Медицинский центр Колумбийского университета • Интерьер+Дизайн

В Нью-Йорке открыт новый учебный корпус Медицинского центра Колумбийского университета. Над проектом работали специалисты архитектурной студии Diller Scofidio + Renfro в сотрудничестве с бюро Gensler. В 14-этажной стеклянной башне разместились учебные аудитории, пространства для совместной работы, а также высокотехнологичный медицинский «тренажерный центр», где студенты смогут освоить профессию в обстановке, приближенной к реальной. Там же практикующие медики будут знакомиться с новыми методами и технологиями. Классы оснащены передовым оборудованием клиник, операционных залов и лабораторий.

Новый учебный корпус Медицинского центра Колумбийского университета — совместный проект Diller Scofidio + Renfro и Gensler.

Самым заметным пространством центра станет «учебный каскад», который виден снаружи сквозь стеклянный фасад. Согласно задумке архитекторов, социальные и научно-исследовательские пространства распределены среди разногабаритных объемов, расположенных вдоль лестницы сложной формы, которая берет начало в просторном вестибюле первого этажа и тянется до самой крыши.

Отсюда открывается живописный вид на реку Гудзон. Продолжением помещений стали террасы и балконы, расположенные с южной стороны здания. Эти асимметричные площадки выполнены из бетона и дерева.

Аудитории, оснащенные передовым медицинским оборудованием. Зал на 265 мест и открытая терраса. Холл первого этажа.

При строительстве центра использовались материалы местного происхождения, технология озеленения крыши, а также система минимизации затрат энергии и воды. Кроме того, внешняя отделка здания служит для рассеивания солнечного света. Образовательный центр борется за снижение выбросов углекислого газа и сокращение их на 30% к 2025 году.

Новый учебный корпус Медицинского центра Колумбийского университета — совместный проект Diller Scofidio + Renfro и Gensler. Террасы и балконы, откуда открывается живописный вид на реку Гудзон. Лестница сложной формы берет начало в просторном вестибюле первого этажа и тянется до самой крыши. В башне разместились учебные аудитории и пространства для совместной работы.

Колумбийский университет уже более двух столетий является одним из ведущих учебных заведений в сфере медицины в США. Новый медицинский центр подчеркивает этот почетный статус и является своеобразным отражением того, как должна выглядеть медицина в XXI веке.

Diller Scofidio + Renfro. «Архитектура не должна соревноваться с местом»

PRAGMATIKA.MEDIA: Вы впервые лично смогли осмотреть территорию для проекта Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр». Что можете сказать о ней, какое впечатление у вас сложилось?

Бенджамин Гилмартин: Это красивое место, и вместе с тем, возможно, немного леденящее душу, поскольку его история очень глубока и страшна. Но сегодня истории там не разглядеть. Лишь документальные фотокадры, которые мы видели, помогли понять, что же там произошло и как это место выглядело раньше. Топография была очень сложной, сильной, но сейчас это просто плоский ландшафт. И все равно — локация пробуждает сильные эмоции.

Бенджамин Гилмартин, архитектор Diller Scofidio + Renfro. Фото: Юрий Ферендович

P.M.: Знаменитые проекты DS + R Museum of Image and Sound, Broad Museum и другие — это прежде всего объекты культуры. Чем, по вашему мнению, отличается подход к проектированию объектов культуры и мемориальных объектов?

Б. Г.: Museum of Image and Sound в Рио — это культурный проект для жителей Рио, который находится на пересечении всех направлений искусства. Хотя он еще не закончен, там уже есть артефакты из различных сфер — живописи, кинематографа, поэзии, телевидения. В Broad Museum хранится коллекция современного искусства. Проект Мемориального комплекса, скорее, определяет отсутствие содержания. На данный момент мы его не видим, так что в какой‑то степени содержание еще предстоит открыть. Каких‑либо артефактов, материализирующих трагедию, нет, насколько я знаю. Проект больше касается самого места и истории этого места.

Поэтому архитектура и визиография будут играть более значимую роль — чтобы проявить саму историю. Кроме того, тема эмоционально сложна. Непросто сделать что‑то глубокое по смыслу и качественное по исполнению. У арт-музеев гораздо больше возможностей и права на то, чтобы быть провокационными. А здесь тема очень чувствительная, болезненная. Рассказать историю правильно — это очень большая ответственность.

Рассказать историю правильно – это очень большая ответственность

Но существует нечто общее между этим проектом и теми, что мы осуществляли ранее. Мы пытаемся сделать пространство для диалога, место, где люди с разным бэкграундом сходятся, чтобы обсудить и открыть для себя нечто новое, стать участниками культурных процессов. Я думаю, что важная часть этого проекта — подчеркнуть гуманизм, ведь люди будут приходить туда, чтобы затем строить мирное будущее, где подобные события не повторятся. Таким образом, это место станет «продуктивным» и вселяющим надежду.

P.M.: Каким образом вы с вашими партнерами выбираете главную концепцию для проекта? В одном из интервью вы, рассказывая о Museum of Image and Sound, отметили, что создание проекта было дарвинистическим процессом. Что вы имели в виду?

Б. Г.: Я думаю, это больше касалось нашего подхода к проектированию. Как партнеры мы сотрудничаем в процессе создания дизайна. Мы все предлагаем идеи. Получается много плохих идей, немного нормальных и мало хороших. Поскольку у нас четыре точки зрения, все идеи подвергаются критике с разных сторон. Слабые не выживают. А мощные вырываются вперед, поскольку только сильные идеи генерируют смыслы. И с самой сильной мы все в итоге соглашаемся. Это коллаборационная модель работы, а не традиционная, когда одинокий дизайнер сидит за столом и что‑то придумывает. Я полагаю, что это имел в виду. Museum of Image and Sound сам по себе не имеет ничего дарвинистического, но процесс создания дизайна был очень селективным.

Музей современного искусства The Broad на Гранд-авеню в центре Лос-Анджелеса, США. Построен по проекту Diller Scofidio + Renfro, открылся в сентябре 2015 г. Источник изображения: dsrny.com

P.M.: Вернемся к мемориальной архитектуре. Ваши культурные проекты имеют ярко выраженный имидж. Не уместней ли для мемориальных комплексов проектировать то, что мы называем «тихой» архитектурой?

