Традиционный интерьер избы пряжинского карела-ливвика из окрестностей Ведлозера начала XX века | Кижский вестник №12| Электронная библиотека

Появление данной статьи связано с одним из направлений исследовательской деятельности музея по изучению и уточнению отдельных деталей интерьеров крестьянских домов, включенных в экспозицию музея–заповедника «Кижи».

В 1991 г. состоялась экспедиция в район Ведлозера Пряжинского района КАССР, целью которой было изучение особенностей интерьера карельских крестьянских домов начала XX в. в деревнях бывшего Савинов–ского сельсовета, откуда в 1966 г. был перевезен в Кижи дом Яковлева [1] .

Дом Яковлева был построен артелью местных плотников в 80–90-х гг. XIX в. в карельской деревне Клещейла нынешнего Пряжинского района Республики Карелия. По типу постройки это дом «брус» с однорядной связью, при которой изба, сени и хозяйственная часть расположены по одной оси и образуют вытянутый прямоугольник. Такой тип дома в конце XIX – начале XX в. был широко распространен на территории южной Карелии – в современных Олонецком и Пряжинском районах. Свидетельство об этом мы находим в экспедиционных отчетах карельского этнографа Р.Ф.Тароевой [2] , В.П.Орфинского [3] , дореволюционного краеведа М.Д.Георгиевского [4] . Сведения, полученные сотрудниками музея во время опроса информантов, во многом совпадают с описанием интерьера в этнографической литературе. В статье автор предпринимает попытку воссоздать типичный интерьер пряжинского карела–ливвика из окрестностей Ведлозера на период начала XX столетия.

Изба пряжинского крестьянина из окрестностей Ведлозера в начале XX в. была обставлена традиционно. Слева или справа от входа располагалась большая русская печь, устье которой было обращено ко входной двери [5] . Угол по диагонали от печи носил название suuričuppu – большой угол; ближний к двери назывался дверным – uuksičuppu; третий угол именовался задним – peräčuppu [6] .

Сбоку у печи располагался вход в подполье – каржина [7] в виде деревянного ящика с люком [8] . Над ним на двух опорах – узкая доска для залезания на печку – pačaslaudu [9] . На печи сушили лучину [10] , валенки, сапоги [11] . Спали на домотканом половике, которым была застлана поверхность печи. Тут же лежали подушки и домотканое одеяло [12] . Полатей не было. За печкой в углублении сбоку хранили сковородник и рубель со скалкой. Под печью – щипцы для камней. В углу у печи стояли ухваты, иногда – сковородник [13] . По свидетельству М.А.Егоровой (1919 г.р.), на печи во избежание ржавления держали чугунную ступку, в которой в пост толкли коноплю для масла или цикорий [14] . На верхней части печи (kolpak) могли находиться маленькие сковородки, хлебопечная лопата, большая солонка с солью для повседневного расхода [15] . На грядке у печи висела скатерть, которую настилали на стол во время обеда. Рядом с печью на вешалке в холодное дождливое время года сушили рабочую одежду [16] .

По другую (противоположную печи) сторону от входной двери на деревянном гвозде подвешивался рукомойник (käsiasti), под ним стояла деревянная лохань (lohkaine), куда сливали воду после мытья рук. Эта же лохань служила емкостью для запаривания пойла скоту [17] . Рядом с рукомойником на стене подвешивалась полка–посудник (rundugu), предназначенная для хранения глиняных горшков, в которых ставили скисать молоко [18] . Иногда для этих целей местные хозяйки использовали коробочки, сшитые из цельных кусков бересты. В рундугу могла стоять солонка, сбоку к одной из поперечных перекладин обычно привешивалась мутовка для замешивания жидкого овсяного теста (

harkin) [19] . Она имела несколько рожков и изготавливалась из верхушки елового деревца. Под рундугу стоял хозяйственный стол или стол–курятник. На столе могли находиться чистые чугунки [20] , щепная корзина с чайными чашками, хлеб, накрытый сложенной в несколько раз скатертью [21] . У стола – деревянная лохань для мытья посуды и бочка для воды (putc), рассчитанная на три–четыре ушата воды [22] . На стене рядом с рундугу висела щепная корзина для ложек [23] .[текст с сайта музея-заповедника «Кижи»: http://kizhi.karelia.ru]

От припечной доски расходились полки (orret), каждая из которых имела свое специальное назначение. На полке, идущей параллельно боковой стене, стояли: чистая квашня для теста (

taigin), кужонки (komsat) – маленькие берестяные корзины без ручек – с толокном, ячневой крупой и мукой, низкие щепные и лубяные корзины для пирогов и калиток, кадушечки и горшки с молоком [24] . На полку, идущую параллельно стене со входной дверью, входившие в избу мужчины клали шапки, рукавицы [25] , здесь же стояла опрокинутая вверх дном чистая посуда [26] .

