Б.М. А это заведение работает, как юрлицо? Как у вас доли распределяются?

Н.П. 50 на 50.

Б.М. Прям ровно? Офигеть.

Н.П. Да. А почему офигеть?

Б.М. Потому что не договориться никогда.

М.Л. Если у вас появляются разногласия, за кем решающее слово?

Н.П. Не знаю. У каждого из нас есть свои сферы, за которые он отвечает. А что касается дележки денег, у нас тут зарплата! Все остальные деньги откладываются куда-нибудь, уходят сюда же, поэтому нет нужды думать о том, что вот я сейчас заработаю и пойду себе квартиру покупать.

Б.М. То есть дивиденды от бизнеса вы пока не распределяли?

Р.К. Мы пока сюда хотим повкладывать.

Б.М. А для чего?

Н.П. Я бы хотел сюда еще кухонного оборудования докупить. Потому что сперва ты открываешься на том, что есть, а потом все равно хочешь, чтобы сотрудникам было комфортнее и быстрее.

Б.М. Правильно ли я понял: сейчас вы хотите изменить кухню, сделать на это упор?

Н.П. В этом году да. Хочу сделать так, чтоб я был в ней уверен хотя бы на 80%. Понимаешь, когда люди приходят ко мне в бар, я хочу им гарантировать, что еда понравится. Сейчас в вопросах кухни мы плаваем.

Б.М. Какое решение ты видишь для того, чтобы усилить кухню?

Н.П. Сейчас кухню нам ставил Сережа Болотов, не знаю, знаешь ты такого или нет.

Б.М. Он же в «Суп и Пасте» был?

Н.П. Да. В «Суп и Пасту» привели его мы. А нам он выстраивал меню, стажировал наших ребят. Мы с ним договорились, что сейчас мы это меню обкатаем, а через месяц пригласим его снова и проведем ревизию.

Б.М. Расскажи про Болотова. Кто это такой?

Н.П. Меня с ним познакомил Андрей Червяков, который был управляющим «Жан Поля», «Скотины» и «Дранки». Сам Болотов из Питера, у него то советское образование, которого сейчас у молодых поваров днем с огнем не сыщешь. Оно, может, с одной стороны и мешает, Сережа, например, любит пельмени и вареники. Но, с другой стороны, школа чувствуется. После Питера он уехал в Украину, работал в топовых заведениях Одессы: «Дача», «Гриль Бар». Он в Гугле, кстати есть. Ему сейчас под 50 лет, и когда началась вся эта канитель, он, будучи патриотически настроенным русским человеком, переехал сюда в поисках лучшей жизни. Благодаря тому, что он работал в Украине, у него каждое блюдо сытное очень. Я ему даже говорю: слушай, мне не нужно, чтоб я пришел, сожрал одно блюдо и ушел.

Б.М. А Червяков по-прежнему в «Скотине» работает.

Н.П. Он сейчас в Темрюке на одном винном заводе, который собирается открывать винный ресторан. Я бы очень хотел взять его к нам управляющим, но не могу позволить такой уровень зарплаты, к сожалению.

М.Л. У меня есть простой вопрос. Сейчас час дня, второй этаж, только мы сидим, никого нет. Здесь днем обедают люди? И сразу второй вопрос: как заработать больше денег, чем сейчас есть?

Н.П. Скажу тебе честно, тот повар, с которым мы работали раньше, нам кухоньку подушатал. К нам перестали люди ходить на обеды. То, что ты сейчас видишь, для меня серпом по яйцам. И мы это конкретно стараемся изменить.

М.Л. Мы с Борисом много обедаем в заведениях, и сейчас к нам пришло понимание, что если человека один раз накормили плохо, то второй раз он уже не приходит. У ресторатора есть только один шанс на ошибку. И потом вернуть клиента практически нереально.

Н.П. Реально, но придется постараться. Я по себе знаю, что первая ошибка некритична. Я могу в одном и том же ресторане в разные смены поваров поесть разную еду. Я могу прийти с другом из Ростова в разрекламированную мясной ресторан (а ростовчане все мясоеды) и спустя 40 минут ожидания получить кусок мяса, который не жуется.