Б. Г.:  Для нас любой проект должен быть уникальным. У нас нет какого‑то стиля, который бы не менялся от одного проекта к другому. Мы подходим к каждому из них индивидуально, рассматривая локацию, смысловое наполнение. Я думаю, что некоторые проекты требуют иконичности, исходя из месторасположения и характера. Мы реализуем также и «тихие» проекты, как, например, парк Зарядье в Москве. Он находится в самом сердце российской столицы, у стен Кремля, поэтому архитектурные структуры почти спрятаны. Такой архитектуры требовала локация.

В случае с мемориалом, я думаю, должна присутствовать некая умеренность в подходе, поскольку место столь сильное.

Архитектура не должна соревноваться с локацией, которая выдвигается на первый план. Она остается «тихой» и даже в какой-то мере строгой. Это должно быть нечто, помогающее сосредоточиться на смысле, а не привлекающее к себе внимание.

При проектировании важны две вещи — локация и ситуация вокруг нее

P.M.: Некоторые элементы парка Зарядье не кажутся «тихой» архитектурой, есть достаточно большой стеклянный купол, там есть консольный мост, который позволяет смотреть на Москву-реку. И нам показалось, что это несколько более громко, чем предполагает «тихая» архитектура.

Б. Г.: Да, там есть некоторые экспрессивные моменты. Но в целом впечатление такое, что ты не видишь никаких традиционных структур. Стекло — своеобразное защитное укрытие, которое сохраняет тепло зимой. А консоль над рекой — элемент, который влечет тебя к воде. То есть это, скорее, об опыте исследования реки. Но вы правы, нельзя сказать, что там вообще нет экспрессии.

Просто другие наши проекты еще более экспрессивны.

The High Line в Нью-Йорке — еще один проект, о котором можно сказать то же самое. С одной стороны, это парк. Нашей задачей было сделать что‑то «тихое», уважительное к оригинальной структуре, и при этом нечто современное, для молодежи, не акцентируя архитектурную форму.

«Пещерные» интерьеры фойе музея The Broad интригуют и провоцируют к исследованиям. Проект Diller Scofidio + Renfro. Источник изображения: dsrny.com

P.M.: Скажите, для вас важна точка на карте, в которой вы планируете проектировать? Украина как страна, как будущая локация для проекта чем‑то вам интересна?

Б. Г.: Да, конечно. При проектировании важны две вещи — это локация и ситуация вокруг нее, то есть культурные факторы. Мы рассматриваем оба этих момента очень подробно: и физические качества места, и культурно-исторические слои. Именно с этого и начинаем работу над проектом, и из этого он вырастает.

 

Беседовали: Ирина Исаченко и Константин Ковшевацкий

Венгерский музей транспорта на территории депо создаст студия Diller Scofidio + Renfro

Проект студии Diller Scofidio + Renfro (DS + R) стал лучшим в конкурсе на создание нового здания Венгерского музея транспорта. Два года назад правительство страны решило переместить один из старейших транспортных музеев Европы из дома в городском парке на территорию депо в промышленной зоне Будапешта.

Место для нового Музея транспорта, как отмечает DS + R, сформировано окружающей инфраструктурой. Она включает в себя железнодорожные пути, бульвар, прилегающие дороги, трамвайные пути и велосипедные дорожки. Концепция DS + R, разработанная совместно с фирмой Teampannon, подразумевает, что существующее здание будет дополнено новым залом, который соединит внутренние и внешние зоны. С крыши откроется вид на окрестности, а под крышей разместятся выставочные площади и многоуровневая городская площадь. Стеклянные фасады откроют вид на музей, привлекая посетителей с улицы и транспортных узлов поблизости.

Правительство Венгрии решило переместить музей в декабре 2017 года. Новая постоянная экспозиция разместится на площади 10 000 квадратных метров, что в два раза больше, чем в старом месте. В ней будет показана история венгерского транспорта и его международное влияние и представлены оригинальные транспортные средства и артефакты.

Бывшее здание музея будет полностью обновлено в рамках проекта Liget Budapest, который предполагает полную реконструкцию городского парка к 2020 году. Здание музея, разрушенное во время Второй мировой войны, вернёт свой первоначальный облик, а купол станет смотровой площадкой, с которой откроется вид на парк.

В рамках нового генерального плана на территории одного из старейших в мире общественных парков так же появятся новые здания, например, Венгерский дом музыки, спроектированный архитектором Су Фудзимото, новая национальная галерея, разработанная японским бюро SANAA, а также музей этнографии по проекту Napur Architect.

The Shed

The Shed — это некоммерческая культурная организация, которая заказывает, разрабатывает и представляет оригинальные произведения искусства всех дисциплин для любой аудитории. Здание «Блумберг» в сарае — новаторское здание площадью 18 500 м², которое можно физически трансформировать, чтобы поддержать самые амбициозные идеи художников. Посетите theshed.org за билетами.

Базовое восьмиуровневое здание Сарая включает два уровня галерейного пространства; универсальный театр Грифона; и The Tisch Skylights, которые включают репетиционное пространство, творческую лабораторию для местных художников и пространство для проведения мероприятий в крыше.Маккорт, культовое пространство для крупномасштабных представлений, инсталляций и мероприятий, формируется, когда телескопическая внешняя оболочка Сарая разворачивается над базовым зданием и скользит по рельсам на прилегающую площадь.

Архитектура Insfrastructure

При развертывании оболочка сарая создает холл площадью 17 200 квадратных футов с регулируемой световой, звуковой и температурой, который может служить бесконечному разнообразию применений. Зал вмещает 1200 сидячих и 2700 стоячих зрителей; Гибкое перекрытие пространства в двух смежных галереях базового здания позволяет расширить аудиторию в зале до 3000 человек. Весь потолок корпуса работает как театральная площадка, которую можно занять, с такелажными и конструктивными элементами. Большие открывающиеся двери на уровне Плазы открывают доступ к общественным местам на востоке и севере.

Когда оболочка Сарая вложена в базовое здание, площадь площадью 19 500 квадратных футов будет открытым общественным пространством, которое можно будет использовать для программирования на открытом воздухе; восточный фасад может служить фоном для проекции со световой и звуковой поддержкой. Plaza оборудован системой распределенного электропитания для наружных функций.

Здание может расширяться и сжиматься за счет катания телескопической оболочки по рельсам. Кинетическая система Shed вдохновлена ​​индустриальным прошлым Хай-Лайн и Вест-сайд-Райярд. Благодаря использованию традиционных строительных систем для фиксированной конструкции и адаптации технологии козловых кранов для активации внешней оболочки, учреждение может по запросу выполнять крупномасштабные внутренние и внешние программы.