Вдоль боковой и фасадных стен были установлены лавки (laugat), над ними под потолком – полки (palčat). Полки и лавки сходились в большом углу, где на полках хранился охотничий припас и приспособления для вязания сетей [27] . Под лавкой в большом углу держали ящик с сапожным инструментом [28] . По свидетельству одной из информантов, «в большом углу мужик заведовал, весь угол мужика был» [29] .

«Большой угол» – главный угол в избе, где помещались «образа» – иконы. В полевых записях студентки Л.Н.Титовой в 1957 г. в д. Варлов Лес Пряжинского района был зафиксирован обычай после отжина помещать за икону в suuričuppu несколько колосков ржи, которые, по свидетельству информанта, сначала носили на кладбище на могилу родителей, заручаясь их покровительством, а затем убирали за «образа». «Покойник как бы живет в доме, приходит, ест» [30] .

Перед иконой в большом углу подвешивалась лампадка. Образ обрамлялся занавесками, которые задергивались в случае необходимости. Несколько информантов сообщили о том, что полотенце навешивалось на икону только в праздничные дни [31] .

Задний угол (peräčuppu) был женским. Здесь в деревянном бочонке или в кужонке лежали нитки и клубки шерсти, в щепной корзине – карды и непряденая шерсть [32] . Одна из информантов упомянула

palmikko – косу, заплетенную из льняных ниток домашнего прядения, подвешенную в простенке между окнами ближе к peräčuppu [33] .[текст с сайта музея-заповедника «Кижи»: http://kizhi.karelia.ru]

У среднего окна стоял стол с двумя скамейками по бокам. По свидетельству Р. Ф. Тароевой, «такое расположение стола, в противоположность русским Севера, которые ставят (его. – Л.Т.) в большой угол, является довольно устойчивым и, по всей вероятности, древним обычаем ка–рел» [34] . У стола в одном простенке между окнами была прибита вешалка (vuorna), куда вешали 2–3 полотенца для всей семьи [35] , в другом часто висело зеркало [36] . Вешалка для верхней одежды (шуб, кафтанов) находилась на той стене, где располагалась дверь в горницу, рядом с печью [37] .

В задний угол напротив боковой стенки печи ставилась кровать. Она застилалась традиционным для южной Карелии полосатым шерстяным одеялом, из‑под которого был виден край вышитого, тканого или кружевного подзора [38] . Подушки у карел в отличие от русских имели продолговатую форму [39] . Длина подушки соответствовала ширине кровати. Традиционно на них надевались наволочки из пестряди в красную или голубую мелкую клетку [40] . Рядом с кроватью вешалась люлька (kätküt), в которой лежал набитый соломой постельник и маленькая перовая подушка в ситцевой или холщевой наволочке. Вместо одеяла использовалась старая юбка, вместо полога–огибки – выношенный сарафан, распоротый по одному из боковых швов [41] . Карельские люльки чаще всего выполнялись из луба и имели овальную форму.

Прямоугольной формы дощатые люльки встречались у карел довольно редко.

На период Великого поста до Пасхи в заднем углу устанавливали ткацкий станок (kangas) [42] . Кровать на это время из избы выносили, а люльку перемещали ближе к столу через грядку [43] .

Местоположение переносного светца не было постоянным, его ставили туда, где был необходим источник света. Светец помещался в щепную корзину с низкими бортами, на дно которой падали угольки [44]

Обстановка горницы в карельском крестьянском доме начала XX в. несла на себе отпечаток городской культуры. Справа от дверей находилась лежанка или русская печь, напротив лежанки – кровать. В торце кровати помещался буфет или платяной шкаф, выполнявшие роль перегородки. Часто кровать отделялась от остальной части горницы ситцевой занавеской [45] . Занавеска надевалась на палку, а концы палки фиксировались в скобах, вбитых в потолок. В простенке у окна стоял стол, покрытый белой домотканой скатертью с вязаной прошвой [46] .