М.Л. То есть претензии к кухне в Краснодаре у тебя есть?

Н.П. Претензии будут всегда к любой кухне. Мы не «МакДоналдс», я даже на рынке у одной и той же бабушки могу купить три разных помидора. Когда люди говорят, что у них всегда все зашибись на кухне, они лукавят.

М.Л. Слушай, ну стейки из кубанского мяса – авантюрная идея.

Н.П. Мне кажется, что в Краснодаре половина всего – это авантюра. Чтобы кухня была достойной, за нее должен отвечать Матюха (Андрей Матюха, владелец ресторана «The Печь» — прим.).

М.Л. Вернемся на 10 минут назад. Я хочу увидеть прибыль от миллиона в месяц. Как мы его заработаем с вами?

Н.П. Основная выручка у нас – это выходные и уик-энды. Мы специально сделали закрытие в два часа ночи, чтоб не беспокоить соседей дискотекой. Мы так посчитали, что уже к двум часам народ как раз начинает рассасываться у нас.

М.Л. Борис, как тебе пеленгас?

Б.М. Хороший, никаких претензий у меня нет. Мне кажется, что неожиданно маленькая порция блюда – я заказал обед, но я этим не наемся.

М.Л. А мне понравилось, что очень красиво.

Р.К. Кто следит за нами в соцсетях, знает, что этого пеленгаса я вчера купил на трассе.

Б.М. Ты знаешь, я очень люблю кухню Матюхи, у него все очень классное, но у меня есть претензия к его рыбе. Там видно, что рыба из холодильника.

Р.К. Смотря какая рыба. Если форель, то заморозка. Палтус? Тоже заморозка.

totkublog.ru

Николай Петров: В Краснодаре не привыкли платить за дизайн серьезные деньги

С краснодарским дизайнером Николаем Петровым «Живая Кубань» побеседовала в период между двумя полюсами майского арт-календаря города: после скандала вокруг выставки ICONS и накануне приезда в краевой центр мировых звезд на Неделю дизайна.

В Краснодаре взлетела популярность темы современного искусства, вы же в курсе ситуации вокруг открытия выставки ICONS?

Даже был свидетелем. Пришел на выставку, увидел весь этот цирк и ушел. А потом уже не было времени прийти второй раз.

Ваша оценка события?

Поймите правильно: мне интересно, чтобы в городе Краснодаре был музей современного искусства, каким бы он ни был, лишь бы хоть какой-то был. Но в то же время для меня персонаж Марат Гельман — неоднозначный. Сказать, чтоб у меня к нему было какое-то ярко выраженное отрицательное или, наоборот, благоговейное чувство, — не скажу. То, что он, конечно же, рассчитывал, в первую очередь, на получение прибылей и всяких бонусов от государственных бюджетов — ну это ж понятно. Но, с другой стороны, пусть лучше «культурные» бюджеты тратят на что-то хотя бы интересное — это скорее хорошо, чем плохо.

Как думаете, что сильнее влияет на вкус и визуальное мышление обывателя — выставки современного искусства или разные повседневные вещи, машины, реклама, интерьеры?

У нас и раньше разные выставки были. Формировали ли они что-либо? Мне кажется, вряд ли. Они устраивались специальными людьми для специальных людей. Ну, может быть, для сегодняшней молодежи это все важнее, более модно. Но на молодежь гораздо больше влияет Facebook и поездки за границу: вот, что формирует мир, культуру и круг интересов. А выставки — просто нормальное продолжение тех перемен, которые создает Интернет и глобализация.

В Краснодар на первую Неделю дизайна приедут культовые авторы Фабио Новембре и Карим Рашид. После знакомства с такими звездами краснодарский заказчик захочет обратиться к иностранному дизайнеру?