В архитектурном плане Shed черпает вдохновение в Fun Palace, влиятельной, но нереализованной строительной машине, задуманной британским архитектором Седриком Прайсом и театральным режиссером Джоан Литтлвуд в 1960-х годах.Как и его предшественник, открытая инфраструктура The Shed может быть постоянно гибкой для неизвестного будущего и реагировать на вариативность в масштабе, средствах массовой информации, технологиях и меняющихся потребностях художников.

Подсобные помещения Сарая, которые включают офисы, механические помещения, гардеробные и складские помещения, расположены на уровне 1 и нижних уровнях жилой башни на западе, 15 Hudson Yards (проект Diller Scofidio + Renfro, ведущий архитектор и Rockwell Group, ведущий архитектор интерьеров).Это позволяет выделить большую часть базового здания Сарая под программируемое пространство для искусства.

The High Line

Разработанный в сотрудничестве с James Corner Field Operations и Питом Удольфом, High Line представляет собой общественный парк длиной 1,5 мили, построенный на заброшенной эстакаде, простирающейся от Meatpacking District до Hudson Rail Yards на Манхэттене.

Найдено

Новый парк, вдохновленный меланхоличной и непокорной красотой постиндустриальных руин, где природа возвратила некогда жизненно важный элемент городской инфраструктуры, интерпретирует его наследие.Он отражает биоразнообразие, которое пустило корни после того, как оно превратилось в руины, в ряду городских микроклиматов, характерных для конкретных участков, вдоль участка железной дороги, которые включают солнечные, тенистые, влажные, сухие, ветреные и защищенные пространства.

Дизайн

Посредством агротехнической стратегии — частично сельское хозяйство, частично архитектура — поверхность High Line оцифровывается в дискретные блоки мощения и насаждения, которые собираются вдоль 1,5 миль в различные уклоны от 100% мощения до 100 % мягких биотопов с богатой растительностью.Система мощения состоит из отдельных сборных бетонных досок с открытыми швами, которые способствуют появлению зарослей, как дикая трава, через трещины на тротуаре. Длинные брусчатки имеют заостренные концы, которые вписываются в грядки, создавая текстурированный, «бездорожный» ландшафт, где публика может блуждать непредсказуемым образом. Дизайн решает множество гражданских проблем: восстановление невостребованных общественных пространств, адаптивное повторное использование устаревшей инфраструктуры и сохранение как стратегия устойчивого развития.Парк вмещает дикое, культурное, интимное и социальное.

Post Occupancy

High Line открылась для публики в секциях, начиная с 2009 года, с поэтапным открытием в 2011, 2014 и 2019 годах. Благодаря инвестициям Нью-Йорка в размере 115 миллионов долларов США, High Line стимулировал городское развитие на сумму более 5 миллиардов долларов США и создал 12 000 новых рабочих мест. Первоначально задуманная как уникальное, своеобразное, локальное решение, в прошлом году High Line привлекла 8 миллионов посетителей и стала «вирусной» как глобальная модель развития: более ста городов по всему миру были вдохновлены преобразованием своей устаревшей городской инфраструктуры в общественные парки.

Diller Scofidio + Renfro: что дальше?

Архитектура | 23 марта 2021 г. | Авторы: Пей-Ру Кех, Элли Статаки

Diller Scofidio + Renfro: что дальше?

Diller Scofidio + Renfro объявляет об официальных открытиях и дизайнерских запусках новых зданий в Австралии, Италии, Китае и США

После года, когда глобальная пандемия значительно повлияла на крупномасштабное строительство, нью-йоркская архитектурная фирма Diller Scofidio + Renfro (DS + R) собирается отметить серию новых проектов в быстрой последовательности, а также запустит новые захватывающие дизайн по всему миру.Эти проекты, расположенные как в Соединенных Штатах, так и за рубежом, охватывают образовательные и культурные здания, а также инфраструктуру и схемы смешанного использования. Некоторые из них были завершены в конце 2020 года, но ожидают своего официального запуска, другие готовятся к открытию для публики этой весной, и будут анонсированы новейшие дизайны.

Обратите внимание на этот новый урожай DS + R.

Susan Wakil Health Building, Сидней, Австралия

Фотография: Бретт Бордман

Недавно открытое здание Susan Wakil Health Building, созданное Billard Leece Partnership и Diller Scofidio + Renfro, представляет свежий взгляд на объединение образования и практики под одной крышей.В новом здании Школы медсестер и акушерства Сиднейского университета (часть Сиднейской школы медицинских наук) есть библиотека и другие компоненты факультета медицины и здравоохранения. Благодаря ритмичной фасадной системе, обеспечивающей эффективное затенение, и открытой передней площадке, которая обеспечивает каскад неформальных пространств для совместной работы, многопрофильный характер здания очевиден с самого начала. «Наш дизайн создает новые точки соприкосновения для университета, больницы и Центра Чарльза Перкинса [исследовательский институт], уважая историческое значение этого места как места сбора», — говорит партнер DS + R Бенджамин Гилмартин. «Ландшафт расширяется, чтобы охватить общие помещения для исследований и обучения, разветвляясь в трехмерную сеть открытых пространств, соединенных на каждом уровне изнутри и снаружи. В основе этой сети лежит Верхний Вакильский сад — многопрофильное и динамичное переосмысление четырехэтажного кампуса. «Расщепление» в верхнем объеме здания Сьюзан Вакил направляет свет в сад в течение всего года, а его переплетенная циркуляция действует как связующая ткань между академическими рабочими местами и клиническими пространствами внутри.’

Tianjin Juilliard School, Тяньцзинь, Китай

Фотография: Чжан Чао

Джульярдская школа Тяньцзинь незаметно открыла свой новый кампус в Китае в конце октября прошлого года, но из-за пандемии только сейчас отметит свое официальное открытие. Как центр исполнительского мастерства, практики, исследований и выставок, с местами общего пользования, предназначенными также для приема публики, школа является первым учреждением исполнительского искусства в Китае, предлагающим аккредитованную в США степень магистра музыки. Здание площадью 350 000 кв. Футов состоит из четырех граненых павильонов, в которых есть концертный зал на 690 мест, концертный зал на 299 мест, театр «черный ящик» на 225 мест, а также помещения для администрации, преподавателей и репетиций. Подчеркнутый пятью стеклянными мостами, которые содержат классы, учебные студии и комнаты для практики, дизайн здания способствует органическому культурному обмену между студентами, преподавателями и посетителями, а также перекликается с некоторыми чертами Джульярдской школы в Нью-Йорке, которую фирма обновила и расширила. в 2009.