У стола – табуретки, скамейки или стулья, хотя стулья были не таким уж частым явлением в карельской деревне начала XX в. [47] Освещалась горница керосиновой лампой [48] . Слева от дверей находился сундук, над ним – посудник для праздничных тарелок [49] . Карельские горничные посудники имеют форму отличную от заонежских: они значительно больше по размеру и вытянуты не по вертикали, а по горизонтали. Напротив дверей, ведущих в горницу, висело зеркало. Под зеркалом стоял резной диван, который летом иногда переставлялся вдоль окон перед столом. Элементом декоративного убранства горницы служили полотенца, которые навешивались на икону и зеркало, и домотканые дорожки, настилавшиеся на пол.[текст с сайта музея-заповедника «Кижи»: http://kizhi.karelia.ru]

Подводя итог всему вышеизложенному, следует отметить, что обстановка южнокарельской избы конца XIX – начала XX в. имеет очень много общего с избой севернорусской, но продолжает сохранять в своем убранстве черты, характерные для прибалтийско–финских народов. Главное отличие – ориентация устья печи ко входной двери. Ряд дополнительных различий: отсутствие прилавка – спального места у печи и замена его узкой припечной доской, постановка стола в центре избы, разница в форме и конструкции заонежского и южнокарельского посудников, предпочтение лубяных люлек дощатым, наличие подушек прямоугольной формы длиной в ширину кровати, традиционное расположение рукомойника не у припечного столба, а по другую (противоположную печи) сторону от входной двери, размещение праздничных самоваров в большом углу, наличие в интерьере предметов, не встречающихся в быту русских Заонежья и Пудожья (например, корзины для сушки ложек). В интерьере карельской избы бросается в глаза преобладание архаичных технических приемов декорации тканей и деревянных предметов: резьба предпочитается росписи, ткачество – вышивке, в расцветке одежды и повседневных тканей преимущественно клетка и полоска (пестрядь). Специфической особенностью материальной культуры южной Карелии является изготовление шерстяных полосатых одеял и полосатых рабочих юбок с косыми оборками.

Таким образом, сохраняя национальные прибалтийско–финские черты, интерьер избы пряжинского карела конца XIX – начала XX столетия имеет общую основу с обстановкой и убранством севернорусской избы, что объясняется тесными историко–культурными контактами двух народов и географической близостью южной Карелии и Заонежья.