В Краснодаре никто не привык платить за дизайн серьезные деньги. Люди в своей массе уже хотят «красиво», но еще не понимают, насколько трудоемка работа дизайнера. Какие там иностранцы, если местные считаются дорогими? Я вот знаю, Сергею Галицкому (владелец ФК «Краснодар» и гендиректор сети «Магнит». — Прим. ред.) один парень из Питера придумал дом: да, для него Италия — это источник идей и вещей. Но нужно же быть Сергеем Галицким и понимать, за что платишь, понимать, что эти деньги тоже возвращаются: в виде красоты. А галицких единицы, если не единица. Большинство людей хотят покупать китайские светильники. Нет, сегодня люди у нас не будут заказывать дизайн Кариму Рашиду, Филиппу Старку, Марку Ньюсону и Фабио Новембре. И в Москве-то редко заказывают.

То есть дело в менталитете или платежеспособности?

И в том, и в другом.

Насколько дороже стоит работа европейских, американских дизайнеров?

Понятия не имею. Не уверен, что и налоговый инспектор Нью-Йорка знает, сколько зарабатывает Карим Рашид.

А вам не предлагали работать за границей?

У моих друзей есть кафе в Берлине, и они мечтают открыть ресторан. Если позовут, поеду его делать. Но я, конечно, не мировая известность.

Хотели бы уехать за рубеж?

Если бы мне было лет на десять меньше, попытался бы. Потому как то, что происходит в нашей стране, перестало меня устраивать. Но эмиграция — это дело молодых, нужно получать западное образование или проходить там практику, нужно понимать, как работает этот бизнес в других странах (а он работает там по совершенно другим законам). Пробовать я буду при возможности, но заявлять, что могу себе позволить работать за границей, не хочу. Я работаю по Краснодарскому краю.

Что на Кубани будет вероятнее всего приживаться в дизайне: минимализм и простота или эксцентричный, яркий дизайн в духе того же Новембре? Как вы «ощущаете» местного заказчика?

Вы смешная. Не хочу я ощущать кубанского заказчика. Когда-то я в шутку сказал, что здесь присутствует «казачий кубанский минимализм». Galich Hall на улице Красных Партизан — яркое подтверждение. Вот что у нас востребовано, ценно и нравится людям с достатком. Но, как сказал однажды мой товарищ Тахир Холикбердиев: «Скажи мне, что хочет «кубаноид», и я сделаю наоборот».

Так чего же он хочет?

Да мне все равно, не хочу я описывать. Я делаю то, что близко мне, и делаю для людей, чье внутреннее ощущение красоты или уюта совпадает с моим.

А вы сами у кого-нибудь заимствуете?

Есть технологические приемы и художественные тенденции, которые мне симпатичны, я могу к ним обращаться. Но я никого не копирую.

Можете описать ваш стиль?

Можно было бы назвать то, что я делаю, эклектикой. Но, как и понятие фьюжн в музыке, это слово потеряло сейчас всякое значение, оно может значить все и ничего. Поэтому есть просто общая картинка, которую можно проследить, глядя на фотографии моих работ: всем становится понятно, чего ожидать от Коли Петрова. Но стилем я это назвать не могу.

В чем обаяние созданных вами пространств: Mr.Drunke Bar, «Жан-Поль», «Холостяк», «Набоков», «Кружка-подружка»?

Я люблю железо, дерево. Людей привлекает, наверное, необычность, броскость, ирония в использовании каких-то мелочей и вещей не в прямом их назначении.

Вы отмечаете в Краснодаре других ярких дизайнеров интерьера?

Конечно, я ценю интересную работу. В Краснодаре есть студия дизайна «Бон-тон», Надя Полякова, Нино Кванталиани, уважаю ростовчанина Александра Дорохова. Из заведений: по-честному сделан паб «Маккей», ну, назову, пожалуй, сеть «Мадьяр» (не то чтобы мне нравилась сама концепция ресторана-аттракциона, лубка и цирка, но их заведения вызывают уважение из-за объемов проведенной работы).

Это для вас конкуренты или приятное профессиональное окружение?

Конкурентов у меня нет. Так, как я, никто не сделает. У каждого из нас есть своя ниша. Я, например, неоднократно говорил, что не возьмусь за дом в классическом стиле. Это совершенно другой багаж знаний. И к тому же делать лепнину, мрамор, деревянную резьбу — мне это глубоко неинтересно.