Форум Давида Рубинштейна, Чикаго, США

Фотография: Бретт Бейер

Завершенный в сентябре прошлого года, но открывшийся поэтапно в соответствии с правилами и руководящими принципами, касающимися пандемии, Форум Дэвида Рубинштейна в Чикагском университете является местом, предназначенным для поощрения интеллектуального обмена и дискуссий между учеными, исследователями и высокопоставленными лицами со всего мира. Таким образом, уместно, что восьмиэтажная башня, состоящая из стопки неравномерно расположенных объемов, может похвастаться 285-местным залом и заполнена многоцелевыми помещениями для встреч, которые предлагают широкий спектр помещений, будь то спокойная или оживленная, сфокусированная. или рассеянный.Ориентированное на то, чтобы открывать лучшие виды как на северную, так и на южную стороны Чикаго, здание представляет собой динамичную серию пространств для совместной работы и созерцания, которые развивают чувство общности и идентичности.

Southwest Downtown Pedestrian Bridge, Колорадо-Спрингс, США

В дополнение к своему Олимпийскому и Паралимпийскому музею США в Колорадо-Спрингс, открывшемуся в июле 2020 года, DS + R разработала пешеходный мост, который служит для соединения растущего числа пешеходных велосипедных дорожек, проходящих через город.Вдохновленный динамичным, бросающим вызов гравитации качеством движения спортсменов, 250-футовый изогнутый стальной мост, кажется, парит над активным перилами, соединяя музей и парк. Собранный в Хьюстоне и сваренный по частям на месте, мост был осторожно поднят на опоры в октябре прошлого года. Мост с широким и просторным причалом для пешеходов и велосипедистов откроется для публики летом 2021 года.

Центр искусства и культуры аборигенов, Аделаида, Австралия

Созданный DS + R в сотрудничестве с Woods Bagot, дизайн Центра искусства и культуры аборигенов (AACC) представляет собой прославление прошлого, настоящего и будущего культур аборигенов.В здании разместятся помещения для практик современного искусства и пройдет ряд мероприятий. Его дизайн основан на важных элементах аборигенной культуры земли, земли и неба. Внутри залы для выступлений и выставок будут встречаться с общественным пространством и входом в соседний Kainka Wirra (Ботанический сад Аделаиды) в структуре, которая станет важным местом для собраний и обучения. «Мы очень рады быть частью этого новаторского видения по созданию места гордости, которое искренне чтит древнейшие живые культуры на планете», — говорит Чарльз Ренфро. «Этот первый в своем роде проект обрел новую жизнь благодаря нашему постоянному сотрудничеству с сообществом аборигенов и другими заинтересованными группами, а также с нашим австралийским партнером по дизайну Вудсом Баготом. AACC будет встречать посетителей через радикально открытый первый этаж в безопасное пространство, в основе которого лежит рассказывание историй. Это будет здание 21 века, но при этом оно останется достаточно гибким, чтобы позволить будущим поколениям развивать свое собственное повествование ».

Pirelli 39, Милан, Италия

Расположенный в самом сердце миланского квартала Порта Нуова Джоя (созданный в сотрудничестве с итальянским архитектором Стефано Боери) комплекс Pirelli 39 представляет собой многофункциональный комплекс для новаторского местного разработчика COIMA.Сочетая в себе существующие здания, которые были творчески переработаны, новые конструкции, зеленые насаждения и твердую позицию, способствующую устойчивости, этот проект включает в себя тщательно подобранную биоразнообразную теплицу. Высокая архитектурная башня проекта также покрыта растительностью, которая «также будет поглощать 14 тонн CO2 и производить 9 тонн кислорода в год — эквивалентная выработка леса площадью 10 000 кв. М», — объясняют архитекторы. Деревянная конструкция здания также спроектирована так, чтобы уменьшить углеродный след.Статья

.

Diller, Scofidio + Renfro и Rene Gonzalez Architects с Raymond Jungles, Teresita Fernández и Oliver Beer

Описание концептуального дизайна

Как LGBTQ + и LatinX семья, 12 июня 2016 навсегда изменила нашу жизнь. В ту праздничную ночь, в которой мы участвовали бесчисленное количество раз, все потемнело. Мы чувствуем глубокую связь с теми, кого взяли и затронули, поэтому мы никогда не должны забывать, что ночной клуб Pulse был и всегда должен оставаться блестящим, блестящим и веселым.

Мы предлагаем мемориал с садом и святилищем, который будет одновременно торжественным и праздничным. Святилище находится в созерцательном звуковом саду с кипарисами, естественными прудами и 268 светоотражающими колоннами, каждая из которых чтит жизнь кого-то, кто пострадал, но выжил во время стрельбы. Звуковая инсталляция, встроенная в колонны, при приближении посетителей создает симфонию музыки. Изящно драпированный кожух из бисера защищает стены оригинального клуба. Поднявшись над первоначальным строением, можно попасть в святилище, которое подвешено на 49 колоннах из керамической плитки цвета радуги, в память о 49 погибших.Они танцуют так же, как и той ночью, и поднимаются к небу, цельные и сильные, физически поддерживая крышу и пол. Круглые стеклянные проемы, окружающие эти колонны, открывают виды вниз, чтобы увидеть оригинальный клуб и танцпол внизу, а световые люки из тонированного стекла заполняют пространство мерцающим цветным светом сверху. На сетке по периметру, покрытой сувенирами, оставленными скорбящими, изображены имена 49 жертв.

Предлагается музей будущего, который способствует принятию и терпимости, чтобы распространять знания в надежде, что однажды этот новый центр предотвратит повторение ненавистных событий, подобных тем, что произошли в ночном клубе Pulse.