• [1] Трифонова Л.В. Экспедиционный дневник поездки в Пряжинский район в июле 1991 года (далее – ЭД 1991). Дневник находится в архиве автора. Информанты: М.К.Артемьева (1904 г.р.), д.Юргилица; А.В.Васильева (1917 г.р.), д.Ведлозеро; И.В.Давыдов (1905 г.р.), д.Кинерма; М.А.Егорова (1919 г.р.), д.Куккозеро; П.М.Еремеева (1910 г.р.), д.Юргилица; М.М.Корнилова (1922 г.р.), д.Сыссойла; Д.В.Котчиева (1906 г.р.), д.Акимово; Е.В.Стафеева (1916 г.р.), д.Кинерма; А.А.Михайлова (1927 г.р.), д.Куккозеро; Т.И.Насонова (1910 г.р.), д.Ведлозеро; И.С.Тимофеев (1913 г.р.), д.Акимово; М.А.Федулова (1910 г.р.), д.Ведлозеро.
• [2] Тароева Р.Ф. Отчет о работе этнографической экспедиции в Олонецкий, Пряжинский и Ругозерский районы КАССР в 1957 году // Архив Карельского научного центра РАН (далее – Архив КарНЦ). Ф.1. Оп.20. Ед.хр.85. С.25.
• [3] Орфинский В.П. Деревянное зодчество карельского народа. Дис…. канд. архитектуры. Петрозаводск, 1971. С.47–48.
• [4] Георгиевский М.Д. Карелы // Вестник Олонецкого губернского земства. 1903. №6.
• [5] ЭД 1991. Л. 13, 15, 29, 31, 32, 33, 36 (подтверждено практически всеми информантами).
• [6] Там же. Л.15 (М.М.Корнилова).
• [7] Там же Л. 14, 17, 21 (М.М.Корнилова, Д.В.Котчиева, М.К.Артемьева).
• [8] В деревнях Олонецкого района в окрестностях Видлицы ящик у печи назывался golbečču (Трифонова Л.В. Экспедиционный дневник поездки в Видлицу. 1990 г. Архив автора. Л. 12, 15). По свидетельству Р.Ф.Тароевой, golbečču назывался ящик у печи в Олонце и Коткозере. См.: Тароева Р.Ф. Отчет о работе этнографической экспедиции в Олонецкий, Пряжинский и Ругозерский р-ны КАССР. 1957. Архив КарНЦ. Ф.1. Оп.20. Ед.хр.85–86. Л.32.
• [9] ЭД 1991. Л. 17, 21 (М.К.Артемьева, Д.В.Котчиева).
• [10] Там же. Л. 13, 17 (И.Л.Тимофеев, Д. В.Котчиева).
• [11] Там же. Л.21 (М.К.Артемьева).
• [12] Там же. Л.31 (Е.В.Стафеева).
• [13] Там же. Л.26 (М.А.Егорова).
• [14] Там же. Л.27 (М.А.Егорова).
• [15] Там же. Л.22 (М.К.Артемьева).
• [16] ЭД 1991. Л.28 (М.А.Егорова).
• [17] Там же. Л. 15, 22 (Д.В.Котчиева, М.К.Артемьева).
• [18] Там же. Л. 26, 30–32, 35 (П.М.Еремеева, М.А.Егорова, А.В.Васильева, Е.В.Стафеева, И.В.Давыдов, А.А.Михайлова).
• [19] Там же. Л. 23, 45 (М.К.Артемьева).
• [20] Там же. Л. 16, 31 (Д.В.Котчиева).
• [21] Там же. Л. 18, 22, 27, 34 (М.А.Федулова, Д.В.Котчиева, М.К.Артемьева, М.А.Егорова).
• [22] Там же. Л. 16, 22, 29 (Д.В.Котчиева, А.В.Васильева, Е.В.Стафеева).
• [23] Там же. Л.22 (М.К.Артемьева).
• [24] Там же. Л. 14, 16, 22, 35 (М.М.Корнилова, Д.В.Котчиева, А.А.Михайлова, М.К.Артемьева).
• [25] Там же. Л.22 (М.К.Артемьева).
• [26] Там же. Л. 15, 22 (Д.В.Котчиева, М.К.Артемьева).
• [27] ЭД 1991. Л. 26, 31 (М. А.Егорова, Е.В.Стафеева).
• [28] Там же. Л. 15, 16 (М.М.Корнилова, Д.В.Котчиева).
• [29] Там же. Л.34 (Т.И.Насонова).
• [30] Архив КарНЦ. Ф.1. Оп.29. Ед.хр.48. Л.63.
• [31] ЭД 1991. Л. 19, 32 (И.В.Давыдов, Д.В.Котчиева).
• [32] Там же. Л.16 (Д.В.Котчиева).
• [33] Там же.
• [34] Тароева Р. Ф. Отчет о работе в Олонецком и Пряжинском районах. 1957. Архив КарНЦ. Ф.1. Оп.20. Ед.хр.83. Л.33.
• [35] ЭД 1991. Л.17 (Д.В.Котчиева).
• [36] Там же. Л.32 (И.В.Давыдов).
• [37] Там же.
• [38] ЭД 1991. Л.36 (А.А.Михайлова).
• [39] Там же. Л. 23, 28 (М.А.Егорова, М.К.Артемьева).
• [40] Там же. Л. 18, 23 (Д.В.Котчиева, М.К.Артемьева).
• [41] Там же.
• [42] Там же. Л.16 (Д.В.Котчиева).
• [43] Там же. Л.32 (И.В.Давыдов).
• [44] Там же. Л.23 (М.К.Артемьева).
• [45] Там же. Л.19 (Д.В.Котчиева).
• [46] Там же. Л.27 (М.А.Егорова).
• [47] Там же. Л.24 (М.К.Артемьева).
• [48] Там же. Л.30 (А. В.Васильева).
• [49] Там же. Л.32 (Е.И.Стафеева).

