Кодекс C состоит из двух листов, содержащих Евангелие от Матфея 25-27. Кодекс D состоит из 3 листов, на которых изображена часть книги Неемии.

Последний из Codices Ambrosiani , Codex E, содержит восемь листьев. В них сохранился документ под названием Skeireins aíwaggēljons þaírh Iōhannēn «Объяснение Евангелия от Иоанна» редактором Массманна в 1834 году, обычно обозначаемый просто как Skeireins . Автор этого комментария неизвестен; хотя, возможно, написан Вульфилой, свидетельств этого нет.

Кроме того, есть очень немногочисленные остатки других документов: фрагмент календаря мучеников, заметки на полях в веронской рукописи, латинское свидетельство о праве собственности из Равенны, написанное ок. 551, и еще один латинский документ из Ареццо, который впоследствии был утерян. Есть также примеры букв готического алфавита, написанные с соответствующими именами. Кроме того, есть транскрипции числительных в зальцбургско-венской рукописи IX-X веков. Некоторые фразы остаются в другом месте в почти фонетической латинской транскрипции.

Одно письмо дипломата Ожье Гислена де Бусбека, как полагают, содержит самые свежие следы готического языка. В нем описывается его встреча где-то между 1555 и 1562 годами с двумя посланниками из Крыма, которые говорили на языке, предположительно готском, или на родственном ему языке. Это письмо было впоследствии напечатано в Париже в 1589 году. Однако идентификация не является герметичной, поскольку в письме содержится всего около 100 готических слов, большинство из которых грамматически изолированы, и страдает множеством проблем с орфографией и передачей.

Курсы родственного языка в UT

Большинство, но не все языковые курсы, преподаваемые в Техасском университете, относятся к современным языкам; иногда курсы предлагаются на древних языках, но чаще на уровне выпускников. Курсы германского языка, кроме английского, преподаются на кафедре германистики (ссылка открывается в новом окне браузера). Другие языковые онлайн-курсы для получения кредита колледжа предлагаются через University Extension (новое окно).

Восточно-германские ресурсы в других местах

Наша страница веб-ссылок содержит ссылки на ресурсы Восточной Германии в других местах.

Gothic Books

Готическая фантастика — это жанр литературы, сочетающий в себе элементы как сверхъестественного, так и романтического. Считается, что как жанр он был изобретен английским писателем Горацием Уолполом в его романе 1764 года «Замок Отранто». Готическая фантастика считается родительским жанром как для ужасов, так и для мистерий, среди других жанров.

Эффект готической фантастики питается приятным видом ужаса, продолжением романтических литературных удовольствий, которые были относительно новыми во времена романа Уолпола.Мелодрама и пародия (включая самопародию) были другими давними чертами Gothic initi

Готическая фантастика — это жанр литературы, сочетающий в себе элементы как сверхъестественного, так и романтического. Считается, что как жанр он был изобретен английским писателем Горацием Уолполом в его романе 1764 года «Замок Отранто». Готическая фантастика считается родительским жанром как для ужасов, так и для мистерий, среди других жанров.

Эффект готической фантастики питается приятным видом ужаса, продолжением романтических литературных удовольствий, которые были относительно новыми во времена романа Уолпола.Мелодрама и пародия (включая самопародию) были другими давними чертами готики, инициированной Уолполом.

Готическая литература тесно связана с архитектурой готического возрождения той же эпохи. Подобно отрицанию готическими возрожденцами ясности и рационализма неоклассического стиля Просвещенного истеблишмента, литературная готика воплощает в себе понимание радостей крайних эмоций, трепет страха и трепета, присущие возвышенному, и поиск атмосферы.Руины готических зданий вызвали множество связанных эмоций, представляя неизбежный распад и крах человеческих творений — отсюда и желание добавить фальшивые руины в качестве приманки для глаз в английских пейзажных парках. Английские готические писатели часто связывали средневековые здания с тем, что они считали темным и ужасающим периодом, характеризовавшимся суровыми законами, навязанными пытками, и таинственными, фантастическими и суеверными ритуалами. В литературе такой антикатолицизм имел европейское измерение с проявлением излишеств католиков, таких как инквизиция (в южноевропейских странах, таких как Италия и Испания).

Выдающиеся черты готической фантастики включают ужас (как психологический, так и физический), тайну, сверхъестественное, привидения, дома с привидениями и готическую архитектуру, замки, тьму, смерть, распад, двойников, безумие, секреты и наследственные проклятия.

Стандартные персонажи готической фантастики включают тиранов, злодеев, бандитов, маньяков, байронических героев, преследуемых дев, роковых женщин, монахов, монахинь, сумасшедших, магов, вампиров, оборотней, монстров, демонов, ангелов, падших ангелов, ревенантов, призраков. , бродящие скелеты, странствующий еврей и сам дьявол.