К вашим услугам обращалось государство?

Да нет, конечно. Но школы и детские сады мне очень интересны. Будучи во всяких там Берлинах, я видел удивительные детские площадки и заведения. Там этим занимается государство.

А кому вам проще было бы сделать скидку — государству или частнику?

Нашему государству мне совершенно не хочется делать никаких скидок. Я не верю в его человечность. Строим Олимпиаду — и непонятно, на чьи дачи, яхты, машины и обучение детей за границей уходят бюджетные деньги. Почему же я должен делать бесплатно людям, которые воруют. И потом, благотворительность — это дело тех, кто может ее себе позволить. Мы живем в капиталистическом мире, мне бесплатно зубы никто не лечит, и в старости я буду получать минимальную пенсию.

У вас ведь не только художественное, но и архитектурное образование. Что-нибудь создавали как архитектор?

Чтобы быть архитектором, нужно закончить МАРХИ, а я его не заканчивал. Нужно иметь другой подход, мыслить не мелочами, а объемами и формами. Я, конечно, смогу придумать здание, но не сделаю его инженерного решения. Другое дело, что моего вкуса и знаний все равно хватает, может быть, на большее, чем у некоторых наших кубанских архитекторов. Но это уже другой вопрос.

Вы живете в частном доме?

Пока нет. Буду строить.

Уже держите в голове картинку своего идеального дома?

У человека с моим складом нет идеальной картинки чего-либо, у него каша, которая в конце концов приобретает форму, пазлы складываются в целое. Свой дом я себе представляю, конечно, но готового решения не имею. Стиля тоже назвать не могу. Это не минимализм, не какой-нибудь Баухаус, это сборная солянка.

Вы чувствуете себя художником?

Художником, который руками рисует, — нет, который создает предметы искусства — нет, художником в смысле того, что у меня творческая профессия и что своими способностями я зарабатываю себе на жизнь, — ну, да. Дизайнер — это художник в техническом смысле слова. Не считаю, что делаю искусство. Я работяга, функционер. Но при этом мои заказы — мое творчество. На чистое искусство — полотна, инсталляции — у меня нет времени, хотя есть много друзей-художников, и когда-то сам картинки красил, участвовал во всяких молодежных выставках.

Планируете возврат к чистому искусству?

Нет. Я вполне доволен тем, чем занимаюсь.

Вы часто используете книги в интерьерах кафе. А сами много читаете?

Да — Facebook (смеется). Нет, я читаю гораздо меньше, чем хотел бы. Много смотрю специальной литературы. Но на художественную времени не хватает, честно. Это не есть хорошо. Я скучаю по временам, когда был меломаном, жалею, что не успеваю смотреть кучу классных фильмов, и мне не хватает книг.

Как будет меняться, развиваться Николай Петров?

Хотел бы попробовать себя в архитектуре, а еще делать более лаконичные пространства, уйти от любимой Кубанью насыщенности мелочами, аляповатости в цветах, хочется больше пустоты. Сейчас я в процессе создания своего «бюро»: мы с декоратором Натальей Четвериковой сняли особняк, в котором будут находиться две наши студии и плюс ее шоу-рум по продаже мебели и аксессуаров для дома.

Анна ЧЕРВЯКОВА, ИА «Живая Кубань»

Справка:

Николай Петров родился в 1971 году. Коренной краснодарец. Окончил Краснодарский архитектурно-строительный техникум по специальности «архитектор», учился на художественно-графическом факультете КубГУ, разработал дизайн более десяти известных заведений в Краснодаре и крае, также проектировал квартиры и частные домовладения.

http://www.livekuban.ru/node/473817

Понравилось это:

Нравится Загрузка…

Похожее

souzmuseum.wordpress.com

И вечный бой: Ростов vs Краснодар на взгляд дизайнера

НИКОЛАЙ ПЕТРОВ: «РОСТОВ — ЭТО ПРО ЕДУ, КРАСНОДАР — ПРО БУХЛО И ВЕСЕЛЬЕ»

Дизайнер Николай Петров о том, кто круче ― Краснодар или Ростов, а ещё о митбольных, матрёшках, церквях, конях и экспертном совете.