// Кижский вестник №12
Науч. ред. И.В.Мельников, В.П.Кузнецова
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2009. 330 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

значение и расположение вещей в русской избе, фотографии.

Тематические подборки раздела Традиции

Если у вас пока нет домика в деревне, «Культура.РФ» предлагает вам прогуляться по краеведческим и этнографическим музеям. Здесь представлены предметы домашнего обихода, одежда, мебель, орудия труда, транспортные средства, хозяйственные постройки — все то, что окружало крестьянина в повседневной жизни. Из этого виртуального путешествия можно почерпнуть массу полезного, а потом даже сэкономить на архитекторе. Ведь в строительстве домов наши предки были большими мастерами.

Деревянные постройки с резными окнами, соломенные или тесовые крыши — из таких домов в XIX веке состояла русская деревня. Самая простая изба ставилась с четырьмя стенами, более сложные — пятистенки и шестистенки — появились чуть позже. Внутреннее убранство крестьянского дома испокон веков отвечало религиозным представлениям, подчинялось быту и занятиям членов семьи. В нем царил порядок и каждая вещь имела свое место и предназначение.

Слово «изба» произошло от древнерусского «истьба», «истопка» — первоначально так называли только отапливаемую часть жилища. Русская печь всегда занимала главное место в доме, а от ее расположения зависела вся планировка помещения. Чаще всего для печи выбирали угол справа или слева от входа.

Неподалеку от печи располагался рукомойник — глиняный кувшин с двумя сливными носиками по сторонам, под которым стояла деревянная лохань для использованной воды. Тут же обустраивали бабий кут — рабочее место хозяйки с инвентарем для приготовления еды. На полках вдоль стен стояла крестьянская посуда: горшки, ковши, чашки, миски, ложки, кувшины. Большую часть из них, как правило, мастерил глава семейства, а остальные приобретались на ярмарках. Праздничную посуду держали в специальных шкафчиках — поставцах.

Русская печь. Фотография: С. Тарасов / фотобанк «Лори»

Интерьер девичьей светелки. Фото: Н. Волкова / фотобанк «Лори»

Сени в крестьянской избе. Фото: Н. Волкова / фотобанк «Лори»

Рабочее место хозяина — лавка-коник — находилось слева или справа от двери, напротив печи. На боковой стороне лавки была вырезана голова коня. Под лавкой располагался койник — ящик с инструментом. Там обязательно хранились молоток, шило, стамески и рубанки.

Самое почетное место в доме — красный угол, он располагался в противоположном углу от печи. Сюда попадали первые лучи солнца и озаряли иконы на полочке-божнице, а в праздничные дни под образами горела лампада. Каждый приходящий в дом вначале крестился в сторону икон, а уж потом здоровался с хозяевами.

Перед иконами стоял большой прямоугольный стол, а вдоль стен — лавки. Самая широкая из них располагалась в красном углу и на ней восседал отец семейства, остальные домочадцы занимали место за столом в порядке старшинства. Самая длинная лавка ставилась у окна, на ней девушки и женщины занимались рукоделием: шили, вышивали, вязали, пряли и пели песни.

Под полом избы, за деревянным люком, находилось подполье — альтернатива холодильнику. В нем крестьяне хранили продовольственные запасы: картофель, морковь, лук, а также бочки с мочеными яблоками, квашеной капустой и солеными огурцами.

Вторая половина дома отделялась от первой «холодными сенями», за которыми располагался сарай для домашних животных. На втором этаже был обустроен сеновал, где хранили сено и дрова.

Теги:

Города РоссииСлавянская культураТрадицииТрадицииТематические подборки раздела Традиции

Интерьер хижины вождя манданов | Все работы

Художник Narcisse E. J. DesmadrylФранцузский, 1801–1901

Artistafter Карл Бодмер Швейцарский, 1809–1893

ПринтерНапечатано BougeardParis

PublisherИздатель Ackermann & Co.London

CultureFrench

Titles

• Интерьер хижины вождя мандана
• Das Innere der Hutte eines Mandan Hauptlings
• Interieur de la Cabane d’un Chef Mandan0016
• из портфеля Путешествия по Северной Америке