Галерея концептуального дизайна

Национальный мемориал и музей пульса

Национальный мемориал пульса в течение дня

Национальный мемориал Пульса ночью

Внешний вид музея пульса

Интерьер музея пульса

Прогулка выживших в Орландо

Члены команды

Чарльз Ренфро

Директор, Diller, Scofidio + Renfro

Рене Гонсалес

Директор, Rene Gonzalez Architects

Мэтью Джонсон

Директор, Diller, Scofidio + Renfro

Моника Васкес

Директор, Rene Gonzalez Architects

Тересита Фернандес

Художник

Раймонд Джанглз

Директор, Раймонд Джанглз

Эли Готтлиб

Управляющий директор, директор офиса в Нью-Йорке, Thornton Tomasetti

Уэйн Оллред

Директор, региональный директор, TLC Engineering Solutions

Архитектор Лиз Диллер: «Я бы никогда не сделала то, во что не верю полностью» | Архитектура

«Теперь я убеждена, — говорит Лиз Диллер, — что вы делаете все возможное, делая то, для чего у вас нет квалификации. Она говорит о серии проектов, реализованных за последнее десятилетие, в которых ее практика, Diller Scofidio + Renfro, сыграла жизненно важную роль, причем все они расположены недалеко от района на западной стороне Манхэттена, где у них есть офис. Первым был Хай-Лайн, знаменитый парк, построенный из старого железнодорожного виадука, который они помогли спроектировать. В апреле недалеко от северной оконечности Хай-Лайн открывается Сарай, многопрофильное, многопрофильное, многофункциональное, многомиллионное художественное заведение.На участке, непосредственно примыкающем к Сараю, находится 15 Hudson Yards, только что построенная 70-этажная элитная жилая башня.

В октябре прошлого года прошла Mile-Long Opera , «грандиозное мероприятие, на создание которого ушло шесть лет», в котором 1000 певцов выступили вдоль Хай-Лайн. Созданный совместно с композитором Дэвидом Лэнгом, он был «отражением скорости изменений в городе… на том месте, где это произошло», — говорит Диллер. Хай-Лайн превратился в экспонат А в спорном отношении улучшения города к благоустройству: «То, что считалось бельмом на глазу — мэр Джулиани подписал постановление суда о его сносе — в конечном итоге принесло невероятную ценность. Певцы пели рассказы, основанные на интервью с жителями Нью-Йорка, «победителями и проигравшими». Это имело «такое эмоциональное значение для исполнителей и публики. И для меня это изменило жизнь ».

Архитектор Лиз Диллер в Лондоне на прошлой неделе с дирижером Саймоном Рэттлом. Фотография: Марк Аллан

Диллер был в Лондоне на прошлой неделе, чтобы представить первые концепции Музыкального центра — концертного зала на 2000 мест, стоимостью 288 миллионов фунтов стерлингов, с выдающейся акустикой, который дирижер Саймон Рэттл, музыкальный руководитель Лондонского симфонического оркестра, надеется показать. создать в столице.Это и Сарай, возможно, являются самыми амбициозными текущими культурными проектами в своих городах, но это еще не все. Diller Scofidio + Renfro расширяет и реформирует Музей современного искусства в Нью-Йорке, как и Линкольн-центр. Они спроектировали Брод, главную картинную галерею в Лос-Анджелесе, и парк Зарядье в центре Москвы. В апреле года журнал Time назвал Лиз Диллер единственным архитектором в своем ежегодном списке ста самых влиятельных людей в мире.

Все это для практики, которая стала известной среди знатоков тем, что вообще не проектировала зданий.

«Первоначально я никогда не интересовался архитектурой, — говорит Диллер, которому сейчас 64 года. — Я хотел снимать фильмы, а затем я хотел сделать кроссовер с пространством и медиа». В 1980-х и 90-х годах она и ее партнер Рик Скофидио создали временные инсталляции, такие как Soft Sell (1993), в которых пара гигантских красных губ проецировалась на стеклянные двери бывшего порно-кинотеатра в то время. — Ленивые районы Таймс-сквер, пародии на недвижимость и розничные продажи говорят: «Эй, ты, хочешь купить новый образ жизни? Кондоминиум с круглосуточным швейцаром? Какая-то материнская любовь? Разрешение на строительство? На ухо мэра? Левая почка? »

The Broad в Лос-Анджелесе, спроектированный Diller Scofidio + Renfro.Фотография: Иван Баан

Лично Диллер спокойный, представительный, уверенный и уверенный, красноречивый и в сером костюме, все это, безусловно, поможет убедить людей, обладающих властью и богатством, поддержать смелые идеи DS + R, но при этом ясно дать понять что она интеллектуальна и креативна. За всем этим стоит сила, которая проистекает из того факта, что DS + R не нужно было делать то, что они делают. Ко всему — парк, сарай, небоскреб, линейная опера — подходят в том же духе: они сделают это на своих условиях.

Траектория DS + R известна большинству форм искусства, от принципиальных мечтателей до известных знаменитостей. Это, очевидно, несет в себе риск распродажи или быть замеченным в распродаже, который усугубляется тем фактом, что большие здания действительно требуют очень больших денег. Это проблема, которую Диллер очень хорошо знает.

«Наши города все больше и больше приватизируются», — говорит она. «Разработчики их просто пожирают. Архитекторы должны быть очень бдительными ». Она хочет «расширять агентство архитекторов, чтобы делать все больше и больше, а не просто быть на стороне получателя».Но для того, чтобы произвести впечатление, «нельзя просто сидеть в студии и бросать гранаты в разные предметы. Вы должны участвовать. Иногда нужно быть незаметным. Я бы никогда не сделал то, во что не совсем верил, но иногда нужно взвесить возможности и выяснить, как сделать большинство вещей так, как вы хотите ».

«Многопрофильный» сарай в Нью-Йорке, который открывается в апреле. Фотография: Diller Scofidio + Renfro

«Многие вещи, — говорит она также, — происходят от наивности.Вы не должны знать слишком много. Если ты все знаешь, это становится невозможным. Поскольку вы не знаете, насколько что-то сложно, вы ныряете с головой ».

Ничто не иллюстрирует это лучше, чем Сарай, наиболее яркой особенностью которого является скользящий панцирь размером с собор. Это было больше, чем просто разработка Diller Scofidio + Renfro. Они предложили всю культурную и архитектурную концепцию в экономически бесперспективном 2008 году в ответ на призыв к идеям от тогдашнего мэра Майкла Блумберга.Затем они настаивали и отстаивали его, не финансируя, продолжали действовать тем, что Диллер называет «чистой волей», пока Блумберг и его администрация не оказали проекту необходимую финансовую и организационную поддержку.