Твое мнение о Краснодаре с точки зрения наличия и дизайна мест, где люди просто могут встретиться и провести время?
Мест достаточно. Если сравнивать с Ростовом, как с ближайшим соседом, нам ещё есть к чему стремиться, на что ориентироваться, чем вдохновляться. Там эта индустрия, во-первых, гораздо шире в ассортименте, а во-вторых, Ростов отличается от большинства провинциальных городов, ориентирующихся на Москву, своим параллельным от столицы развитием. Может, когда-то они и оглядывались, но сейчас это другой мир со своей кухней. Плюс пара знаковых фигур, которые, в принципе, и занимаются этим бизнесом. Дизайнеров там в достатке — есть же архитектурный институт. Но у Ростова совсем другая история. В Краснодаре, помню, были времена, когда и ресторанов почти не было, не говоря уже о кафе и барах. Сейчас ситуация складывается по-другому: есть куда ходить, и есть люди, которые могут правильно вести такой бизнес. Понятно, что ресторанный рынок и сфера развлечений несколько ограничены ― игроки, в общем-то, всем известны. Не могу сказать, что всё, ой плохо, ой печально. Да, хотелось бы лучше, но людям даже в Нью-Йорке, наверно, хочется лучше.

Или они там вообще от всего устали.
Ну или так. В общем, есть в Краснодаре тенденция к развитию. Другое дело, что ситуация в стране может немного это развитие погасить.

Сфера услуг — первое, от чего люди отказываются, когда у них на пять копеек меньше становится. Чем всё это обернется для бизнеса, не знаю, но движение к росту все-таки есть.

Кстати, многие ростовчане говорят, что в Краснодаре народ бодрее и более амбициозный. Провинциальный комплекс выше головы прыгнуть. Есть такое ощущение?
По себе не могу судить — мне никогда прыгать не хотелось. С ростовчанами дружу, а кого-то переплевывать — пусть этим ребята в 20 лет занимаются, а я себе уже всё доказал. На самом деле, все мои доказательства закончились на On The Rocks баре.

Давай про эту историю поподробнее.
И ростовчане всегда так считали, и я так думаю: Ростов — это про еду, Краснодар — про бухло и веселье. Своя Красноармейская у них только сейчас начинает складываться. С конца 1990-х Ростов ездил на рейвы в Краснодар, тусить в «Квадро», ДК ЖД и в «Какаду» летом. В барных и клубных делах они были на втором месте. Ещё недавно те, кого я знаю, ездили пить в Drunke к Тахиру. Так что, когда захотели свой бар, особо не думали, к кому обращаться. Позвали Петрова ― делать младшего брата Drunke.

А с ресторанами почему в Краснодаре хуже, чем в Ростове? Разница именно в базе — другие улицы, здания, помещения? Или там есть архитектурный университет и кадры лучше?
Почему они в ресторанах сильнее? Да у них Левбердон! Вековая традиция «Пой, гуляй, казачий Дон!» Мы всегда горилку пили, а они жрали это мясо. Исторически так сложилось! Хотя все-таки не думаю, что есть какие-то закономерности.

В Краснодаре люди стали сейчас больше есть или всё ещё веселятся?
По большому счету мне не видно изменений. Понятно, что Краснодар не резиновый, и людей, которые ходят по ресторанам, вряд ли стало больше. В любом городе, будь то Москва или Нью-Йорк, открывается новое место ― и все туда! Открылась «Галя, гуляй!» ― все начали Галю гулять, «Белка & Стрелка» просела. Хотя я сейчас не считаю людей — немножко перестал тусоваться. Мне трудно прогнозировать, что будет с публикой.

Последнее, что заметил, если говорить о каких-то тенденциях в Краснодаре и в стране, это, во-первых, что в бизнес потихоньку начали приходить либо совсем маленькие игроки, либо люди, которые раньше не занимались этим. Какой-то тусовщик открывает свой барчик — в таком духе. В принципе, нормальная столичная и даже европейская традиция. В Москве открывается куча мелких заведений: митбольные, лапшичные всякие.