Datec. 1835

PlaceLondon, England

MediumГравюра акватинтой и рулеткой в ​​цветах на тканой бумаге

РазмерыПлита: 16 1/4 × 21 1/8 дюйма (41,3 × 53,7 см)
Лист: 18 1/16 × 23 5/ 8 дюймов (45,9 × 60 см)

Кредитная линия Коллекция Bayou Bend, музейная покупка, финансируемая Китом и Клаудией Захариас в память о Винсенте Захариасе во время «Одной великой ночи в ноябре 2000 года»

номер объекта. ОписаниеМежду 1832 и 1834 годами немецкий принц Максимилиан Видский и швейцарский художник Карл Бодмер путешествовали по реке Миссури, записывая естественную и этнографическую историю этой области. Одним из коренных народов, с которым они жили и изучали, было племя мандан, о котором до того времени было мало известно. Подробный состав Бодмера Интерьер хижины вождя манданов известен как своей художественной чувствительностью, так и тем, что является информативным иллюстрированным документом о культуре туземцев. По возвращении экспедиции в Европу письменный отчет принца Максмиллиана и акварельные рисунки Бодмера были опубликованы на немецком, а также на французском и английском языках.
Провенанс [Галереи Кеннеди, Нью-Йорк]; приобретено MFAH, 2000 г.
Надписи, подписи и знаки

Лицевая сторона: Надпись печатными чернилами, над пластиной справа: Таб. 19.
Ректо: Надпись печатными чернилами, внизу пластины слева: Carl Bodmer pinx. ad nat / DAS INNERE DER HUTTE EINES MANDAN HÄUPTLINGS.
Ректо: Надпись печатными чернилами, под пластиной, в центре: Imp. де Бужар / ИНТЕРЬЕР ХИЖИНЫ МАНДАНСКОГО ВОЖДЯ.
Ректо: Надпись печатными чернилами, внизу пластины, справа: Скульптура Десмадрила. / ИНТЕРЬЕР DE LA CABANE D’UN CHEF MANDAN.
Ректо: Надпись печатными чернилами, под пластиной, левый нижний край: Coblenz. bei J. Hölscher.
Лицевая сторона: Надпись печатными чернилами, под пластиной, по центру нижнего края: Лондон, опубликовано Ackermann & Co 96 прядей.
Лицевая сторона: Надпись печатными чернилами, под пластиной, правый нижний край: Paris Arthus Bertrand éditeur

Данные каталогизации могут измениться в результате дальнейших исследований.

Если у вас есть вопросы об этом произведении искусства или онлайн-коллекции MFAH, пожалуйста, свяжитесь с нами.

Плавающие полки у внутренней хижины

ПОКУПАЙТЕ ОГРОМНЫЙ АССОРТИМЕНТ СТЕЛЛАЖЕЙ

• Плавающие полки

• Полки на кронштейнах

• Полки для картин

Ищете что-то нестандартное?

Мы предлагаем услуги по изготовлению полок на заказ. От нестандартного размера, другой породы дерева, вплоть до нового дизайна.

Связаться

Плавающие полки из дуба, сосны и сапеле

• Плавающая полка из тонкого дуба — гладкая поверхность, глубина 12 см, толщина 2,2 см
• Плавающая полка из тонкого дуба — гладкая поверхность, глубина 15 см, толщина 2,2 см
• Плавающая полка из тонкого дуба — гладкая поверхность, глубина 17,5 см, толщина 2 см
• Плавающая полка из тонкого дуба — гладкая поверхность, глубина 20 см, толщина 2 см
• Плавающая полка из дуба — гладкая поверхность глубиной 15 см x толщиной 4,5 см (6 «x 2»)
• Плавающая полка из дуба — гладкая поверхность, глубина 20 см, толщина 4,5 см (8 «x 2»)
• Плавающая полка из массивного дуба — гладкая поверхность, глубина 24 см, толщина 4,5 см (10 «x 2»)
• Плавающая полка Live Edge из массива дуба, гладкая поверхность, глубина 12 см, толщина 2,2 см

Посмотреть все

«От начала до конца очень положительный опыт, эти ребята полностью отточили свое мастерство, и продукт, без сомнения, является дубовой полкой самого высокого качества, которую мы когда-либо покупали, а мы купили много за эти годы для различных проектов.