Очень популярная улица Хай-Лайн в Нью-Йорке. Фотография: Иван Баан

Сарай не состоялся бы без Хай-Лайн, который, как вспоминает Диллер, начался как «с нуля» инициатива местных жителей, возглавляемых «двумя молодыми парнями, которые только что придумали, как это сделать» . Его феноменальный успех — 8 миллионов или более посетителей в год по сравнению с ожидаемыми 400 000 — вселил политическую уверенность в то, что общественные проекты могут работать в этом месте и что Диллер и ее коллеги смогут их реализовать.Хай-Лайн также повысил стоимость недвижимости — государственные инвестиции на 110 млн фунтов стерлингов (144 млн долларов США) принесли 3,9 млрд фунтов стерлингов (5 млрд долларов США) инвестиций в недвижимость вокруг него, что, в свою очередь, посеяло волшебные споры, которые помогли гигантскому, но застопорившемуся развитию под названием Hudson Yards. чтобы начать собирать грибы. Хадсон-Ярдс, описанный его промоутерами как крупнейший в своем роде в Соединенных Штатах, окружает территорию Сарая. Под натиском застройщиков и города расположение еще не построенного центра искусств было перемещено и перемещено до тех пор, пока он не оказался на месте предполагаемого роскошного жилого небоскреба, который затем DS + R попросили спроектировать.

Они согласились, послушавшись совета «большого ума» из источников, которые Диллер не называет. Несмотря на то, что «это было не в нашей рулевой рубке», чтобы разработать такую ​​вещь, это дало бы им возможность иметь большее влияние в политике сайта. Сарай также получит 10 этажей подсобного помещения, расположенного в нижней части башни; разработчики компенсировали бы себе эту потерю ценной площади, добавив этажи наверху, где она стоит больше. Вот почему теперь у них есть 1000-футовая башня, которая удивительным образом сочетается у своего основания с задней частью Сарая, проданная с видом разговора — приемная, «украшенная уникальными произведениями искусства, успокаивающим отражающим бассейном и элегантными стенами». травертина », — над которым когда-то издевался Soft Sell .

Концепция внешнего вида лондонского Музыкального центра, «огромного зрительного зала, возвышающегося внутри скрученной башни, так что дневной свет может пропускать репетиции оркестров». Фотография: любезно предоставлена ​​Diller Scofidio + Renfro

В Лондоне у Музыкального центра есть свои собственные связи культуры и финансов. Его планируется построить в лондонском Сити, пристроенном к юго-западному углу поместья Барбикан, на месте, где сейчас находится Лондонский музей (который будет перемещен на рынок Смитфилд).По крайней мере, часть его роли состоит в том, чтобы усилить привлекательность Квадратной мили, которой может угрожать Брексит, как места «мирового класса» — как всегда говорят риторики — места для ведения бизнеса. Частью краткого описания проекта является несколько этажей коммерческого офисного помещения, чтобы помочь оплатить текущие расходы.

При запуске на прошлой неделе руководители проекта осыпали его алфавитом желаний: это будет якорь, маяк, связь (или катализатор), динамичный (также цифровой и разнообразный), образовательный, первоклассный, гальваника, высочайшего уровня, вдохновляющая и так далее. Эти термины хороши и хороши, но могут в равной степени описать мягкое упражнение в корпоративном взаимном похлопывании по плечу или действительно то, что Диллер называет «динамичным местом обмена», где магия музыки и жизнь окружающего города обогащают друг друга.

Наброски выглядят многообещающе. Огромное гнездо зала возвышается внутри скрученной башни, так что дневной свет может пропускать репетицию оркестра, а с его верхнего уровня открывается панорамный вид на крыши Города.Нет никакого ощущения клаустрофобии, которое вы испытываете во многих концертных залах. Под ним находится многоуровневое фойе, соединяющее недавно пешеходную зону улицы с надземными переходами Барбикана. То, что в настоящее время является забитым уголком Лондона, где тяжелая кладка перегружена автомобильным транспортом, будет открыта и сделана пригодной для жилья.

Планы фойе Лондонского Музыкального Центра. Фотография: любезно предоставлена ​​Diller Scofidio + Renfro

Ключ кроется в деталях и в настроении, которое они создают.Показанные эскалатированные фойе могут стать похожими на торговый центр, если они будут спроектированы в общем стиле. Отношения с остальной частью серого бетонного зверя Барбакана, все более любимого за свое скромное великолепие, также будут иметь решающее значение. Новое здание обязательно будет другим, но также должно иметь взаимопонимание со старым.

Слово, объединяющее продукцию DS + R, — это производительность. Это в их ранних инсталляциях и в Mile-Long Opera. Это содержится в их предложениях по созданию Центра музыки, что лучше всего можно рассматривать как наложение многих выступлений как публики, так и музыкантов.Но это также и в их шагах — маневрах с мэрами, разработчиками и СМИ — чтобы получить то, что они хотят, и то, что, по их мнению, хорошо для городов. Что, учитывая то, как устроен мир, возможно, имеет основополагающее значение для достижения чего-либо стоящего.

Секреты городского архитектурного дизайна

Diller Scofidio и Renfro — студия дизайна, основанная в 1981 году, которая занимается архитектурой, городским дизайном, художественными инсталляциями, мультимедийными перформансами, цифровыми медиа и печатью.

Diller Scofidio + Renfro фокусируется на культурных и гражданских проектах, обращаясь к меняющейся роли институтов и будущему городов. Базирующаяся в Нью-Йорке студия насчитывает более 100 архитекторов, дизайнеров, художников и исследователей, возглавляемых четырьмя партнерами-основателями: Элизабет Диллер, Рикардо Скофидио, Чарльзом Ренфро и Бенджамином Гилмартином.

См. Также: Alshaya Group: предоставление многопрофильных услуг

Проект: Образовательный центр Роя и Дианы Вагелос Проект: Образовательный центр Роя и Дианы Вагелос

Образовательный центр Роя и Дианы Вагелос расположен в районе Вашингтон-Хайтс в Нью-Йорке. часть Медицинского центра Колумбийского университета .Здание, построенное в 2016 году, отражает сдвиг парадигмы в медицинском образовании от пассивного обучения на основе лекций к командному решению проблем, одновременно с этим отвечая на узкую площадь территории и сужающуюся зону зонирования.

Diller Scofidio и Renfro завершили две из крупнейших архитектурных и планировочных инициатив в новейшей истории Нью-Йорка: адаптивное повторное использование устаревшей промышленной железнодорожной инфраструктуры в High Line и преобразование Lincoln Center для Кампус исполнительских искусств , которому полвека.