20 южных готических романов, которые необходимо прочитать

Этот контент содержит партнерские ссылки. Когда вы совершаете покупку по этим ссылкам, мы можем получать партнерскую комиссию.

Южная готика — это термин, который часто используют в литературе, кино, искусстве и даже музыке, но что он означает? Южная готика — это поджанр готической литературы, который начал появляться в конце 19-го ^-го -го и начале 20-го ^-го веков, после Гражданской войны в Америке. Первые произведения южной готической литературы были прямым социальным комментарием культурного сдвига, происходящего на юге.Тревожная и захватывающая южная готика разоблачила миф об идеализированном довоенном юге. Современная и современная южная готика, как правило, отражает прошлое и с опаской смотрит в будущее.

В отличие от своего кузена, южная готика обычно включает эксцентричных, несовершенных персонажей, зловещие события, элементы сверхъестественного или фантастического, а также темы, связанные с расой, классом, упадком, насилием и изоляцией. Магический реализм и социальные комментарии — главные элементы южной готической литературы.Грандиозные особняки традиционной готической литературы сменяются заброшенными плантациями, болотами и ручьями, одинокими пустынями и небольшими городками, которые действуют как независимые общества. Южный юмор известен своей иронией, мрачностью и даже мрачностью. Границы между добром и злом часто стираются либо из-за ненадежного рассказчика, либо из-за сочувствующего злодея. Эти романы — лишь некоторые из этих невероятных, заставляющих задуматься книг в южном готическом каноне.

Ублюдок из Каролины, Дороти Эллисон

Когда суд не удалил слово «незаконнорожденная» из свидетельства о рождении Рут Энн «Боун» Боутрайт, она стала внебрачной дочерью в своей семье в Южной Каролине.Предполагалось, что после того, как в их жизни появился папа Глен, все должно было стать легче, но этого не произошло. В центре всего этого — кость. Ублюдок из Каролины — мрачный полуавтобиографический роман.

Хранители дома Ширли Энн Грау

На протяжении семи поколений Хаулендс жили на одной и той же земле в Алабаме, создавая вокруг себя сообщество. Когда раскрываются секреты их семейной истории, Эбигейл остается в одиночестве справляться с яростью своих соседей.

Маленький друг Донны Тартт

Через 12 лет после того, как Робин был убит во дворе своего дома, Харриет Дюфрен решила провести лето, раскрывая правду об убийце своего брата. Выразительный и томный, как лето в Миссисипи, The Little Friend — это многослойная тайна, полная южной эксцентричности и похороненной печали, с исследованием расы и класса на глубоком юге.

Информационный бюллетень о необычных подозреваемых

Подпишитесь на Unusual Suspects, чтобы получать новости и рекомендации для читателей детективов / триллеров.

Спасибо за регистрацию! Следите за своим почтовым ящиком.

Регистрируясь, вы соглашаетесь с нашими условиями использования

Обманутые Томасом Куллинаном

В разгар гражданской войны раненый солдат Союза был найден и доставлен в школу-интернат для девочек в отдаленных лесах Вирджинии. Пока он выздоравливает, девочки и их учителя ждут на грани, пойманные в ловушку боев, которые окружают школу. Охотясь на их доброту и южное гостеприимство, солдат начинает опасную игру в кошки-мышки, раскидывая свободу перед женщинами ради собственной выгоды.

Sing Unburied Sing, Джесмин Уорд

В 13 лет Джоджо ухаживает за своей младшей сестрой, больными бабушкой и дедушкой и наркозависимой матерью Леони. Когда отца Джоджо выпускают из тюрьмы штата Миссисипи, Леони собирает детей для поездки, полной призраков. Сразу эпический и интимный семейный портрет Sing, Unburied, Sing является ярким примером современной южной готики.

Дитя Божье Кормак Маккарти

В горах Теннесси одинокий мужчина по имени Лестер живет вне общества после освобождения из тюрьмы.Лестер становится частью мифов о горах, становясь все более опасным для близлежащих жителей. Этот мрачный комический роман исследует роль морали и общества через крайнее насилие.

Ring Shout, автор — П. Джели Кларк

Эта мрачная новелла больше раскрывает фэнтезийную сторону южной готики, действие которой происходит в Джорджии 1920-х годов. Когда между мирами открывается заклинание, демонические силы ненавистного Клу-клукс-клана проникают в Америку. Мариз, продавщица виски и борец с монстрами, держит рядом своих друзей и волшебный меч.Ужасающий и фантастический, Ring Shout — это невероятное историческое приключение.

Трамвай Теннесси Уильямса «Желание»

После потери дома своих предков, беспокойной южной красавицы, Бланш Дюбуа приезжает в Новый Орлеан, чтобы жить со своей младшей сестрой Стеллой и зятем Стэнли. Квартира слишком мала для растущей напряженности между Бланш и Стэнли. В течение этой двухактной пьесы психическое состояние Бланш продолжает ухудшаться, поскольку Стелла пытается удержать свою маленькую счастливую семью.