Когда хозяин стоит за стойкой?
Да, вот эти псевдонью-йоркские дела. Когда плитка на стенах и лучший бургер в городе. Перекусочные так называемые. Или вот большие заведения внутри своего помещения открывают маленькие барчики. Хороший пример «Барвиха»: есть «Борщберри», который работает до 11 ночи, а те, кто хочет выпить, перетекают в «Барвиху». Заведение внутри заведения.

Интересно было бы поработать с таким форматом?
Конечно! Да что интересно — у меня друг «Суп & Пасту» делал, сочиняли интерьер вместе. Сейчас вообще очень популярна эта история, когда вместо крутого ди-джея на уикенд зовут друга переставлять пластинки ― «Ёж» так делал, и в Drunke было.

Такие заведения, если говорить об интерьере, всегда подразумевают более скромный бюджет?
Определенно. У гостя денег меньше, помещение меньше — и бюджет меньше. В Европе вообще на мусорку пошли, пособирали всякий хлам и интерьер обставили. Но с такими пространствами тоже интересно работать. Простота. Теснота. Ограниченность бюджета. Сказать, что я хотел бы только этим заниматься, не могу. Только для близких друзей.

Есть ощущение, что общественные заведения ― твоя кармическая задача. Я имею в виду, никогда не хотелось чем-то принципиально другим заняться?
Так я друзьям квартиры делаю. Просто в жилых делах нужно настолько быть с хозяином на одной волне. Иначе эта история превращается в сплошную грусть. Нарисовать-то можно что угодно, вот как воплотить в жизнь, что там нарисовано, — большой вопрос. Чаще вариант такой: или ты годами ведешь проект, или «На тебе денег, и я не лезу».

Не помню, чтобы видел в Краснодаре хорошие полностью реализованные квартиры. Наверно, где-то они есть. Навертеть ангелов или соединяющиеся пальчики — знаешь, это не про меня. Гипсокартоновые руны на потолках — тоже не моя история.

Больная тема, кажется, для некоторых дизайнеров.
Короче, я делаю частное жилье, но для своих людей. Ну не могу я делать интерьер для женщины средних лет с Vertu и на «Мерседесе».

Как к пространствам типа ЗИПа относишься? Интересно было бы с таким поработать? Вообще, веришь, что из них что-то получится?
Уже получилось. Тот же «Белый осёл» — хорошо, «Типография» — хорошо, «Один театр» — есть, арт-школа Насти Некрасовой — молодец! Что значит верю — не верю? Надо ковыряться, развиваться. Чтобы такое сделать специально, нужна политика города, а не отдельных энтузиастов.

Кстати, слышал, что «Британка» занимается брендингом Краснодара?
Я даже вхожу в экспертный совет по архитектуре и городскому дизайну. Ну, посидел на одном заседании.

Как тебе идея?
Честно? Я очень далек от этого. Не знаю, что выйдет, как сработает, какую реальную пользу может принести. Но! Как сказал один наш знакомый: «Лучше мы будем этим заниматься, чем не заниматься!» Хоть это и звучит так — «экспертный совет» — я не считаю себя экспертом в архитектуре в принципе. Но если у меня будет возможность на что-то повлиять и мое слово хоть что-то сделает полезное…

Ты создаешь общественные заведения, которые, можно сказать, лицо города. Как ты после этого можешь говорить, что не влияешь?
Я не влияю на градостроительство. Не меняю заборы. Я имею отношение к неким местам силы.

Которые так или иначе влияют на впечатление о городе.
Хорошо, если так.

Ну ты же матрешек не расставляешь повсюду?
Как не расставляю, если я расставлял матрёшек в «Матрёшке»? У меня Коля Петров имя и фамилия — как я могу не быть русским человеком? Спрашиваешь, как отношусь? Да пусть умные люди занимаются! Я тоже готов заниматься ― в меру сил и времени. Хорошо я отношусь. Только за это надо платить деньги, а не просто разговаривать.