Проект: Hypar Pavilion и Lincoln Ristorante Project: Hypar Pavilion и Lincoln Ristorante

Hypar решает двойные требования: целевой ресторан и зеленый кампус на ограниченной открытой площади North Plaza Lincoln Centre, объединяя две функции в единственный жест между отражающим прудом и северным краем площади. Скрученная плоскость действует как контурный потолок над рестораном с видом на площадь и улицу, а его верхняя поверхность представляет собой общедоступную зеленую крышу из прочных трав.

См. Также: Комната за комнатой: туалеты Eleganza Extravaganza

Проект: Brasserie

После удаления всех следов оригинального интерьера Филипа Джонсона выпотрошенная оболочка покрывается тонкими прокладками из различных материалов, которые иногда отрываются и становятся структурными, пространственными, и функциональные элементы. В то время как здание Сиграмм считается квинтэссенцией модернистской стеклянной башни, ресторан расположен на каменном основании и не имеет стекла, вида и связи с улицей.

В 2019 году студия завершила еще два значимых для Нью-Йорка проекта: The Shed, первый мульти-арт-центр , предназначенный для заказа, производства и презентации всех видов исполнительского искусства, изобразительного искусства и поп-культуры, а также реконструкция и расширение Музея современного искусства.

Проект: Bürchen_Mystik

В отличие от любого другого отеля в Альпах, архитектура Bürchen_Mystik задумана как место уединения на природе, место личного благополучия и место социальной активности, работы и концентрации.В проекте используются самые большие природные богатства Бюрхена: высокая солнечная экспозиция и потрясающее горное расположение.

Диллер Скофидио и Renfro были отмечены первой стипендией Фонда Макартура в области архитектуры, списком журнала Time «100 самых влиятельных», Национальной премией Смитсоновского института в области дизайна 2005 года, почетной медалью и президентской наградой от AIA New York и награда журнала Wall Street Journal за новатор в архитектуре 2017 года.

См. Также: Coordination Asia — Кураторский и инновационный дизайн из Шанхая

Diller Scofidio и Renfro — Будьте в курсе лучших новостей о тенденциях, советах по дизайну интерьера и мебельных брендах класса люкс, подпишитесь на нашу рассылку и получайте ее в своем электронная почта — бесплатно, последний и самый эксклюзивный контент от Inspiration and Ideas.

Практика архитектуры в условиях пандемии

Архитектор Элизабет Диллер обычно работает пером на бумаге, принося эскизы в свою студию на 26-й Западной улице, где она и ее команда из Diller Scofidio + Renfro решают, как лучше всего их реализовать. планы.

Поскольку такой вид личного мозгового штурма больше невозможен, г-жа Диллер — и фирма, которую она возглавляет вместе со своим мужем, Рикардо Скофидио, Чарльзом Ренфро и Беном Гилмартином, — проходят ускоренный курс того, что значит практиковать архитектуру в пандемия, без возможности общаться или сотрудничать в присутствии коллег.

«Обычно мы работаем, рисуем, смотрим друг другу в глаза, спорим, разбрасываем вещи по комнате, делаем модели и разбиваем их на части, и каким-то образом получается что-то», — сказала г-жа Мисс.Диллер, который работал на выходных в доме пары в северной части штата Нью-Йорк.

«С этой платформой она очень продезинфицирована, нужно быть очень организованным», — продолжила она. «Мы отправляем друг другу рисунки и наброски, отвечаем с помощью цифровых средств связи, а затем проводим виртуальные встречи. Связь медленнее. Но мы работаем усерднее. Мы выясняем это ».

Как и любая профессия, архитектура пытается найти свой путь в изолированном мире. Пандемия вынудила клиентов отложить одни проекты и отказаться от других.В то время как некоторые виды строительства были признаны необходимыми, другие предприятия заморожены. Согласно индексу Американского института архитекторов, в апреле месячный спад спроса на дизайнерские услуги был самым резким за всю историю наблюдений.

«Я надеюсь, что наша дисциплина по-прежнему жизненно важна в конце концов», — сказала г-жа Диллер. «Я думаю, что так и будет».

Компания Diller находится в более выгодном положении, чем многие другие, поскольку она укрепила свою репутацию одной из ведущих архитектурных фирм в мире.С момента создания широко известного Института современного искусства в Бостоне в 2006 году и реконструкции Линкольн-центра в Нью-Йорке, завершившейся в 2012 году, Diller Scofidio + Renfro привлекался для выполнения крупных заказов, таких как парк Хай-Лайн на западной стороне Манхэттена ( 2009-2019) и Broad Museum в Лос-Анджелесе (2015).

Сама г-жа Диллер была названа одним из «100 самых влиятельных людей» журнала Time, и вместе с мужем она выиграла грант гения Макартура. Два года назад она создала, поставила и продюсировала «Опера длиной в милю», масштабное хоровое произведение, поставленное на Хай-Лайн.

Таким образом, этот момент должен был стать победным кругом — шанс отпраздновать годовщину Сарая, нового центра искусств, который г-жа Диллер не только спроектировала, но и помогла зачать ребенка, а также приветствовать толпу на обновленном дизайне студии. Музей современного искусства, который вновь открылся в октябре 2019 года.

Вместо этого оба временно закрыты. А «Глубокое синее море» в Оружейной палате на Парк-авеню, новая работа Билла Т. Джонса, для которой мисс Диллер и Питер Нигрини разработали визуальную среду, была отменена до ее премьеры.

Фирма, которая уволила или уволила 10 процентов своих 110 сотрудников, пытается продолжать работу над проектами, несмотря на неизбежные неудачи, вызванные коронавирусом.

Олимпийский и Паралимпийский музей США у подножия Скалистых гор в Колорадо-Спрингс, штат Колорадо, должен был быть готов к перерезанию ленточки в этом месяце. Сейчас дата открытия здания еще не определена.

Diller Scofidio + Renfro также переосмысливает проекты для клиентов, которые только начинают осознавать необходимость социального дистанцирования.Университет Торонто, для которого компания проектирует междисциплинарный центр, в настоящее время уделяет приоритетное внимание «достаточному общественному пространству внутри и вокруг общих помещений», — сказал Бо Лю, архитектор среднего уровня в компании.