Полночь в саду добра и зла, Джон Берендт

Лето в Саванне, штат Джорджия, 1981, изнуряющая жара, антиквар Джим предстает перед судом за убийство своего сотрудника и любовника Дэнни. Эксцентричные жители Саванны составляют греческий хор, поскольку в этом мастерском научно-популярном романе переплетаются предрассудки, старые деньги, класс, раса и вуду.

Дочь лодочника, Энди Дэвидсон

Миранда зарабатывает на жизнь переправкой контрабанды через залив для проповедника.Она замкнута в себе, чтобы защитить ведьму и ребенка, о котором обещала заботиться. Когда проповедник требует от Миранды чего-то большего, это заставляет ее идти на риск, который может все испортить.

Когда придет расплата, Латаня МакКуин

Спустя более десяти лет после отъезда из своего изолированного родного города Мира оказывается на свадьбе на плантации. Мира надеется восстановить отношения со старыми друзьями и загладить свою вину. Несмотря на реконструкцию, плантация остается ужасающим свидетельством своего прошлого, где призраки терпеливо ждут своей очереди.Прошлое и настоящее сливаются воедино, создавая ужасающую сцену.

Sorrowland у рек Соломон

Верн, беременная девочка-подросток, страдающая альбинизмом, сбегает из культа Каинленда, в котором она выросла. Глубоко в лесу она рожает близнецов. Чтобы защитить себя и своих новорожденных детей, Верн должна столкнуться с насилием, которое Америка совершила в своей истории.

The Color Purple от Элис Уокер

Этот новаторский эпистолярный роман был удостоен Пулитцеровской премии 1983 года. В нем подробно рассказывается о жизни сестер Сели и Нетти в сельской Джорджии начала 20-го ^-го -го века.Разлученные в детстве, сестры пишут друг другу и Богу, делясь своими секретами, своими желаниями, своей болью и своими радостями.

The Toll, автор Cherie Priest

Молодожены Тит и Давина решают отправиться в поход на каноэ по болоту Окенфенки, но их встречает опасный однополосный мост. Когда Титус будит нас в одиночестве посреди дороги, Давины нигде не видно, а двигатель машины все еще работает. В ближайшем городе есть свои легенды о мосте, но может ли Тит определить, как безопасно заплатить пошлину и спасти Давину, пока не стало слишком поздно?

Как я умираю, Уильям Фолкнер

As I Lay Dying показывает несколько точек обзора, пересекающихся и пересекающихся, когда семья Бундрен путешествует через Миссисипи, чтобы похоронить свою жену и мать.« As I Lay Dying » — это один из фундаментальных блоков жанра южной готики, меняющий тон от мрачно-комического к драматическому страданию с элементами сверхъестественного и мрачного.

Кривое письмо, кривое письмо Тома Франклина

После ужасной трагедии, потрясшей их городок, друзья детства Ларри и Сайлас потеряли связь. Двадцать лет спустя Ларри обвиняется в исчезновении девушки и обращается за помощью к Сайласу. Противодействуя своему прошлому и ошибкам, Ларри и Сайлас работают вместе, чтобы очистить имя Ларри. Кривое письмо, Кривое письмо рассказывает об одиночестве, предрассудках и глубокой меланхолии, которые можно найти в сельской Америке.

Сезон резки, Аттика Локк

Карен много лет работал менеджером на исторической плантации Belle Vie, но когда появляется труп, все меняется. В этом атмосферном криминальном романе прошлое больше не может оставаться безмятежным.

Прошлого никогда не бывает. Автор Tiffany Quay Tyson

Старый каменный карьер должен быть проклят, это место дьявола, но в дельте Миссисипи жарче, чем в аду.Братья и сестры Берт, Уиллет и Панси не могут устоять перед прохладной темной водой. Когда 6-летняя Панси исчезает под водой, она не тонет, ее просто нет. Спустя годы Берт и Уиллет следуют за подсказками, которые ведут их в Эверглейдс во Флориде. Даже если они найдут ответы, будет ли это то, что они ищут?

Любимый Тони Моррисон

Хотя большая часть этого романа, получившего Пулитцеровскую премию, происходит в Огайо, он начинается на юге с элементами классической южной готики. После того, как Сете сбежала из рабства 18 лет назад, ее преследует прошлое и сложности, связанные с ее свободой.

Почва Джейми Корнегая

Честолюбивый и обнадеживающий Джей переезжает со своей семьей на небольшой участок земли в Миссисипи, чтобы управлять устойчивой фермой. В течение года земля разрушена наводнением и болезнями, и его жена и сын уехали в город. Когда Джей обнаруживает на своей земле труп, он уверен, что его подставляют. Паранойя, мрачная комедия и темы окружающей среды играют вместе в этой современной южной готике.