А ты бы чего хотел? Концепция Краснодара — это казачий край с церквями и конями или индустриальная история?
Он казачий край с церквями и конями без меня. Пусть будет то же самое, только кони другие. Мы эту тему с брендингом обсуждали. Никто не знает, какое будущее у Краснодара: назвать его туристическим — на что здесь смотреть? Индустриальным? Не знаю. Мне бы мусорку перед домом поставили более-менее красивую и остановку нормальную, удобную — уже хорошо. Каким бы я хотел видеть Краснодар ― да как минимум, хорошо бы здесь развивать университеты архитектурные, школы искусства, площадки. Тот же самый ЗИП, например, куда нужно переселять художников, галерейщиков и всё такое — пожалуйста! Жалко, Галицкий футболом увлёкся, а не дизайном. Деревня футболистов — невероятно крутая, из Германии приезжают и прозревают вообще. Как дом Саши Фомина. Упал посреди Белоречки, соседи, наверное, вообще не понимают, каким лучом его туда занесло. Инопланетные дела. Зашел на территорию этого дома, думаю ― вы чё, прикалываетесь? Это же Калифорния! Где Энтони Кидис? Он тут голый бегать должен!

Каким я вижу город? Не знаю, не знаю. Другим. Умным.

Николай Петров: «Ростов — это про еду, Краснодар — про бухло и веселье»

rostov-don.livejournal.com

«Да надоело уже слушать ваши похвалы»

Хозяин Николай Петров, с которым «полгорода» на «Коля», в этот вечер лично встречал и балагурил с гостями. Хотя балагурил — это с виду. Образ запорожца, только что написавшего письмо турецкому султану, на самом деле, скрывает простого пахаря. «У меня в работе пять проектов. И еще это все», — говорит он между шуточками про свои будни.

Бар — это много людей и спиртного. В случае с Николаем, еще приличная кухня и, конечно, дизайн. От дизайна ждешь чего-то особенного. Но после стольких сочиненных им интерьеров баров и не-баров в своем собственном проекте Петров ничего не мудрит. Его «еда-и-водка» в глаза не бьет. Как обычно — дизайнерские стулья, модная плитка, старые двери. Но авторские люстры, оранжевые лампы накаливания, замысловатые поверхности, яркий цвет, безделушки, провокации – это все сюда не вошло. То ли финансы решили дело, то ли дизайнер Николай Петров наигрался в деталировку и перешел к обобщению, то ли время сейчас такое — отсекать лишнее.

«Петров Водкин» — простое и эргономичное заведение. Бетон на потолке, дерево под рукой, железо по бортам. Не тесно, не пусто. Свет и музыка не давят, цены тоже. Хозяин ко всем присаживается, громко смеется и грубо шутит. «Да надоело уже слушать ваши похвалы».

Я помню три предыдущие кафешки в этом месте. С общей проблемой — пространство уходило куда-то в недра самого себя. Сейчас двухуровневый лофт ощущается как единый, компактный объем с разнообразием зон.

Критика. Да, собственно, там было очень хорошо. Не понравилось — это мне, филологу — только то, что в туалете крутят аудио-спектакли. И не потому, что избито или что высокое с низким. А потому что заведение «Петров Водкин» сообщает о зрелости, а тут детский прикол, а может, это постмодернисткая ирония, но и то, и другое «гению места» не служит.

«В туалете лучше крутить аудиокниги на английском: обычно их читают красивые баритоны, и это загадочно звучит», — сказал мне на это друг не-филолог.

Мы пришли на вечер финской кухни по приглашению повара из Хельсинки – Йирки Тсуртсунен. Было вкусно. К семи часам, как оказалось, в баре были выпиты почти все «петровские авторские» напитки. Согласно списку отсутствующих, в карте «Водкина» самые популярные — кизиловая и айвовая настойки и терновый джин.

«Джинов нет никаких», — добавил официант спокойно. И по этому спокойствию мы ощутили уверенность заведения в завтрашнем дне.

www.kublog.ru