Другие проекты на ранних стадиях приостановлены, в том числе реставрация театра Калита Хамфрис в Далласе, первоначально спроектированная Фрэнком Ллойдом Райтом. Новая Школа архитектуры и планирования M.I.T. возобновила свою работу совсем недавно.

Но тем, кто продвинулся дальше, удалось продолжить, включая Лондонский центр музыки, постоянный дом Лондонского симфонического оркестра, а также новый Центр коллекций и исследований Музея Виктории и Альберта.

Работая над проектом V&A, который включает в себя демонстрацию тысяч предметов, находящихся сейчас на хранении, г-жа Диллер погрузилась в музейные коллекции. «Она такой же куратор, как и архитектор; она действительно в восторге от коллекции », — сказал Тим Рив, заместитель директора и главный операционный директор V&A.« Она очень спокойна, но в то же время очень увлечена своим делом и бескомпромиссна ».

Хотя 65-летняя госпожа Диллер производит впечатление спокойной и сдержанной, ее динамичная карьера говорит о ее амбициях и упорстве.Женщинам нелегко продвигаться в области архитектуры, и лишь немногим удалось добиться власти. Несмотря на то, что она делится своими счетами со своими партнерами и начинала как студентка мужа, г-жа Диллер — лицо своей фирмы.

85-летний г-н Скофидио сказал, что полагается на способность г-жи Диллер «четко сформулировать, что мы должны делать и почему мы должны это делать», добавив: «Я больше молчаливый партнер».

Известная своей интеллектуальной строгостью — она ​​долгое время преподавала архитектуру в Принстоне — г-жаДиллер также явно умеет ориентироваться во внутренней политике, которая часто сопровождает крупные общественные проекты. Ей удалось справиться с эгоизмом и темпераментом требовательных — а иногда и сложных — клиентов, таких как филантроп Эли Броуд; доска MoMA; и составляющие группы, которые составляют Линкольн-центр.

«Неутомимая», — сказал Рейнольд Леви, бывший президент Линкольн-центра, описывая мисс Диллер. Архитектор и дизайнер Дэвид Роквелл, который работал с ней над Сараем, использовал слово «безжалостный».

Гленн Д. Лоури, директор MoMA, сказал, что г-жа Диллер подтолкнула музей к риску, создавая новые пространства для художников и публики, например, проектную комнату с видом на второй этаж. «Она не сдается», — сказал он.

Если и было какое-либо доказательство психологической стойкости г-жи Диллер, так это то, как она выдержала нападения, вызванные тем, что остановилась на проекте расширения MoMA, который призывал к сносу Американского музея народного искусства, спроектированного архитекторами Тодом. Уильямс и Билли Цзянь (разрушая их давнюю дружбу).

Ощущение, что госпожа Диллер предала своих соотечественников, все еще сохраняется у некоторых архитекторов. (Роберт А.М. Стерн, в то время декан Йельской школы архитектуры, назвал себя «очень разочарованным».) И получившийся в результате новый MoMA не всегда был хорошо принят (Майкл Киммельман, архитектурный критик The New York Times, назвал его «умным, хирургический, разросшийся и немного бездушный. »)

« В профессии архитектора у вас должна быть толстая кожа, — сказал г-н Гилмартин, который присоединился к фирме в 2004 году и стал партнером в 2015 году.«Она должна уметь вставать и быть голосом, который слышат и может добиться консенсуса в комнате, полной мужчин, которые обычно склонны к скептике».

Интенсивность мисс Диллер пронизывает ее практику. Сядьте рядом с архитектором (одетая в свое фирменное черное), пока она представляет проект — если у вас есть время на ее забитый календарь — и это как если бы она говорила об одном из своих детей. Возможно, из-за того, что у мисс Диллер и мистера Скофидио нет детей, кажется, что границ между офисом и домом не существует.Мисс Диллер постоянно путешествует и работает круглосуточно (ответ на один вопрос для этой статьи она отправила по электронной почте в 4:10 утра).

Она привнесла этот исключительный акцент в свою эпическую оперу на Хай-Лайн, стремясь представить «творческое размышление о джентрификации». Ей отказали несколько институтов исполнительского искусства, которые сочли проект слишком большим, дорогим и рискованным, тем более что г-жа Диллер не является оперным продюсером или режиссером.

Таким образом, она самостоятельно собрала деньги, спродюсировала и сорежиссировала работу (составленную Дэвидом Лэнгом на слова Энн Карсон и Клаудиа Рэнкин), в которую в конечном итоге вошли 1000 певцов из различных хоров и 250 профессиональных певцов.

«Это был логистический кошмар и одна из самых сложных вещей, которые я когда-либо делала, — сказала г-жа Диллер, — но это была одна из самых приятных вещей, которые я когда-либо делала — видеть тысячи жителей Нью-Йорка каждую ночь на семь ночей, прогуливаясь по парку в выбранном темпе, наклоняясь, чтобы услышать слова сотен отдельных голосов в необычайно интимной близости между незнакомцами, что почти немыслимо после Covid-19 ».

Пандемия — это вызов другого порядка. Среди проектов Ms.Диллер надеется, что не удастся реализовать свой план в отношении Форума Дэвида М. Рубинштейна Чикагского университета по интеллектуальному обмену, который планируется открыть в сентябре, а также нового дома для бизнес-школы Колумбийского университета в Верхнем Манхэттене, где строительные работы были признаны необходимыми.

Университеты «достаточно обеспечены», — сказала г-жа Диллер. «Культурные проекты — самые хрупкие».

Джульярд все еще планирует принять первый класс в своем новом кампусе в Тяньцзяне, Китай, в сентябре.Хотя в настоящее время фирме запрещен въезд в Китай из-за карантинных ограничений, архитекторы пытаются найти способ вернуться.

«Я отдаю им должное, — сказал Джозеф В. Полизи, главный представитель Джульярда по Китаю. «Они возвращаются в бой».

Пожалуй, самое главное, фирма должна изменить сам творческий процесс. «Наша студия довольно уютная, — сказала г-жа Диллер. «Конечно, что-то потеряно. Это гримаса на чьем-то лице, это глаз, выскакивающий из чьей-то головы, это нюанс и жест.

Г-жа Диллер также стала более отчетливо осознавать разницу между поколениями. Работа за компьютером естественным образом дается младшим сотрудникам, тогда как она и ее коллеги-партнеры «привыкли думать посредством рисования», — сказала г-жа Диллер. «Это прямой путь от идеи в вашем мозгу к пространственному предложению».